Из служебного помещения появились Эйден и Тибо, которые обсуждали что-то, что лежало в руке, после чего они подошли к моему столику.

— А где Джейми? — нахмурился Эйден.

— Ушел, — ответила я, все еще глядя на то место, где стоял мотоцикл Джейми.

Ушел, оставив меня горевать о том, что это не он пытается сделать меня счастливой.

Глава 27

Любая страсть толкает на ошибки,

но на самые глупые толкает любовь…

(Франсуа де Ларошфуко)

— Да не любит она этого Романо! — гневно воскликнула я, со стуком поставив стакан на стол.

Оливер посмотрел на меня как на умалишенную.

— С чего ты это взяла? — спросил он, отправив в рот очередную «Малышку Рут.

— Твой стоматолог убьет меня за то, что Я спонсирую твой кариес.

Я кинула в него тряпку, но Оливер вовремя наклонился, и она приземлилась на стул. На его лице появилась улыбка.

— Ну как я могу отказаться от моей прелести?

— Голум! — спародировала я персонажа из трилогии «Властелин колец». — Голум!

Оливер захохотал во все горло, из-за чего чуть не подавился шоколадкой, но был вовремя спасен моим ударом по спине. От такого шлепка у него чуть глаза не выкатились из орбит. В комнату Оливера вошел Тибо, который тут у порога снял грязные ботинки и оставил их за дверью.

— Долго же ты шел сюда, — упрекнула его я, обняв этого исполина.

Он обнажил белые зубы в улыбке и потрепал меня по голове.

— На улицу холодно, мокро и мерзко, — его передернуло, и Оливер тут же поспешил всунуть ему в руку горячий чай с коньяком.

— Хорошая на улице погода, — возразила я, смотря в окно и наблюдая за тем, как темное небо озаряется молнией.

Дождь лил как из ведра, ветер с невероятной силой раскачивал деревья, молнии и гром то и дело поражали наши органы чувств. Бушующая погода как олицетворение мятежной души Джейми, с которым мы не виделись три дня. Я мечтала, чтобы он прошел мимо меня в коридоре и я смогла завести с ним диалог, желала всем сердцем, чтобы он постучался в дверь моей комнаты под предлогом, что он что-то забыл. Тем самым он мог бы дать мне возможность поговорить с ним, обсудить все. Сама я к нему подойти была не в силах, ибо это обозначало, что он значит для меня больше, чем друг. По факту извиняться мне не за что, но почему-то мои слова о Викторе обидели его. Вчера мне вновь пришла посылка, в которой лежал мой любимый альбом «Mutter» группы Rammstein. Мы слушали его с Коко всю ночь, и все это время со мной в кровати лежал Бобо.

Я села в кресло, захватив пачку Принглс с паприкой и принялась есть, ощущая какую-то внутреннюю тревогу.

— Троглодит, — рассмеялся Тибо, — хоть бы поделилась.

Я зажала в руках банку, понимая, что она находится в зоне опасности, ибо два голодных человека смотрели на нее, вытирая слюни, что текли по их подбородкам. Ладно, я просто пересмотрела «Обитель зла». Никто не хотел мои чипсы, кроме меня.

— Ты не любишь паприку, — зевнула я и отправила очередную чипсину себе в рот.

Тибо хмыкнул и затряс перед мной начосами и сырным соусом, после чего принялся есть, закатывая глаза от удовольствия.

— Боже, храни еду и тех, кто ее делает! — воскликнул он, отчего Оливер хохотнул.

В комнату вновь кто-то постучался, после чего в проеме появилась мокрая голова Коко. Она сняла обувь, тут же бросилась к пледу, что лежал на кровати Оливера, и обернулась им, после чего подсела к Тибо и положила голову ему на плечо. Он широко улыбнулся, посадил ее впереди себя, чтобы она могла облокотиться на него спиной, и обнял Коко. Она покраснела и окинула нас с Оливером смущенным взглядом, на что я отвеорнулась, чтобы она не увидела мою счастливую улыбку. Эта дурочка должна быть с ним! Он ей нравится, она ему нравится, на кой черт Коко тянет это все?!

— До меня тут дошли слушки, — начала я, глядя на своего друга с веснушками, — что ты начал встречаться кое с кем.

Глаза Оливера округлились.

— Откуда? — замялся он. — Откуда ты знаешь?

— А вот не скажу, — подмигнула я, демонстративно забивая рот чипсами.

Лица Тибо и Коко изменились, и теперь они оба глядели на Оливера в ожидании ответа, но тот не спешил.

— А я ведь знаю, с кем ты теперь греешь свою постель, — вскинула брови я. — Да-да.

Оливер не сдержал улыбку и посмотрел на Тибо и Коко.

— Мы не знаем, — в унисон произнесли они, — но нам жутко интересно.

— Признавайся! — выкрикнула я, не сдерживая смех.

Оливер закрыл пылающее лицо руками, после чего произнес:

— Брендон.

— Бредон?! — воскликнули они оба.

Ей Богу, надо было снимать их на камеру, ибо эти лица… господи, смешнее этого я еще ничего не видела.

— Да, — счастливо заулыбался Оливер, — уже месяц.

— Месяц?! — уже воскликнула я. — И ты все это время молчал?!

— Я жутко стеснялся, — признался он, после чего я обняла его.

— Я очень рад, что вы месте. Он хороший парень, — похлопал его по плечу Тибо.

— Самое главное — чтобы ты был счастлив, — сказала Коко и чмокнула его в щеку.

— Я была так рада, когда услышала, что вы выбрали друг друга. Думаю, вы очень хорошо подходите друг к другу, — прошептала я ему на ухо и вновь обняла его.

За окном прогремел гром, пробравший нас до костей, и мы даже немного придвинулись к стене.

— А ты сама с кем сейчас? — спросил Тибо, сделав глоток чая с коньяком из кружки.

Он хотел поставить ее обратно, но Коко не позволила, забрав кружку из рук, и выпила из нее.

— В смысле? — строила я из себя дурочку.

— Ты встречаешься с Виктором?

Тибо внимательно смотрел на меня, ожидая моего ответа, к нему присоединились Коко и Оливер.

— Ну да, — пробубнила я себе под нос.

— Что? — спросила Коко.

— Да, — чуть громче ответила я.

— И он тебе нравится? — потянул меня назад Оливер, когда я встала.

Нет, не нравится. Не нравится, потому что я, мать вашу, люблю гребаного Джейми, которому мои чувства нахрен не сдались, потому что у него есть Альма! Я вскочила с кресла, подходя к столу и нарочито долго выбирая следующую закуску, и понадеялась, что они устанут ждать меня, но нет, мои друзья молчали, испепеляя мою спину своими взглядами. А можно мне исчезнуть отсюда прямо сейчас? Или стать невидимой? Где моя мантия-невидимка, Гарри?

— Ну так? — допытывался Оливер.

— Почему вы ко мне прицепились с этим вопросом?! — раздраженно бросила я, закинув в рот шесть оливок, одна из которых все-таки выпала.

Мой рот, как оказалось, не резиновый, а жаль, ведь можно было бы податься в порноактрисы и стать знаменитостью. Ладно, даже обладая такой способностью, я бы выбрала стоматологию: м-м-м-м, обожаю копаться в гниющих зубах.

— Потому что ты не любишь Виктора, — просто ответила Коко.

Я стремительно обернулась к ней, пригвоздив взглядом свою подругу, и захотела сказать ей про Тибо и Романо, но вовремя передумала, понимая, что сделаю больно и ему, и ей. Не здесь. Не сейчас.

— Откуда ты знаешь? — наступала на нее я. — Как я могу не влюбиться в человека, который уделяет мне столько внимания? Который так заботиться обо мне? Он столько всего сделал для того, что я чувствовала себя хорошо все эти дни, которые были для нас тяжелыми, что после такого невозможно не питать к нему теплых чувств.

«Врушка. Наглая и дурная врушка. Ты все равно не влюбилась в него после этого, потому что твое сердце навсегда принадлежит Джейми», — произнес чертенок в моей голове.

— С чего ты взяла, что это он? — неожиданно спросил Оливер.

— Потому что он сам в этом признался! Тем более это Коко рассказала ему о Бобо. Благодаря ей он нашел эту игрушку и прислал ее мне!

— Коко о Бобо? — переспросил Тибо. — Кто такой Бобо?

— Это мой плюшевый друг из детства. Мы с ним пережили столько всего, что он мне ближе всех, — пояснила я, жадно вдыхая воздух.

— Я не рассказывала Виктору о Бобо, — нахмурилась Колетт, отбросив одеяло и поддавшись вперед.