Застегивая последнюю пуговицу на черном пиджаке, смотрю на себя в зеркало. Уже забыл, когда последний раз брал в руки бритву. Густая черная щетина была достаточно большой. Темные круги под глазами ни чем не скрыть. Разворачиваюсь, не перенося этого зрелища. Выхожу из комнаты, уверенными шагами направляясь к лестнице, ведущей в гостиную, расположенную на первом этаже. Голоса и легкая музыка. Большая часть гостей уже прибыла. Спускаясь, отыскиваю в толпе людей сестру, чтобы посмотреть ей в глаза.

Понять, решилась ли она рассказать правду своему будущему мужу. На автомате с кем-то здороваюсь, проходя вглубь просторной комнаты. Замечаю Эффи, которая нежно прижимается к Асаду. Эфф кивает головой, широко улыбаясь. Она смогла. И шейх ее простил. Пусть будет счастлива. Пусть убирается из этого дома, освобождаясь от покровительства матери и деда. Все на что они оба способны, это разрушать чужие жизни.

— Выглядишь отвратительно. — Сафир усмехается, подходя сзади. Напрягаюсь, даже не дергаясь.

— Ты это мне сегодня уже говорил. — С той же ироничной усмешкой. Не знаю, сколько должно пройти времени, чтобы я привел себя в порядок.

— Посмотри на девушку в синем платье, Эмир. — Не показывая, просто кивает головой. Стройная. Миниатюрная. Одета на европейский манер. — Это Нейхан. Идем, ты должен с ней познакомиться. — Сафир хватает меня за руку чуть выше локтя, подталкивая вперед. Иду рядом с ним, даже считая, что это забавно.

— Добрый вечер. — Сафир здоровается с мужчиной, который видимо, является отцом этого милого создания. Но я, не обращая никакого внимания на мужчину, продолжаю смотреть на девушку, которая краснея, прячет взгляд. Мило нос морщит. Так же, как делала это….. Стоп. Хочется заорать, запрещая своим фантазиям возвращать ее образ. Все кончено. Нужно начинать сначала. Почему бы это не попробовать с чудной девушкой Нейхан. Завтра же закажу ей подарок. Смешно, но наверно стоит поговорить с ее отцом и попросить разрешения поухаживать за его дочерью.

— Господин Кинг, — робко смотрит, но решительно начинает разговор со мной, — я слышала, что вы приобрели нового скакуна по кличке Демон. Я очень люблю лошадей, и если позволите, хотела бы посетить вашу конюшню завтра днем вместе со своим братом. — Заигрывает выразительными карими глазами. Томно и неопытно пытаясь завлечь.

— Буду рад составить вам компанию и показать окрестности. — Улыбаюсь, соблазняя. Ощущая, что невинная девчонка уже попалась на крючок. Только нужно ли мне все это?

— К сожалению, — женские руки обнимают сзади, и, поворачивая голову, вижу рядом Амани, — мой любимый муж завтра будет очень занят. — Улыбается ехидно, а я понимаю, что не могу устроить скандал, демонстративно выгнав ее из дома. — Да и сейчас, я бы хотела украсть его на пару минут. — Продолжает улыбаться, загоняя в угол свой дерзостью невинную девушку. Показывая свой ничтожный статус, который давно не имеет значения. Разворачиваясь, хватаю Амани за руку. Веду через толпу в сторону лестницы. Стараясь не привлекать к нам лишнего внимания. Праздник своей сестры я не имею права испортить. Амани смиренно поднимается по ступенькам на второй этаж, даже не оборачиваясь. Уверенно зная, что я направляюсь следом. Догоняя, сильнее сжимаю ее руку, почти волоком затаскивая ее в комнату. Злость вскипает, раздирая внутренности на куски. Разворачиваю Амани, со всей силы толкаю на кровать. Так, что она, теряя равновесие, падает, смотря на меня озлобленными глазами, при этом довольно улыбаясь.

— Послушай меня внимательно, — начинаю говорить, до скрежета стискивая зубы. Руки в кулаки, сжимая, — и запомни каждое слово. Раз уж наш брачный договор не подлежит расторжению, я решил купить тебе дом в Европе. Чтобы ты жила подальше от меня. Будешь получать денег, сколько захочешь, чтобы продолжать вести холеную жизнь. Развлекайся. Наслаждайся. Ни в чем себе не отказывай, но обо мне можешь забыть. — Делая несколько шагов, подхожу к кровати, усмиряя безумное желание схватить ее за шкирки, и выкинуть прямо со второго этажа.

— Никогда не забуду. Не отпущу. — Злобно смеется, выплевывая каждое слово, словно порцию яда.

— Я собираюсь взять вторую жену, которая подарит мне наследников. — Готов сказать все что угодно, лишь бы эта безумная поскорее от меня отвязалась. Но понимаю, что с Амани чертовски не просто.

— У тебя уже есть наследник! — Властно говорит, нахально улыбаясь. На ноги поднимается, моментально доставая из своей сумки несколько листков. Кидает мне их прямо в лицо, и я едва успеваю схватить их, сжав пальцами. — Я беременна, Эмир. Скоро на свет появится наш сын! Если не веришь, посмотри результаты обследования. — Цепенею, не веря в то, что слышу. Мгновенно вспоминая ту сумасшедшую темную ночь, когда я, сорвавшись, трахнул эту суку. Совершив очередную роковую ошибку. Кожа начинает гореть, будто ее облили крутым кипятком. Только не это. Нет. Черт возьми, нет! — Можешь не беспокоиться, милый. — Ехидно. Побежденным тоном голоса. — Моя болезнь не отразиться на нашем малыше. Все этапы беременности будут протекать под чутким наблюдением лучших врачей. — Меньше всего я хотел иметь детей от этой женщины. Но ведь малыш ни в чем не виноват. Я не могу запретить появиться ему на свет. Не способен убить.

— Надеюсь, ты сможешь выносить этого ребенка. Не угробишь его, в очередной приступ своего безумия. — Начинаю шагать по комнате, пытаясь смириться с этими мыслями. — Хоть раз за все время серьезно задумайся, Амани, — не понимаю, зачем вообще это говорю, но слова самопроизвольно выбираются наружу, — возможно Аллах дает тебе шанс начать жизнь заново. Измениться, наконец, приобретя самый важный смысл. — Замолкаю, смотря на женщину, от которой хотел избавиться. Не понимая, зачем судьба так предательски издевается, подбрасывая новые жестокие испытания. Но возможно это шанс и для меня тоже? Собрать по крупицам то, что когда-то было разрушено.

Эмир.

Ответственность за все, что происходит в твоей жизни, не имеешь права перекладывать на кого-то другого. Но нужно выбросить все из головы, попробовав начать заново. День за днем, думая об одном и том же, загоняю себя в ловушку. Собственноручно продолжаю мучения, словно они все, к чему я стремился. Отчаянный мазохист. Глупец. Жизнь проносится, как одно мгновение, а я трачу эти драгоценные секунды на нелепые само копания. Все, что могло случиться, уже произошло. Амани ждет ребенка. Как бы мне не хотелось отрицать, но все оказалось правдой. Судьба насмехается, вынуждая смириться с ее условиями. Я не желаю зла малышу, которого Амани носит под сердцем. Мой ребенок, кто бы ни был его матерью, никогда не будет нуждаться в отцовской любви и заботе. И не станет довольствоваться ничтожными крупицами внимания. Осознавая безумие Амани, я все равно знал, что она тоже будет любить этого малыша. Возможно, его появление кардинально изменит ее жизнь, прогнав зловещую тьму. Даже таким, как она судьба дает второй шанс. Двигаюсь, ощущая, как до остервенения начинает щемить внутри. Тупая боль снова дает о себе знать. Рухнувший мир не способен воссоздаться. Дикая обида до дрожи. Воспоминания все еще свежи и мучительны. Почему же умер мой первенец? Почему Клео возомнила, что имеет право распоряжаться чужой жизнь? В очередной раз одни вопросы, ответы на которые по-прежнему я не мог найти. Протягиваю дрожащую руку, включая истерзывающую запись. Отчетливый стук сердца маленького ангела. Такой живой и настоящий. Его больше нет. Это сердечко не бьется. Несправедливость, сжирающая, будто раковая опухоль. Незаживающая рана, которая при одном малейшем воспоминании начинает кровоточить. Наверно, как бы ни хотелось, я не смогу вычеркнуть эти моменты из своей жизни. Не смогу заставить сознание стереть воспоминания, которые приносят дичайшую боль. А теперь, когда появилась новая жизнь, мучительнее вдвойне. До скрежета зубов стискиваю челюсть, продолжая истерзано слушать запись, сделанную во время УЗИ Клео в клинике. Это все, что у меня осталось. Я так и не смог увидеть своего сына. Подержать его на руках. Не смог ничего. Лишь рыть дрожащими пальцами горячий песок, наивно рассчитывая, что смогу что-то исправить. Замираю, слыша помимо записи, уверенные шаги. Машинально нажимаю клавишу, прекращая звук. Оборачиваюсь, замечая в дверном проеме деда, который прищуренными глазами смотрит прямо в упор. Предполагаю, что она сейчас начнет говорить. Не хочу никого видеть, но просто встать и уйти не получиться.