Я несколько раз громко выдохнул, слушая, как ушах отчаянно бьется мое сердце и прогоняя ужасные видения, созданные моей фантазией. В них Валери корчилась от боли, умоляя отпустить ее, а Альваро истязал бедное тело, доводя мою нифу до безумия. Схватив стул, я стал бить об стену, ощущая, как с каждым ударом мое сознание становится яснее, как внутри зарождается спокойствие, которое было мне сейчас так необходимо. Нельзя действовать на горячую голову. Нет. Закончив, я вышел из кабинета охраны, и набрал номер знакомого мне наркодилера, который знал всех в этом гребаном университете и мог хоть как-то мне помочь.

— Встретимся на том же месте, что и в прошлый раз, — сказал я и отключился, даже не слушая, что говорит этот кретин, на фоне голоса которого оглушительно орала музыка.

— Куда ты? — спросили Зейн и Эйден, бежавшие за мной по лестнице.

За ними спешил Темпл, который также кому-то звонил и с кем-то разговаривал.

— Отдай ключи, — жестко сказал я, обращаясь к нему и он тут же вытащил их из кармана, отдавая мне в руки.

Мы уселись в машину, и я газанул так, что из-под колес повалил дым, а на асфальте остались следы от покрышек. В голове, словно вывеска на стене кафе, мигало имя Валери, за которую я готов убить любого. Эта тварь пожалеет, что тронула, пожалеет, что даже позволила себе мысль напасть на нее и сделать ей больно. Проезжая мимо нескольких зданий, я остановился напротив замызганного здания, который не просто нуждался в ремонте, а, скорее, в сносе: краска давно сошла со стен, штукатурка обвалилась, вместо окон, словно пустые глазницы, зияли дыры, из которых шел запах гнилых досок и обмоченных кирпичей. Заглушив двигатель, я выбежал из машины и направился к лестнице, поднимаясь на третий этаж, где меня должен был ждать Скотт.

— Какого хрена, чувак! — вскричал он, когда увидел меня.

Ничего не ответив, я чуть ли не бегом подошел к нему, схватив за лацканы куртки и пришпорив его к стене.

— Ты че творишь?! — вскричал Скотт, пытаясь отцепить мои руки, но я быстро схватил пистолет из штанов и приставил его дуло к челюсти так, чтобы они нахрен вышибли его мозги, если эта помойная крыса скажет что-нибудь еще.

Рядом встали Темпл, Зейн и Эйден, который предупреждающе положил руку мне на плечо.

— Подними всех своих дилеров, которые работали сегодня в районе пяти-девяти вечера возле стоматологического корпуса и перешли им фото этого человека; спроси у них, не видели ли они его с девушкой с темными волосами, голубыми глазами и ростом около метра семидесяти.

— Но какого…, - Скотт не успел договорить, потому что я буквально впечатал в него дуло пистолета, давая понять, что мое терпение реально на исходе.

— Сделай так, как я сказал, — мой голос был пропитан ядом, — иначе я скормлю тебе же твои яйца.

Заскулив, скотт закивал, и я выпустил его, чтобы тот выполнил мой приказ, когда Эйден отвел меня в сторону и заглянул в глаза.

— Прекрати. Это разрушает тебя, — произнес он.

— Я не успокоюсь, пока не найду ее, — пояснил я, стараясь не давать волю панике. — Я не прощу себе, если с ее головы упадет хотя бы волосок.

Эйден понимающе кивнул и громко выдохнул, отпуская меня. Я повернулся к Скотту, который обзванивал своих тараканов и спрашивал их об Альваро и Валери, однако их никто не видел.

— Они приедут сюда, — произнес Темпл, подходя ко мне.

На нем лица не было: бледный, с покусанными губами и красными глазами, он смотрел на меня так жалобно, словно он знал, что не найдет потерянную сестру. На какой-то момент в мне проснулось сочувствие, однако оно тут же уступило место ярости за то, что он отпустил ее одну, когда знал, что Валери находится в опасности. Самое отвратительное, что я тоже не углядел за ней, потеряв бдительность из-за чувств и встречи с давними друзьями, которых не видел достаточно долго. Если бы был начеку, если бы не позволил эмоциям доминировать над разумом, то, возможно, ничего бы этого не случилось…

— Кто приедет? — хриплым голосом спросил.

— Люди Зейна и Рафаэля.

Я кивнул головой, мысленно благодаря обоих за то, что они тут же предложили свою помощь. Эти люди нам нужны, когда мы будем давать отпор этим уродам.

— Их видели по дороге в Сиэтл, — сообщил Скотт, и мы все повернулись к нему. — Только они свернули с нее, — он испуганно взглянул на меня, — на трассу номер 6.

Твою мать.

— Что это за трасса? — спросил Зейн, теребя золотое кольцо в своем ухе.

— На ее конце находится заброшенный театр, — сказал я, после чего побежал к выходу.

Парни побежали за мной.

— Неужели он пытается воскресить ту ночь? — спросил Зейн.

Никогда до этого не видел, чтобы Зейн был кем-то или чем-то так напуган.

— Не знаю, — выдохнул я, заводя двигатель. — Не знаю.

— Верь, — сказала она. — Все пройдет.

Даже если очень плохо — это когда-нибудь кончится.

Ничто на свете не вечно.

Люди Скотта видели этого мудака. Нам об этом сообщил какой-то молодой парнишка, лет восемнадцати-девятнадцати, когда прибежал к своему "начальнику" и стал просить нас отпустить его. Оказалось, что Альваро сел в машину на перекрестке у старого фонтана и поехал к дороге, ведущей в заброшенный театр, которая была в соседнем городке. Когда мы услышали, куда поехал Альваро с Валери, каждый из нас на миг вернулся в прошлое, потому что место, выбранное этим психом, было не случайным — месть из-за не пережитой обиды. Если бы была возможность, я вернулся бы в прошлое и не сделал того, что совершил тогда, но, к сожалению, это невозможно.

Оставив позади машину, мы взбежали по лестнице и оказались в мрачном помещении, запах которого вызывал во мне тошноту. Не люблю врачей. Разделившись с остальным, я стал осматривать одно помещение за другим, надеясь, что Валери находится здесь. Конечно, я понимал, что это маловероятно, потому что Альваро изощрен в своих действиях, однако внутри слабо горел огонек веры в то, что все будет хорошо. Открыв очередную дверь, я застыл: перед глазами встали цепи, свисающие с механизма, прикрепленного к потолку комнаты, а на одном из столов по белой тканью лежал труп. Его ноги отвратительно выглядывали из-под простыни, как бы зазывая меня, заставляя представлять самое худшее, ибо ступни явно принадлежали женщине.

Сердце пропустило удар.

Я стремительно вошел в комнату и сорвал с тела ткань, вскрикнув от чувств, охвативших меня. От облегчения хотелось зарыдать. Перед мной лежала не Валери. Глаза покойной были закрыты, руки смиренно лежали на груди, прикрывая соски, ноги, носки ступней которых смотрели в разные стороны, расслабленно лежали. Я подошел к ней ближе, чтобы наверняка убедиться, что это не Валери, но в этот момент в комнату вошел Эйден, который позвал меня по имени. Повернувшись к нему, я нервно улыбнулся, моля Бога, чтобы с Валери все было хорошо, чтобы этот урод не тронул ее, не причинил ей зла и не истязал ее хрупкое тело разными гнусностями. Эйден не дышал, когда взглянул на труп, и тут же выдохнул, громко, протяжно, ибо теперь он тоже убедился, что нимфа не лежит на данном столе.

Мне хотелось поговорить с ним, но Эйден прошел мимо меня, направившись к цепям, что уродливо свисали с потолка. Я засеменил за ним, тщетно пытаясь подавить внутри ощущение, будто все самое плохое только начинается, и увидел кровь, которым был запятнан металл. Все внутри оборвалось. Она была свежей, недавно пролитой… Она принадлежала… Я отвернулся, чтобы не видеть это не давать своим мысли воли, но они уже поглотили меня, фантазия рисовала ужасные картины, где Валери, скованная цепями, испуганно смотрит на Альваро и умоляет его прекратить все эти пытки, но слышит в ответ лишь жуткий хохот. Тошнотворная волна подкатила к моему горлу, отчего я тут же отошел на несколько шагов, когда мой взгляд зацепился за непонятные пакетики, лежавшие на хирургическом столе, что стоял ближе к стене, около столиков, на котором блестели разные приборы.