— Позволь, я попробую. — Говорю тихо, чтобы не спровоцировать еще большую истерику. Пересекаю комнату, подходя к няне. Эсма плачет, взмахивая маленькими ручонками, в которых я тут же замечаю резинку для волос, которая еще недавно была у Клео.

— Господин, Эмир. — Девушка начинает бегло лепетать, начиная оправдываться. — Я не понимаю, почему она плачет. — Взгляд опускает, опасаясь, что я начну ругаться или упрекать.

— Иди ко мне, ангел. — Не обращая внимания на слова няни, забираю кроху на руки, прижимая к себе. — А что-то это у тебя такое красивое в руках? — Широко улыбаясь, спрашивая, забирая яркую резинку с бабочками. Не успеваю, как следует ее рассмотреть, и Эсма выдирает ее из моих рук, прижимая к себе. Словно эта вещь самый дорогой подарок, который ей делали. Понимаю, что Клео очень понравилась малышке. Вспоминаю, как минувшим утром застал Клео с Эсмой на руках. Разозлился. И вовсе не оттого, что она без спроса приблизилась к ребенку. Стала укачивать, успокаивая. Это превратилось в мираж, который не сбылся. Гнев взял верх над разумом. На самого себя. На Клео. На судьбу. Это нашего мальчика она должна была держать на руках. Ласкать его, отдавая всю свою любовь и тепло. Не чужого ребенка. Нашего. Вспылил. Накинулся, частично избавляясь от этой злости. Не сумев рассказать самого главного. Да, наверно, момент-то был не самый подходящий. Нам нужно поговорить. Но Клео к этому еще совершенно не готова. Время придет. Я в это верил.

— Мама. — Шепотом. Начиная успокаиваться. Крутит пальчиками резинку для волос Клео, начиная улыбаться. — Мамочка. — С невинной тоской в голосе. Осознавая, что ребенку очень не хватает родного человека. Уже скоро все измениться.

— Малышка, ты хочешь, чтобы мы позвонили твоей маме? — Игриво спрашиваю, прижимая ангела к себе. Эсма устраивает голову на моей груди, моментально затихая.

Кое-как достаю мобильный телефон из заднего кармана, и, устроившись на диване с Эсмой на руках, нахожу нужный номер, судорожно нажимая клавишу «позвонить». Несколько долгих гудков. Время замирает. Слыша, как поднимается трубка, напрягаюсь.

— Эмир, я так рада тебя слышать. — Голос все еще уставший, но сейчас очень радостный.

— Родная, — ласково и заботливо, — с тобой хотят поговорить. — Улыбаюсь в трубку, быстро нажимаю клавишу «громкой связи». — Эсми, ты можешь сказать своей маме «привет». — Опускаю телефон, опуская его ниже. К лицу малышки, которая замирая, смотрит на меня выразительным взглядом.

— Мамочка! — Настороженно и тихо.

— Эсма, моя доченька. Я так скучаю по тебе моя сладкая. — Сглатывает. Понимаю, что сейчас расплачется. Чертовски тяжело, когда мать и дитя находятся вдали друг от друга. Не понимаю, как Клео могла так просто перестать бороться за собственного ребенка?!

Выключая громкую связь, подношу телефон к уху, даже не знаю, что сейчас произнести.

— Как ты себя чувствуешь? — Наверно это самый важный вопрос, который меня волновал. Беспокоил до такой степени, что я считал минуты до наступления утра, чтобы позвонить в клинику.

— Все хорошо, Эмир, хватит переживать. — Выдыхает, расслабляясь. — Очень скоро я буду дома. Ты же знаешь, что операция прошла успешно, и врачи гарантируют мне полное восстановление. — Эффи, ощущая мою тревогу, начинает уговаривать, давая понять, что самое страшное уже позади.

Через некоторое время после рождения моей племянницы, у Эффи нашли аневризму головного мозга. Долгая подготовка. Тяжелая многочасовая операция. Сложная реабилитация. Этот недуг еще сильнее сплотил мою сестру и ее мужа Асада. Но Эффи, как истинная женщина очень переживала, что ради операции необходимо избавиться от роскошных волос. Мы с Асадом всеми силами пытались доказать, что в любом виде она выглядит безупречно. Уезжая в Европу на лечение, Эффи попросила именно меня быть рядом с ее дочерью. Потеряв полностью доверие к матери, с которой остались только денежные отношения. Я запретил сестре идти на поводу Исар. Посоветовал сократить их общение во избежание нервных срывов. Наша мама, осознав, что мы с Эфф стали очень близки, попыталась рассорить, строя очередные козни. Показывая ту сущность, которую моя сестра так упорно не хотела раньше замечать. Забрав Эсму в свой дом, нанял няню, но по возможности старался больше времени проводить с малышкой сам. Конечно, я не рассчитывал своим вниманием заменить ей маму, но другого выбора не было. Пока Эффи не выздоровеет, чтобы полноценно заниматься ребенком, я буду рядом с ней.

— Мы ждем тебя домой и очень скучаем. — Искренне. Мне, правда, сейчас не хватало кого-то очень близкого. Хотя бы для того, чтобы откровенно излить душу. Знаю, что Эфф способна выслушать, не осудив.

— На днях повторное обследование, Эмир. И если все хорошо, приблизительно через неделю мы с Асадом вернемся домой. — Эффи мечтала об этом, как никогда. Тоска по дочери с ума сводила. Но я верил, что скоро все будет хорошо.

— Позвоню тебе завтра. — Слегка улыбаясь. Замечая, что Эсма затихла и начала засыпать в моих руках.

— Пока. — Целует в трубку, завершая вызов. Убираю телефон в сторону, осторожно поднимаясь с дивана. Стараясь не шуметь, чтобы не разбудить малышку. Подхожу к кроватке, осторожно устраивая мою сладкую девочку. Прикрываю покрывальцем, и замираю. Наверно именно Эсма в большей степени помогла мне забыться. Отодвинуть боль на второй план, и дала понять, что в жизни есть другие ощущения. Смотрю на спящую девчонку, улыбаясь. Ее появление в моей жизни подарило надежду и новые мечты. Шанс на то, что еще можно все исправить. У боли нет пределов. Но их можно игнорировать, заменяя одни ощущения другими. В самый сложный период своей жизни, я обрел ангела, который вывел меня из тьмы. Очень тихо. Забираю свой мобильный телефон, и медленными шагами выхожу из комнаты, аккуратно закрывая за собой дверь.

— Ирада. — Не громко произношу имя няни, и сразу вижу ее появление в коридоре. — Эсма уснула, пожалуйста, не оставляй ее одну. — Измотанно. Эта ночь вытащила из меня все силы.

— Конечно, господин Эмир. — Взгляд опускает, больше ничего не говоря. Входит в детскую комнату, не закрывая двери. Выдыхая, начинаю шагать в сторону лестницы, чтобы спуститься в свой кабинет. Осталось несколько нерешенных вопросов, в которых я немедленно должен был разобраться. Пока спускаюсь по лестнице, набираю номер Виктора, чтобы узнать появилась ли Клео дома. Зная эту непослушную девчонку, она могла выкинуть что-то, оставшись практически беззащитной. Длинные долгие гудки. Несколько секунд тишины.

— Эмир?! — Виктор настороженно произносит мое имя, затихая.

— Клео вернулась домой? — Спрашивая напрямую, не церемонясь. Да, он скорее всего сам догадался зачем я звонил.

— Недавно приехала. — Стук и громкие шаги. Видимо Виктор уходит в уединенное место, чтобы наш разговор никто не смог услышать. Черт! Если бы Клео знала, насколько близко к ней я был все это время. Наблюдал и сопровождал, изнывая от того, что не мог появиться. — Ты ловко все провернул вчера вечером. — Виктор усмехается в трубку, ожидая моего ответа.

— Ты сам знаешь, что это было необходимо. — Серьезно. Тихо. Желая отдохнуть хоть несколько часов, но это для меня сейчас непозволительная роскошь.

— Слушай, Эмир, — Виктор притихает, собираясь с мыслями, чтобы что-то рассказать, — к Клео обратилась девушка, которая умоляет о помощи. Но некоторые моменты в ее рассказе, мне кажутся очень странными. Поможешь что-то разузнать? — Спрашивает, и так зная, что я способен сделать все, что в моих силах.

— Не позволяй Клео пока ничего предпринимать. Не своди с нее глаз. — Начинаю неимоверно злиться, зная, что эта чертовка может все решить сама. Вхожу в кабинет, с грохотом захлопывая дверь. Места себе, не находя. Замираю посреди комнаты. — Перезвоню тебе позже. — Мгновенно завершаю вызов, до боли в костяшках, сжимая мобильный телефон. Прохожусь по кабинету, обессиленно садясь в кресло. Мысли сжирать начинают. Иногда наступал такой момент, когда я не мог справиться с чувствами и преодолеть порог боли, который раздирал на части. После встречи с Клео спустя долгих два года, внутри что-то взорвалось. А потом словно по волшебству соединилось воедино. Хотя все это время я учился жить без нее. Существовать, приспосабливаясь к той жизни, которую уготовила судьба. Откидываясь в кресле, прислоняюсь спиной к бархатной обивке. Глаза прикрываю, вспоминая все, что произошло после исчезновения Клео из моей жизни.