Руки дрожали, ноги были ватными. Не каждый день занимаешься подобным. Повернув направо, я увидела открытую дверь, ведущую в комнату, в которой лежал всякий ненужный нам хлам. Мать раньше любила закрывать меня там, выключая свет, и все для того, чтобы исправить мой скверный характер. После этого я стала бояться полной темноты, из-за чего неотъемлемой частью моей жизни стали ночники и фонарики.

Мы шли максимально тихо, когда в дверях неожиданно показался злой Эйден, выкидывающий барахло на пол. Видимо, он что-то искал.

— Эйден? — жалобно спросила я. — Что ты здесь делаешь?

— Ничего не ответи, он лишь произнес несколько матных слов, после чего стал выкидывать в коридор одну вещь за другой, высвобождая себе пространство в кладовой.

— Что случилось?! — спросила Билл.

Голос ее дрожал от невысказанных эмоций.

— Эйден! — вскрикнула Айрис.

Ее губы дрожали. Черт, сейчас я тоже начну плакать. Я не выдержу, если он скажет, что с парнями что-то случилось. Словно обезумев, он стал крушить металлические шкафы, опрокидывая их и создавая еще больший бардак.

— Что ты ищешь?! — не выдержала я. — Что случилось?!

Он резко повернулся к нам и стал всматриваться в лица, словно не узнавая нас. Через несколько долгих секунд его глаза расширились, и он вышел из кладовой, прислонившись к стене. Его щеки раскраснелись, грудь тяжело опадала.

— Их поймали.

Эта фраза резанула меня так, что стало невыносимо больно в области груди. воздух вышибло из легких.

— Чт-т-то т-т-т-ы… сказал? — заикаясь спросила Билл.

— Судя по тому, что я слышал, их сейчас пытают люди мистера Варгаса. Им нужна информация о местонахождении героина.

Эйден всегда говорил в лоб все, что думает, никогда не утаивал правду, ценя честность, и это всегда меня восхищало, но сейчас я ненавидела его за то, что он говорил, потому что внутренняя тревога разрослась до таких масштабов, которые были не подвластны моему контролю.

— Мистер Варгас на свободе? — тихо спросила я.

Эйден сокрушенно кивнул головой.

— Все остальные тоже с ним? — задала вопрос Айрис.

— Я не знаю. Мне удалось услышать только голос мистера Варгаса. Потом наушник перестал работать.

— Что ты еще слышал? — допытывалась я. — Мистер Варгас что-то говорил? Наши сильно пострадали? Темпл? Джейми?

— Я не знаю, Валери, — раздраженно произнес Эйден, потерев переносицу. — Извини, я не хотел тебя обидеть, просто столько мыслей в голове.

— Нам надо вызвать полицию! — воскликнула Айрис. — Полиция должна нам помочь!

Мы все в надежде уставились на Эйдена, но он отрицательно покачал головой.

— Они подкупили всю местную полицию, а пока к нам приедут остальные, мистер Варгас уже успеет узнать от своих шпионов о происходящем и исчезнуть вместе с нашим парнями.

Внутри меня оборвалась какая-то нить, во рту стала чувствоваться горечь.

— То есть те, кто должны нас априори спасать, делать этого не станут? — дрожащим голосом спросила я.

— Нет, не станут.

— Но отец Лили никогда бы не позволил беззаконию встать у власти! Он шериф!

Эйден взглянул на меня грустными глазами.

— Он ушел из полиции полтора года назад, разочаровавшись в местной системе. Он уже не у дел.

Айрис прислонилась к стене, начав плакать, Билл обняла себя за плечи, опустив голову, а я все продолжала буровить взглядом Эйдена.

— Что мы можем сделать, чтобы помочь им? — обратилась я к старому другу.

Я не могу сидеть здесь и вытирать споли, пока мои родные и друзья борются за свои жизни. Я должна быть сильнее, чтобы обстоятельства не могли сломить меня.

— Девочки снова в деле? — робко улыбнулся Эйден.

— Да, мы в деле, — я повернулась к Айрис и Билл, что глядели на меня весьма странно. — Мы же в деле?

Они кивнули головой, и я впервые за этот вечер увидела улыбки на их лицах.

— Вы же понимаете, что нам всем влетит от этих узколобых? Вам за то, что вы в деле, а мне за то, что я позволил трем прекрасным дамам рисковать своими жизнями?

— Ты думаешь, нас это пугает? — усмехнулась Билл. — Да и с каких пор я должна спрашивать у кого-то, что я могу делать, а что нет?

— Билл, мы уже поняли, что ты смогла приручить Темпла, — отшутился Эйден, после чего серьезном тоном добавил, обратившись ко мне и Айрис: — Где ваш непутевый брат хранит оружие?

— Ты искал его в кладовке? — поморщилась я. — Серьезно? — Эйден почесал затылок, как бы подтверждая мои мысли. Я шлепнула его по плечу и пошла на третий этаж. — Пойдем покажу. Только чур автомат с розовым глушителем мой.

Я шутила. Но я делала это для того, чтобы хоть как-то разрядить обстановку и избавиться от гнетущих разум мыслей. Мне было страшно, но я старалась не показывать этого. И я не думаю, что это состояние было присуще только мне — все мы боялись, потому что наши родные и близкие сейчас находятся в страшной опасности.

Эйден усмехнулся, подтолкнув Айрис к лестнице, как вдруг раздался звонок в дверь. мы все переглянулись. Раздался второй звонок.

— Как ты думаешь, — начала Айрис, глядя на Эйдена, — стал бы преступник звонить в дверь, если бы у него была возможность выломать ее?

— Возможно и не стал бы, — прошептал Эйден, вытаскивая из-за пазухи пистолет и зарядив его, — но лучше остерегаться противника, а не недооценивать, — он настойчиво подтолкнул нас к лестнице, к тому месту, которое оставалось в тени. — Стойте здесь тихо и в случае опасности бегите наверх в комнату Темпла. Оттуда легче всего спуститься вниз через окна.

Сказав это, он, словно лис, бесшумно сбежал по ступеням лестницы и встал около двери, приготовившись обороняться. Хоть Эйден классно шутил и казался милым парнем, неспособным и мухи обидеть, остерегаться его стоило. В тихом омуте черти водятся, как говорится. От напряжения я стала кусать губы. Во рту появился металлический привкус.

Сердце дрогнуло, когда раздался третий звонок, но все же обескуражена я была другим, а именно голосом, принадлежавшем девушке, которую я и не думала когда-либо встретить еще.

— Пожалуйста! — взмолила она. — Откройте дверь!

Поняв, кто это, Эйден вскинул брови, посмотрел в окно и, убедившись, что все в порядке, открыл двери дома. Перед нами стояла девушка, молодая, смуглая и невероятно красивая. Ее ангельское личико, сохранившее в себе невинность, выражало тревогу и страх.

— Рафаэль в опасности! — чуть не проплакала она. — Мы должны помочь ему!

Это была та самая Лукреция… Та Лукреция, отец которой был главой враждующего с мистером Варгасом клана. Та Лукреция, с которой у Рафаэля была какая-то странная связь, хотя они почти не знают друг друга, да и общались всего лишь раз. Посмотрев на Айрис, Билл и Эйдена, я поняла, что всем нам в голову пришла одна и та же идея. Хреновая? Да. Опасная? Да! Делающая нас уязвимой? Да и еще раз да! Но она позволяла спасти наших близким? Однозначно.

Ну что ж, пора действовать.

Дружба — это всё. Дружба — это больше, чем талант. Это больше, чем власть. Это почти то же самое, что семья.

(Дружба — это всё. Дружба превыше таланта. Сильнее любого правительства. Дружба значит немногим меньше, чем семья. Никогда не забывай. Тебе стоило воздвигнуть вокруг себя стену дружбы — и сегодня ты не взывал бы ко мне о помощи.)

(Марио Пьюзо «Крестный отец»)

Я сбежала по лестнице, вглядываясь в черты лица девушки, которую видела всего лишь раз в своей жизни. Боже, как же сильно она изменилась: некогда короткие темно-каштановые волосы, стали намного светлее и теперь тяжелыми кудрями ниспадали на хрупкие плечи, на фоне них и большой груди, крохотная часть которой сексуально выглядывала из-за края футболки, ее талия выглядела еще меньше, бедра, некогда не такие уж и широкие, стали чуть больше и создавали впечатляющие изгибы. Ее фигура была просто космосом. Если бы я не была уверена в том, что люблю Джейми, то мой выбор однозначно пал бы на эту сочную малышку. Господи, никогда не думала, что стану говорить, как отсталые уроды из какого-нибудь пропащего бара, но, черт побери, она была слишком хороша. Ее невинные карие глазки, пушистые реснички, едва накрашенные тушью, тоненький носик и маленькие губки идеально смотрелись на худеньком личике. Она была великолепна.