Рэм был уверен, что перед ним живой человек — грудная клетка незнакомца тяжело вздымалась. Сквозь обрывки рубашки просвечивали обтянутые кожей ребра. На худом изможденном лице лихорадочно светились глаза. Вместо штанов на нем была набедренная повязка, но в одной из рук он сжимал клинок с клеймом известного мастера.

— Наружний? — проговорил он. — Ты наружний? Зачем ты здесь? Здесь смерть.

Рэм замер, не пытаясь встать. За его оспиной копошились и тявкали щенки райтари, но юноша выжидал. Он и сам не верил в то, что перед ним не очередной сон. Взгляд зацепился за три ровных коротких шрама на шее незнакомца. Изгой удивленно выдохнул:

— Добровольная жертва?

Мужчина почесал то, что когда-то было царапинами, и пробормотал:

— Остался. Живу здесь. Уходи. Оставь детей хозяйки. Не для тебя ловушка. Иди. Нам нужен только багровый.

— Багровый? Осторожно переспросил Рэм. — Юги Мирэ?

Незнакомец невпопад взмахнул клинком и яростно зашипел:

— Мирэ, Мирэ. Гадкий Мирэ. Род расплатился, а Мирэ нет. Смерть ему. А ты… Кыш! Щенков не трожь!

Татуировка снова обожгла плечо. Юноша вскочил на ноги и торопливо отпрыгнул в сторону. Из глотки незнакомца снова вырвался животный рык. На этот раз он действовал четко и быстро. Взмахнул клинком, пытаясь достать Рэма, но острое лезвие натолкнулось на рунный щит. Оружие смогло разрубить его. С усилием лезвие прорезало в полупрозрачной овальной поверхности прореху. Позади Рэма раздалось нарастающее шипение. Юноша ругнулся и потянулся к точкам силы. Резерва оставалось уже не так много, как хотелось бы. Вызвать шторм не удалось.

Клинок незнакомца прорезал его магический доспех и прочертил на плече тонкую полосу. Рэм ударил водным заклинанием, стараясь вложить в него как можно больше силы. Плотный поток воды отбросил незнакомца к стене, следом на него упала голубоватая сеть. Юноша отбежал в сторону, разрывая дистанцию, и снова сложил руки, на этот раз стараясь призвать если не шторм, то хотя бы воздушную мельницу. Заклинание сложилось и начало уничтожать щенков. Оставлять за спиной тварей было нельзя.

Незнакомец барахтался в сети, бормоча бессвязные ругательства, и Рэму ничего не оставалось, кроме как молиться, чтобы сеть продержалась до того момента, когда все щенки будут уничтожены. Человек то рычал, то извергал бессвязные ругательства. Изгой каким-то шестым чувством понимал, что незнакомца нужно уничтожить. Сумасшедший, отданный в жертву райтари. Точнее, судя по шрамам — он пошел в гнездо добровольно. Чтобы быть пищей и стражником. Навеки бродить в снах, подпитывая щенков. Такое случалось редко. И от Рэма тоже просили этого. Но он не мог им этого дать. Пришлось расплатиться другим. Наконец, тела щенков превратились в мессиво, которое Рэм начал старательно выжигать молниями. В этот момент незнакомец замер и перестал трепыхаться. В его глазах появился намек на понимание, и даже, вроде бы, узнавание. Это играло Рэму на руку.

Но сеть погасла на мгновение раньше, чем он успел уничтожить детенышей. Мужчина подхватил клинок и тут же прыгнул на изгоя. Рэм уже почти чувствовал кожей прикосновение клинка и понимал, что не успевает развернуться и прервать удар. Татуировка на его плече вспыхнула предупреждающей болью и поползла вверх, выглядывая и из воротника.

Чужак остановился, будто налетел на стену. Рэм не растерялся, и тут же ударил. Воздушная мельница, связывающие кольца воздуха… От всех заклинаний незнакомец проворно ушел, а затем отчаянно завизжал:

— Ты ее… что ли?!

Смысл этой фразы изгой так и не смог уловить. Юношу это не остановило. Он бросился вперед, одновременно наращивая магический доспех и сокращая дистанцию. На его ладони медленно вырастала рунная печать воды. Мужчина снова замахнулся мечом, на этот раз как-то рассеянно. Рэм поднырнул под его руку и торопливо ударил незнакомца прямо в сердце. Печать превратилась в тонкую водную иглу, которая пронзила врага.

Безумные глаза закатились. А затем взгляд незнакомца снова стал хищным и живым. Клинок полетел в сторону Рэма, и тому пришлось уклоняться. Юноша стиснул зубы и потянул магию из всех стихийных точек сразу. На долю мгновения ему удалось пробудить несколько, и перед его носом соткался тонкий щит. Клинок незнакомца коснулся его и тут же отскочил. С лезвия посыпались крупинки праха. В тот же миг он потерял контроль над точками силы, но отчаиваться и медлить было некогда. Пришлось срочно пробудить одну из воздушных точек и ударить врага молнией. Из горла человека снова вырвался звериный рык. И с совершенно нечеловеческой скоростью и выносливостью незнакомец бросился в атаку.

Изгою пришлось уворачиваться. Щиты клинок резал, как нож масло, магический доспех — тоже. Несколько минут Рэм позволял гонять себя по пещере, тщетно пытаясь перейти в наступление. Когда очередная атака потерпела полный провал, он снова попытался пробудить все точки. К его удивлению — получилось. Удержать контроль надолго не удалось, но в этот раз серая стена встретила мел на подлете. Раздался звон, будто столкнулись два клинка, а не только меч и магия. Юноша увидел, как пепел за несколько мгновений поглотил треть лезвия клинка. Резерв ухнул в пропасть, юноша собрал остатки силы и вложил их в последний удар. Он не стал создавать полноценный шторм. Переплел водную точку с воздушной и ударил в горло, стараясь достать шрам.

Расчет оказался верным. На несколько мгновений незнакомец застыл, словно истукан, шлепая губами, как рыба, и выпучив глаза. Рэм ощутил, что силы покидают его, и пошатнулся. Земля резко приблизилась, от удара потемнело в глазах. В ушах раздался странный звон, который сменился шипением. Рэм попытался встать, но смог только поднять голову.

Его магия больше не работала, но клинок продолжал осыпаться. Скоро от него осталась только рукоять, и незнакомец с глухим звериным рычанием отбросил ее прочь. Взгляд его остановился на Рэме, но броситься в новую атаку ему было не суждено. В тот же миг пещеру осветила багровая вспышка, и кровавый клинок Юги Мирэ пронзил сердце человека.

“Уже не совсем человека,” — мысленно поправил сам себя Рэм и медленно поднялся.

Учитель в это время стряхнул потяжелевшее тело, придирчиво осмотрел рукоять, оставшуюся от клинка и крупинки пепла.

— Интересная у тебя магия, — наконец, изрек он. — Давай разрушим это место и вернемся.

— Разрушим это место? — не понял Рэм. — Нам нужно в сердце гнезда.

— Был я там, — отмахнулся Мирэ. — Главный сбежал. Почуял, что детишек не осталось, и решил основать новое гнездо. Нужно скорее запечатать проход в нижний мир, пока оттуда не вылезло еще что похуже.

Юноша медленно поднялся и пошел за учителем. Уже у выхода он бросил прощальный взгляд на распростертого на камнях человека и пробормотал:

— Интересно, что случилось, что он решил остаться в гнезде добровольной жертвой?

— Лучше тебе не знать, — неожиданно серьезно ответил Мирэ.

— Это какая-то тайна вашего рода? — покосился на него Рэм.

Но ответа он не получил. Учитель вышел на тропу и спросил:

— Ты знаешь о добровольной жертве. Значит ли это, что…

— Да, — подтвердил Рэм. — Мне предлагали этот способ. Но нет того, кто готов совершить подобное ради меня. Так что мне пришлось дать им другое.

— И что же это? — полюбопытствовал Мирэ.

— Не только у вашего клана есть тайны, — уклонился от ответа Рэм.

— Обменяемся тайнами? — хитро спросил учитель.

— В каком смысле? — не понял юноша.

Мирэ отбросил со лба светлые пряди и довольно пояснил:

— Я тебе расскажу, что здесь делал этот человек, а ты мне — как выбрался из гнезда райтари.

Юноша ненадолго задумался, но затем с сожалением покачал головой. Мирэ не стал настаивать и молча зашагал к выходу.

Стоило им снова оказаться на поляне перед расщелиной, как на Рэма снова накатила слабость. Татуировка Ри снова вспыхнула на миг, и юноша завертел головой, пытаясь ощутить или увидеть новую опасность. Мирэ в это время сложил руки перед грудью и выращивал руну за руной, запечатывая проход в нижний мир. Изгою очень хотелось понаблюдать за этим процессом, но предостережение от татуировки не давало покоя. И хотя ветвь глицинии на его плече уже остыла, тревога не покидала юношу. И не зря. Когда что-то черное и мутное метнулось к нему из кустов, Рэм оказался готов. Магии у него не было — резерв иссяк. Поэтому он скорее встал спиной к спине учителя. Мирэ как раз в этот момент закончил и бросил через плечо: