— Если я захочу детей, — поднимаюсь на ноги, подходя к столу за которым сидят дед и Сафир. Упираюсь руками в край, смотря сначала на одного мужчину, затем на другого, — найду суррогатную мать, которая мне их родит. Но не буду больше ломать жизни юным девушкам, которые по-настоящему смогут быть счастливы с другими мужчинами. — Строгим тоном голоса. Немного злясь. Ненавидел, когда так настырно кто-то пытался вмешиваться в мою жизнь. Быть может большинство ошибок, я совершил именно из-за того, что когда-то давно пошел у деда на поводу, выполнив все его приказания.

— Не горячись, Эмир. — Сафир спокоен и рассудителен. — Через несколько часов начнется помолвка твоей сестры и шейха Азиза. Нейхан с отцом прибудут на нее. Просто присмотрись и пообщайся. Нейхан прекрасна. Она сможет согреть твою постель. — Замолкает, не отводя от меня взгляда.

— Я мертв и холоден внутри. — Смотрю в одну точку, снова чувствуя все, что происходило в тот момент, когда я узнал правду. Когда понял, что Клео ушла, а наш сын мертв. — Ни одна из ваших девушек не сможет растопить обледеневшее сердце. Ни одна. — Сквозь стиснутые зубы. Больше не желая здесь находиться. Отталкиваясь руками от стола, разворачиваюсь, направляясь к большим стеклянным дверям, которые ведут в сад. Выхожу на свежий воздух, быстро спускаясь к фонтану. Хотелось сейчас быть подальше от этого места. Где-нибудь на краю земли, в гордом одиночестве. Начать новую жизнь, напрочь забыв о старой. Но это просто невозможно. Быстро шагаю, часто и глубоко вдыхая. Несмотря на то, что на улице ужасная жара, становиться слегка легче. Женские слезы. Ненавидел, когда девушка плачет. Замечаю Эффи, сидящую на одной из скамеек, поджавшую под себя ноги. Лицо руками прикрыто. Всхлипы, которые что-то задевают внутри. Не мое дело. Сестра никогда ни чем со мной не делилась, и сейчас тем более не станет. Хочется пройти мимо. Вглубь сада. Но что-то останавливает. Задевает за живое. Замедляю шаг, сворачивая к тому месту, где находится Эффи.

— Что случилось? — Сиплым голосом. Начинаю кашлять, ощущая сухость в глотке. Хочется сесть рядом, но пока не решаюсь.

— Не твое дело. Уходи. — Все еще не открывая своего лица. Глухо. Сквозь всхлипы и слезы. — Эмир, — Эффи неожиданно убирает руки, смотря на меня снизу заплаканными красными глазами, — тебе, как и матери, всегда было плевать на мою жизнь. Вы оба делали вид, что хотите заботиться. Не стоит сейчас разыгрывать заботливого старшего брата. — С укором и горестью. С полным одиночеством во взгляде. Наверно, я как никто понимает ее.

— Эффи. — Осмеливаясь, сажусь рядом. Обнимая лицо дрожащими руками, поворачивая ее голову так, чтобы она посмотрела в мои глаза. Впервые решительно. — Поговори со мной. Что произошло? — Не требуя или командуя. Просто проявляя заботу, которая должна быть между родными людьми. Эфф бывает стервой и сукой, но жить ведь может изменять людей. — Почему ты плачешь? — Отпускаю ее лицо, обнимаю за плечи. К себе прижимаю, чувствуя, как сестра напрягается, боясь меня.

— Все дело в Асаде. — Эффи еще раз всхлипывает, а затем начинает успокаиваться, стирая с лица остатки слез.

— Ты недовольна женихом? — Слегка отстраняюсь, давая ей чуть больше пространства. Эфф разворачивается в пол-оборота, расслабляясь. — Он ведь молод и чертовски богат. Красив. К тебе настроен благосклонно. — Хочется проникнуть в ее душу, чтобы понять причины этих неожиданных слез. Впервые за всю жизнь вижу, чтобы моя сестра так отчаянно плакала.

— Я люблю его, Эмир. Очень люблю. — Искренне. Не лукавя. Говоря со мной откровенно. Больше ничего не опасаясь. Ощущая, что я единственный, кто может ее понять и чем-то помочь. — Он первый кто увидел во мне душу, а не внешность. Мне не пришлось изводиться, чтобы выпрашивать любви, как это постоянно было с нашей матерью. — Глаза в глаза смотрит, и я до конца не понимаю, что она имеет в виду.

— О чем ты говоришь, Эфф? — Спрашиваю, чтобы понять смысл сказанной фразы.

— Наша мать бессердечна, Эмир. — Гулко выдыхает, словно освобождаясь от тяжкого груза. — Я все делала, чтобы она меня любила. Чтобы не относилась ко мне так же, как и к тебе. — Глаза отводит, чтобы не показывать слабости. Боли, которая ее терзает уже много времени. — Прости, Эмир, я тварь. — Резко глаза поднимая, смотрит в упор. Из глаз начинают бежать слезы. За всю жизнь я в первый раз вижу истинное лицо своей сестренки. Вижу ее душу насквозь. Она не та, кем всегда хотела казаться. — Я просто хотела, чтобы меня кто-то любил. — Наклоняясь, прижимается ко мне. Обнимаю в ответ, гладя рукой по спине.

— Тебя любит Асад. Ты обязательно будешь с ним счастлива. — Замолкаю, делая небольшую паузу. Чтобы Эффи снова успокоилась.

— Шейх Асад Азиз не примет меня. — С необъятной болью в голосе. С обреченностью, которая рушит ее жизнь.

— Почему ты так говоришь? — Чувствую, что Эфф не решается мне что-то рассказать. Опасается осуждения или унижения.

— Я не девственна, Эмир. — Эфф прикрывает глаза, сгорая от стыда. — В университете я переспала с несколькими парнями. Хотела быть современной и свободной. Сейчас понимаю, насколько была глупа. — Монотонно. Облизывая липкие губы. — Приехав домой, я сразу рассказала обо всем матери. Но вместо поддержки услышала множество оскорблений. Я люблю Асада, но он не заслуживает такую невесту, как я. — Эффи одинока. Не любима. И брошена. Как бы она все это время не старалась получить любовь матери, так ничего и не добилась. Эта женщина — монстр, не способная вообще на чувства.

— Расскажи ему правду, Эфф. До начала помолвки. — Это самый логичный совет, который я мог дать своей сестре. — Если он по-настоящему любит, все поймет. Если отвергнет, ты поедешь в Америку и начнешь жизнь с чистого листа. Но поверь мне, — начинаю задыхаться, впервые разговаривая с сестрой по душам. Как истинные брат и сестра. Если она позволит, с этого момента я буду рядом, — нельзя строить брак на лжи. Итог будет такой, как у нас с Амани. — Умолкаю, поднимаюсь на ноги. Протягиваю руку, дожидаясь пока Эфф подаст свою.

— Спасибо, Эмир. — Поднимается на ноги, с силой сжимая мою руку. — Не думала, что ты сможешь выслушать и дашь совет. — Встряхивает волосами, почти успокаиваясь.

— Идем домой. Через час приедут гости, а ты выглядишь растрепанной и уставшей. — Начинаю медленно двигаться в сторону дома, продолжая держать сестру за руку.

— Эмир, — нерешительно называет по имени, смотря под ноги, — мне жаль, что ты потерял сына. Очень жаль. — Верю ее словам. Они уже не способны утешить. Но та тонкая ниточка, что связала нас сегодня, больше никогда не разорвётся. Ничего не отвечая провожаю Эффи до ее комнаты, напоследок целуя в щеку. Иду дальше по коридору, чтобы добраться до своей спальни. И когда остаюсь один, понимаю, что воспоминания снова захлестывают.

Я больше не стану думать о погибшем ребенке. Не буду вспоминать о женщине, которая безжалостно растоптала мое сердце. Сафир прав. Пора начинать другую жизнь. Присмотреться, попробовав построить другие отношения. Пусть хотя бы ради того, чтобы не оставаться одному. Амани больше не подпущу. Не допущу, чтобы она приближалась. Пусть подавится брачным договором. Вспоминая первые месяцы нашего брака, не могу поверить, что все вышло так. Что пропасть между нами достигла гигантских размеров. Первое тревожное чувство возникло, когда Амани озлобленно избила маленького ребенка нашей служанки. Только лишь за то, что девочка случайно сломала застежку на ее ожерелье. В первый раз тогда я заметил оголенное безумие в ее взгляде. Увидел другую девушку, которая живет внутри и прячется от всех. Никогда не забуду тот шрам, который Амани оставила на лице маленькой девочки. После этого случая мы стали отдаляться. Я находил утешения в других девушках, которых стал менять одну за другой. Поговорив с ее отцом, мы попытались лечить Амани в клиниках, находившихся дома. Оба осознавали, что это болезнь, но лечение не приносило результатов. Амани стала меняться, превращаясь в чудовище. Ее безумие достигло пика. Она показала всю тьму, которая скрывалась внутри. Милая девушка Зои, которая досталась мне из рук Ирмы. Начинающая модель из стран третьего мира. Вспоминаю, как она забавно надувала щеки и улыбалась, когда я делал ей подарки. Вспоминаю тот день, когда я зашел в комнату и увидел Амани, сидящей на моей кровати. А рядом этот милый ангел весь в крови. Корчиться от боли, выплевывая крупные порции густой крови изо рта. Я никогда не любил эту девушку, но она что-то дарила, скрашивая мои серые будни. Кровь была повсюду. Амани с обезумевшим взглядом громко хохотала, продолжая наблюдать за мучительной смертью. Последний хрип и юное тело обмякло. Тьма Амани достигла апогея. Она дала выпить девушке полный стакан кислоты, разбавленный с соком. Смотрела на нее словно маньяк на свою жертву, упиваясь тем, что та вот-вот умрет. Благодаря связям отца дело замяли, выставив смерть Зои, как самоубийство. После этого Амани немедленно отправили в лучшую клинику в Швейцарии на долгие несколько лет. В тот момент мне казалось, что это безумие связано с детской травмой. Со смертью матери, которую Амани видела собственными глазами. Но Амани пыталась лечиться. Казалось, ей до одури нравится это темное безумство, в котором она делала все, что заблагорассудится. Если бы Амани с первого дня рассказала правду, все было бы по-другому.