Адепт вышел на улицу вслед за учителем, и они неспешно пошли в сторону жилого квартала. Только после пары поворотов Рэм спохватился, что они идут до странности медленно. Мирэ, который привык перемещаться со скоростью молнии, обычно безумно раздражала медлительность учеников. Но тут учитель сам шел нарочито неторопливо. Когда они приблизились к жилому кварталу, изгой решился задать вопрос:

— Почему мы так медленно идем.

Мирэ наклонился к нему и доверительно сообщил:

— Радуем того, кто шпионит за тобой сегодня.

Рэму безумно захотелось оглядеться, но он сдержался.

— И кто же это? — прошептал он.

— Файцу.

— Вы же говорили, у него нет способностей? — удивился юноша.

— Ну, он старается.

В голосе учителя была насмешка. Еще через несколько шагов Рэм спросил:

— И что мы будем делать дальше.

— Ничего, — ответил Мирэ. — Домой пойдем. Не ускоряй шаг. Мы никуда не торопимся.

Когда они вышли на широкую улицу, заполненную тавернами и закрытыми лавками, юноша должен был признать, что зрелище никуда не торопящегося Мирэ угнетало.

Он попытался ускорить шаг, но Мирэ и не подумал делать то же самое. Учитель медленно шагал вперед. И чем дальше они проходили, тем шире становилась его улыбка. Людей на улице было немного. Большая часть адептов уже расползлись по домам и тавернам, чтобы отпраздновать благополучное окончание еще одной учебной недели.

Наконец, они свернули на свою улицу, и Мирэ ускорил шаг.

— Отвязался, наконец, — пояснил он ученику.

Рэм оглянулся и спросил:

— Что ему было нужно?

— Не знаю. НО он явно ждал, что мы расстанемся.

— Почему вы так считаете?

Учитель снисходительно ответил:

— По пятницам в “Золотой рыбке” готовят божественные пудинги. Люблю там ужинать в этот день. Вероятно, твой недруг ждал, что ты пойдешь один. И хотел создать тебе несколько новых проблем. А может, даже… избавиться от тебя под шумок.

Рэм огляделся и ускорил шаг.

— Мне нужно кое-что рассказать вам, но не здесь, — сообщил он учителю. — В доме.

Во взгляде Мирэ появился интерес. Последние шаги до дома Они преодолели быстрым шагом. Привратник услужливо распахнул ворота.

В доме Мирэ жестом приказал Рэму следовать за ним. Юноша шагал вслед за учителем и с интересом вертел головой по сторонам. В эту часть дома он еще не заходил. Стража безропотно распахнула перед ними двери, и Рэм оказался в святая святых — покоях хозяина.

Обстановка была на удивление непритязательной. В комнате Мирэ почти не было украшений. Ровные светлые стены, портрет золотоволосой девушки, узкая кровать, легкий стол и два стула у окна. МИрэ зажег магические лампы, опустился на стул и указал Рэму на второй. Изгой быстро сел и положил руки на стол. Учитель откинулся на спинку и сказал:

— И что же ты мне хотел сказать?

Изгой коротко пересказал ему разговор с демоном в ущелье. Мирэ долго молчал и задумчиво смотрел в темноту за окном. Затем он повернулся к Рэму и с сожалением сказал:

— Плохо. Все подтверждается. Твой дядя сговорился с на-ур-лее, и пообещал ему Печать Пепла в обмен на сотрудничество. Если за тебя возьмутся еще и демоны… Надеюсь, ты хранишь ее в надежном месте.

— Я не храню ее, — возразил Рэм.

— Но и с собой не носишь. Иначе демон почуял бы ее.

Изгой замешкался. Он в очередной раз думал о том, насколько стоит доверять Мирэ. И снова пришел к выводу, что самым главным знанием ни с кем делиться он не будет. Юноша посмотрел на учителя и сказал:

— Это все не имеет значения. Я думаю, что король в опасности.

— Если люди начнут пользоваться помощью демонов, мы все в опасности, согласился Мирэ. — Проблема в том, что никто не верит ни мне, ни тебе. Разве что Ари. Но на не сможет повлиять на мужа, Кайтцер упертый, как баран. Он готов уступить своей леди во всем, кроме тог, что касается его работы. Искать следы заговора он не будет.

Они еще немного помолчали, а затем Мирэ посмотрел в глаза своему ученику и сказал:

— Отправляйся в постель. Ты еще нездоров. Завтра займемся восстановлением твоего магического резерва.

Рэм покорно кивнул, распрощался с учителем и вышел. За порогом на него с новой силой навалилась усталость. Он добрел до своей комнаты и рухнул на постель. Ри не было, но изгой не сомневался, что она скоро придет — забирать живую татуировку, которая все еще была на его плече. Поэтому когда дверь распахнулась, он не удивился. Но стояла за ней вовсе не слепая. Бледный Игу сделал несколько неловких шагов вперед и прошептал:

— Наконец-то вернулся.

Товарищ протянул вперед дрожащую руку, а затем медленно осел на пол.

Рэм тут же оказался на ногах и подлетел другу. Повинуясь его заклинанию, зажглись магические светильники. Игу был без сознания. Из его груди вырывалось тяжелое, прерывистое дыхание. Изгой тщательно осмотрел одежду друга, но видимых ран не нашел. Наконец, он обнаружил маленький фиолетовый синяк на запястье юноши. Он исчезал на глазах. Последними растаяли две круглые дырочки — следы клыков.

Больше Рэм не медлил. Он выскочил в коридор и приказал первому попавшемуся на глаза слуге позвать Мирэ и лекаря.

Сначала пришли учитель и двое плечистых слуг. Крепкие парни быстро перенесли Игу на кровать в его комнату и ушли. Как только дверь закрылась, Рэм быстро пересказал то, что произошло. Мирэ внимательно выслушал ученика, задумчиво кивнул и склонился над своим Игу. Тщательно ощупал его запястье и снова кивнул каким-то своим мыслям. А затем резким движением сорвал со своей руки широкий браслет. Тонкие струйки крови из раны начали складываться в паутинку, а затем, словно иглы, вонзились под кожу ученика.

Рэм напряженно наблюдал за магией Мирэ.

— Что вы делаете? — спросил он.

— Ты вовремя заметил следы укуса. Игу тоже не промах — быстро до тебя добрался.

— Следы чьего укуса? — нахмурился изгой.

Мирэ поднял на него мрачный взгляд и ответил:

— Нагари.

— Это была Найат? — удивился юноша.

— Мы этого уже не узнаем. Игу не будет помнить этого, когда проснется. Но да, с большой вероятностью это была Найат. Но неясно, почему клан Зау на этот раз хотел вывести из игры твоего друга, а не тебя.

— Но теперь мы можем прийти с этим вопросом к ним.

— Не можем, — покачал головой Мирэ. — Прямых доказательств нет. Да и… Я думаю, надо обернуть эту ситуацию в нашу пользу.

— Каким образом? — не понял Рэм.

В этот момент из-под кожи Игу потекла кровь. В ней плавали несколько крупных черных сгустков, которые почти мгновенно испарились, стоило им покинуть тело юноши. Мирэ развеял свое заклинание, и кровь стекла по его руке. Учитель застегнул на запястье браслет и пояснил:

— Игу придет в себя через сутки-двое. Я надеюсь, что смогу уговорить Ари помочь ему. Тогда твой друг быстро встанет на ноги. Но мы сделаем вид, будто мы не смогли извлечь яд.

— А что тогда было бы? — напряженно спросил изгой.

— Несколько недель без сознания и долгое восстановление. То, что ты увидел следы укуса — чудо. Как и то, что я оказался рядом и смог извлечь часть яда. Думаю, сделаем вид, что Игу болен. Он появится только на турнире в составе вашей команды.

— Тогда мне придется предупредить об этом Ято.

Мирэ немного подумал и кивнул:

— Он не дурак и болать не будет. И сам на занятиях притворяться не забывай. У тебя, как-никак, лучший друг при смерти. Сейчас пришлю лекаря.

С этими словами он вышел из комнаты. Рэм подтащил стул к постели Игу, сел и скрестил руки на груди. Его одолевали мрачные раздумья. Дверь распахнулась, но вместо лекаря на пороге появилась Ри. Девочка уверенно подошла к изгою и продемонстрировала ему прядь длинных черных волос. При этом она светилась от гордости.

Рэм недоуменно осмотрел ее трофей и спросил:

— Что это?

Девочка выразительно постучала пальцем по голове юноши. После этого она ткнула пальцем в сторону запястья Игу, на котором остались аккуратные царапины в тех местах, где под кожу проникла кровавая магия Мирэ. Затем девочка указала на волосы в своей руке. Юноша задумался. Наконец, его озарило.