Рэм скрипнул зубами и невольно коснулся пальцами груди, а затем признался:

— У меня было, что им отдать. И я это отдал.

— Надеюсь, это не легендарная Печать Пепла? — прищурился учитель.

— Нет. Не хочу говорить об этом сейчас.

Мирэ кивнул и принялся жевать. Адепты напряженно наблюдали за тем, как пустеет его тарелка. Под взглядами учеников он промокнул губы салфеткой и сказал:

— Если все, что ты сказал, правда… Все это очень и очень серьезно. Связаться с демонами, нашими исконными врагами, для главы клана — преступление, которому нет равных. А если он, и правда, способен их вызывать, то это опасность для всего королевства.

Рэм внимательно посмотрел в лицо учителя и зло сказал:

— Вы тоже мне не верите.

Мирэ примирительно поднял руки:

— То, что ты рассказываешь невероятно. Я вижу, что ты сам веришь то, что говоришь. Поэтому постараюсь отнестись к этому предельно серьезно. Но я не советую тебе разбрасываться своим знанием. Слава дурачка тебе не нужна. Кстати, а что с Печатью Пепла?

На этот раз ему ответил Игу:

— Да никто эту Печать и в глаза не видел. Да, ходили слухи, что отец Рэма пытался воссоздать ее. Возможно, глава клана знал чуть больше. Они изгнали Рэма и перерыли все поместье, но ничего не нашли. Тогда решили, что ее мог взять Рэм, и понеслось… Расследование, застенки, ментальная магия. Мало приятного, но Рэма оправдали. Признали, что Печать он не брал. Но в это до сих пор никто не верит.

Изгой саркастично рассмеялся:

— Забавно, правда? Я не верю им, потому что видел смерть отца. А они не верят мне, потому что не нашли разрисованный рунами кусок камня.

Мирэ покачал головой:

— Тут не до смеха. Не делай глупостей, Рэм. Не рассказывай никому то, что только что здесь прозвучало. Я попробую поверить тебе и найти доказательства. Твое дело — продолжать тренировки. Твои враги не отступятся.

Юноша серьезно кивнул в ответ.

А затем спохватился, что не рассказал Мирэ о том, что произошло вчера. Изгой торопливо заговорил:

— Кстати, насчет вчерашнего… Это случилось снова. На этот раз мне показалось, что все точки силы пробудились на долю мгновения, и черное марево, которое наслал демон, превратилось в пепел.

В глазах учителя зажегся неподдельный интерес.

— С этого и нужно было начинать. Пойдем скорее в тренировочный зал. Попробуем закрепить успех.

В зале Мирэ сделал знак Игу отойти в сторону и заявил:

— Кажется, твои способности проявляются только в критических ситуациях. Что ж, попробуем их тебе создать.

С этими словами он сорвал браслет с правой руки. Рана снова открылась, а струйки крови начали складываться в клинок. Игу зачарованно наблюдал за процессом. А Рэм недоверчиво смотрел на учителя. Свою клановую магию он еще ни разу против них не использовал. Похоже, придется туго.

Но юноше ничего не оставалось, кроме как соединить руки и призвать свой магический доспех.

Сначала Рэму удавалось отражать атаки Мирэ. При этом ему казалось, что учитель даже не пробует напасть по-настоящему. Он ходил вокруг адепта, только намечая удары кровавым клинком, и не использовал мгновенное перемещение. Тем не менее юноше пришлось сосредоточиться на защите. Наконец, после вялой попытки Рэма перейти в наступление, Мирэ, кажется, решил, что наигрался достаточно.

Кровавый клинок прошел через рунный щит, как нож сквозь масло, и слегка задел кончиком магический доспех на руке изгоя. Юноша поспешно разорвал дистанцию, и только после этого увидел, что едва заметное касание магии учителя разрушило доспех на предплечье полностью. Он попытался заполнить пустоту, но не вышло. Рэм принялся следить за клинком внимательнее. Пробудил воздушную и водную точки одновременно, закручивая вокруг себя вихри воздуха и воды. Его защита ощетинилась молниями. Мирэ с интересом наблюдал за этим, а потом коротко улыбнулся.

Багровая вспышка — и он стоит уже совсем рядом и заносит кровавый клинок. Рэм попытался уплотнить шторм, принимая удар, а затем отчаянно потянулся к другим точкам силы. Кровавое лезвие вспороло шторм, заставляя остатки заклинания растаять в воздухе, и устремилось в сердце Рэма.

На долю мгновения клинку преградило путь серое облако. А в следующий миг Рэма ослепила багровая вспышка. Когда он открыл глаза, Мирэ стоял на другом конце зала и задумчиво рассматривал кончик своего оружия. Затем он опустил ладонь, и кровь стекла по его руке. Лёгким движением отряхнув пальцы, он надел на запястье широкий браслет и сказал:

— Слабо.

— Слабо? — переспросил Рэм. — Но… у меня получилось.

— Ты не умеешь удерживать точки, — покачал головой учитель. — Сила мага не в его способности пробуждать несколько стихийных точек. А в его способности управлять ими. У Анжелики Зау потенциально тоже пять точек, но она не способна удерживать больше двух сразу. И это ограничение мало кто может преодолеть. Точнее, его практически никто не может преодолеть.

— И что тогда делать? — мрачно спросил Рэм.

Мирэ лучезарно улыбнулся:

— Тренироваться дальше. Потому что единственный из ныне живущих, кто научился пробуждать все пять стихийных точек сразу, это я.

Во взгляде учителя светилось превосходство. Игу, поколебавшись, спросил:

— А много тех, кто имеет пять стихий? Это редкость, насколько я понял.

— Это редкость, но она передается только по нескольким линиям, — пояснил Мирэ. — Потенциально пятистихийники рождаются в родах Зау, Мирэ, Хенсо, Икадо, Фьялл, Хиа, Иваги. В последнем пять стихий часто проявлялись в женской линии, поэтому добавились кланы Витрем и Ниальв. Они тоже несут линию крови пяти стихий. Но, как я уже сказал — это ничего не значит. Пять стихийных точек только дают тебе шанс овладеть их силой. Все зависит от искусства управления точками. Даже три точки одновременно пробудить сложно, а удержать — еще сложнее.

Учитель прижал руку к раненому боку и поморщился. А затем продолжил:

— Кроме того, при использовании пяти ты расходуешь в пять раз больше резерва, чем обычно. Соответственно, чтобы использовать эту способность в бою, тебе придется сначала нарастить его. А учитывая, что у тебя нет клановой татуировки…

Мирэ с сожалением покачал головой. Рэм сжал кулаки и горячо попросил:

— Научите меня! Я буду делать все, что вы скажете.

— Разумеется, я расскажу все, что знаю. Но ты должен понимать, что я могу только показать путь. Пройти его тебе придется своими ногами.

Юноша серьезно кивнул.

Мирэ начал ходить по залу и рассуждать:

— Магический резерв растет от медитаций, поэтому тебе придется накинуть еще час в день на это. И не отлынивать, а стараться достичь концентрации. Также он зависит и от силы тела. Я думаю, поставим после ужина дополнительным занятием метание кинжалов и стрельбу из лука. Ну, и боевая магия — буду выжимать все соки, готовьтесь. А еще, пожалуй, отправлю вас в библиотеку, как только вы освободитесь от своих вечерних наказаний. Где-то в алхимической библиотеке мне попадался рецепт снадобья, которое помогает переносить тренировки на износ. Кажется, там был очень сложный рецепт, а ингредиенты редкие. Но попробовать стоит.

— Попробуем, — отозвался Рэм.

— Да, попробуем, — вторил ему Игу.

Слова Мирэ отчего-то вселили в юношу надежду. Сейчас он был полон решимости сделать все, чтобы научиться контролировать пять стихий и пробудить в себе пепельный шторм. Кажется, учитель это тоже понял. Он усмехнулся и добавил:

— Думаю, мой образ жизни будет для вас лучшей мотивацией. Как ты уже понял, Рэм опасности будут ждать тебя. Каждый раз, когда ты решишься выйти на охоту со мной.

Юноша вспомнил демона, с которым сражался ночью, и еще раз серьезно квинул. А затем вспомнил еще кое-что и спросил:

— Кто такая Анжелика Зау?

— Родственница вашего дражайшего преподавателя, — отмахнулся Мирэ. — Ах да, он же пока у вас ничего не ведет. Одна из племянниц того самого господина Зау, который наложил на вас наказание.