— Мы сняли портрет с родителями и сожгли его на заднем дворе.

Я обернулся и увидел Темпла, идущего навстречу ко мне. Он был без майки, из-за чего моему взору предстало его тело, сплошь усеянное шрамами. Мда, отец у него, конечно, просто конченный псих. Я понимал, что пялится на него неприлично, но не мог оторвать глаз от крупного шрама, пересекающего бок и уходящего за спину, из-за чего потянулся к нему рукой. Темпл медленно наблюдал за мной, вздрогнул, когда мои пальцы коснулись тела, и, не сводя глаз, накрыл мою ладонь своею.

— Я не помню его, — вырвалось у меня.

Слова прозвучали как жалкое оправдание, и я поспешил отдернуть руку. Он грустно улыбнулся и вернул мою руку на шрам, позволяя исследовать его.

— Отец оставил этот шрам незадолго до своей смерти.

В комнату вошли Зейн и Эйден, из-за чего я все-таки убрал ладонь и сел на диван, ощущая легкую тошноту. Нахлынули воспоминания, как отец морил меня голодом и заставлял овладевать холодным оружием, покрывая мое тело порезами, которые пришлось потом забивать татуировками. Мы никогда не лечили их в больнице, не вызывали врача, из-за чего нередко у меня возникали воспаления, благодаря которым большую часть своего детства я не мог нормально двигаться. Вечно прикованный к кровати.

Потерев мочку уха, в которую было продето серебряное колечко, я нетерпеливо взглянул на Харви и Рафаэля, вошедших в комнату. Кровь бурлила во мне, побуждая предпринять хоть какие-то действия, что могли бы причинить боль Альваро, а еще лучше — уничтожить.

— Почему так долго? — поинтересовался я. Зейн с Эйденом переглянулись, Темпл молча смотрел на нас.

— Парень, ты чего? — улыбнулся Эйден. — Не нервничай так.

— Что за кипиш? — поинтересовался Рафаэль, лениво облокотившись на спинку кресла.

Рукава чёрной футболки буквально затрещали от натяжения, когда мышцы на его руках надулись, словно мячики. Из-за ворота выпал медальон с фигурой распятого Христа. Такой же висел на шее у Темпла. Отличие заключалось в металле: у Рафы — золото, а у Темпла — серебро.

— Я хочу поскорее решить эту чёртову проблему, что тянется еще со школы! — отчеканил я. — Если вы все еще желаете плавать в этом дерьме — это ваше дело.

Эйден нахмурился, наклонил голову и внимательно посмотрел на меня, после чего медленно подошёл, положив руку на мое плечо. Пальцы дались на нем.

— Прекращай. Она в безопасности.

Эти слова чудесным образом прояснили мысли в моей голове, прогнав на некоторое время страх за жизнь Валери.

— Он больше не тронет ее, — жестко произнес я Эйдену, который одобрительно улыбался мне.

— Нет, не тронет, — подтвердил мои слова Зейн, подходя ближе. Арктически голубые глаза этого турка завораживали. Клянусь, он обладает возможность выдать тебе любое свое желание как твое собственное и внушить исполнить его волю. — Потому что мы больше не дадим никого в обиду. Мы рядом. Это самое главное.

Я закрыл глаза, сделав несколько глубоких вдохов, после чего сел на диван и похлопал по сиденью рядом, как бы приглашая парней сесть рядом со мной. Налив себе спиртное в бокалы, они расположись рядом и напротив. Рафаэль сделал несколько глотков, одобрительно покачав головой.

— Я всякое дерьмо домой не покупаю, — повел бровью я, зная, каким охренительно классным был виски, в графине, что некогда был куплен моим отцом в Каире.

— Я все еще смакую на языке воспоминания о той русской водке, что твой дед привез из СССР, — криво улыбнулся Рафа.

— Хочешь поехать в Россию ради одной водки? — предложил Харви, вскинул брови.

— Составишь мне компанию? — подмигнул Раф.

Харви протянул ладонь, и они сделали наше фирменное приветствие, которое также означало согласие.

— Без меня вы поехать не сможете, — поджал губы Эйден.

— Это почему же? — спросил Темпл.

— Потом что этих идиотов нельзя отпускать одних. Либо они кого-то укокошат, либо укокошат их.

— А ты типа сгладишь все углы? — скептически прищурился я.

— Да я душа компании!

Я дал Эйдену затрещину, из-за которой он навалился на меня и стал несильно бить по торсу. Сделав захват, я попытался скинуть с себя этого проворного жука, но он оказался быстрее и мой план дальнейших действий стал бесполезным.

— Ну все, прекращайте этот детский сад! — нетерпеливо воскликнул дядюшка Рафаэль, после чего дал каждому из нас по заднице; мы с Эйденом восприняли это как оскорбление. — Кто тут говорил о том, что хочет поскорее решить проблему? — тут же накинулся на меня Рафа, не дав возможности послать его куда подальше.

— Ну ты падла, — неодобрительно зацокал Эйден, скрестив руки на груди. — Бьешь изподтишка, — пародируя Зейна, когда тому было около двенадцати лет, он громогласно заявил: — Помяни мое слово, ты будешь гореть в пламени ада! Харам!

Темпл заржал и хрюкнул, отчего мы все разразились хохотом. У Харви по лицу скатилась слеза, Эйден заверещал, держась за грудь, Рафаэль подавился глотком виски, Зейн согнулся пополам. Темпл хрюкнул во второй раз. От смеха у меня заболел живот. И снова в голове вспыхнули воспоминания о том, как мы в юношестве сидели в заброшке и смеялись точно так же, как и сейчас, весело болтали о чем-то, брали друг друга на слабо, играли в монополию, периодами обвиняя в жульничестве то Зейна, то Эйдена, которые вечно нас одерживали победу, пели под аккомпанемент гитары Харви песни, сидя возле костра. Несмотря на то, что с нами сделали Бальво и отцы, у нас все же были хорошие времена, подарившие прекрасные воспоминания, что грели душу, когда наставали трудные времена.

— Вы смеетесь и не хотите поделиться с нами своим весельем? — театрально насупив брови, Билл вошла в комнату.

За ней последовали Айрис и Валери. При виде последней мое сердце пропустило удар и я тут же встал, ощущая такой трепет в груди… Валери смущенно прикрыла синяки на запястьях рукавами моей толстовки, и я поспешил к ней, желая спрятать тыковку от всех.

— Как ты? — спросила она, обнимая меня за талию. На сердце сразу стало теплее от ее прикосновений. Аромат ее любимого шампуня ударил в нос.

— Этот вопрос я должен был задать тебе.

— Со мной все хорошо, — проговорила она. Ее слова доносились до меня приглушенно, так как она не отрывала лица от моей груди.

Моя нимфа. Покрыв ее голову и лицо поцелуями, я провел Валери к дивану, усадив на него. Билл расположилась на коленях Темпла, весело раскачивая ноги, едва прикрытые краями футболки. Темпл, не скрывая своего плотоядного взгляда, разглядывал ее.

— Бесстыдники, — чопорно процокал Эйден, сделав смешное выражение лица. — Средь бело дня, среди уважаемых господ и дам…

— Ой, да пошел ты в задницу, — захохотал Темпл. — Рассказать в подробностях, как ты лишал невинности Ванессу Денильсон в школьной библиотеке?

Эйден возмущенно посмотрел на него, Валери в приступе смеха прикрыла рот ладонью, Айрис улыбнулась, дав «пять» Харви, который довольно вытянул ноги. Они оба обожали такие зрелища.

— Прямо в библиотеке?! — ахнула Билл. — Надеюсь, ты не кончил на книги? Просто я некоторые брала оттуда… Не хотелось бы трогать твое днк.

Мы заржали в голос, Эйден закатил глаза.

— Да, да, очень смешно! — брюзжа слюной, он выкрикнул: — Тогда давай я расскажу, как ты трахался с женой нашего бывшего директора школы!

Темпл перестал смеяться, укоризненно глядя на друга.

— Даже не думай.

Он угрожающе вскинул бровь.

— Ой, я тебя умоляю, — встряла Айрис, — мы все знаем эту историю…

Она взглянула на Валери, которая добавила:

— В самых грязных подробностях!

Темпл обескураженно открыл рот и взглянул каждому из нас в лицо.

— Какой гавнюк это сделал?

Мы все старались не смотреть на него, разглядывая стены, пол, ковер…

— Ну ладно, признаюсь, — сдался Рафаэль, откинувшись на спинку дивана. — Это был я.

— Предатель! — в чувствах воскликнул Темпл, чуть не вскочив и не сбросив с себя Билл, которая, словно кошка, вцепилась ногтями в его плечи.