— Уйди, — прохрипел Рэм, понимая, что тварь этим не одолеть.

В этот момент раздался резкий свист. Зеленоватая удавка опутала шею монстра. Тот сразу как-то сник, щупальца и хвост упали. Глухо взрыкивая, тварь развернулась и пошла прочь, еле поднимая лапы. Только тогда юноши увидели, что второй конец удавки зажат в руках Фауту. Он медленно пятился, увлекая тварь за собой. Когда зверь был водворен на место, Смотритель подскочил к адептам и начал их отчитывать, одновременно сноровисто отрывая полосу от рубашки Рэм:

— Идиоты! Зачем полез к слабому барьеру?! Нужно было сразу звать меня!

Изгой, преодолевая дурноту, перебил его:

— Барьер не выглядел слабым, печать была яркой. Но амулет почти не светился. Он исчез, стоило мне приблизиться.

— Этого не может быть! У тебя, должно быть, помутилось в голове от боли и страха, глупый мальчишка.

— Нет, именно так все и было, — прошипел сквозь зубы Рэм.

— Терпи! Сейчас дотащим тебя до лекарей.

В госпитале Академии горькие травяные запахи смешивались со специфическим холодным ароматом, который оставался после использования лечебных заклинаний. Полноватая седая лекарка колдовала над ранами Рэма. После пузырька обезболивающего эликсира плечо и руку он почти не чувствовал, поэтому безропотно сносил все манипуляции. Игу стоял у входа, стараясь не мешать женщине своим присутствием.

Внезапно дверь распахнулась, и на пороге появился Юги Мирэ. Синие глаза окинули палату холодным взглядом. Лекарка как раз закончила бинтовать плечо Рэма, и учитель жестом приказал ей выйти.

— Ни на минуту вас нельзя оставить, — с досадой сказал Мирэ. — Что на этот раз случилось? Фауту сказал, что ты выпустил ройта?

— Ройта? — переспросил Рэм. — Я не выпускал его. Печать выглядела крепкой. Но когда я поднес амулет, оказалось, что она сильно ослабла. Ройт атаковал нас и едва не сожрал. Я спасся каким-то чудом. Кажется, мне снова удалось пробудить еще одну точку силы, и мой магический доспех преобразился. Тварь обломала об него зубы.

Несколько мгновений Мирэ задумчиво смотрел на изгоя, а затем спросил:

— Фауту шел впереди вас, или позади?

— Впереди, — ответил Рэм, не понимая, куда клонит учитель.

— Значит, настолько слабую печать он бы увидел. Кроме того, он проходит по этому коридору каждый день. Он не мог пропустить клетку в ройтом.

— Печать была яркой, — повторил Рэм.

— И что все это значит? — нахмурился Игу. — Что пошло не так?

Мирэ серьезно посмотрел на учеников и сказал:

— Это значит, что кто-то специально усилил печать только снаружи, чтобы Фауту ничего не заметил. Кто-то очень хотел, чтобы вами пообедал ройт.

— Думаете, кто-то хотел меня убить? — недоверчиво спросил Рэм.

— Именно. И драка на балу тоже нужна была для этого.

Изгой несколько мгновений раздумывал, а затем процедил сквозь зубы только одно слово:

— Баки.

— Маловероятно, — отмел эту версию Мирэ. — Он здесь недавно. Хенсо редко учатся в столице, в Хегене у него нет связей. Либо он заручился поддержкой кого-то из местных…Либо аристократия Хегена уже заинтересовалась тем, почему сына Хеги Хенсо изгнали из клана, и он примчался через всю страну, чтобы поступить в Королевскую Академию.

— Вы сможете узнать, кто это? — спросил Рэм.

— Посмотрим. Сейчас вам пора возвращаться в дом. Надеюсь, по дороге вы не найдете себе новые приключения.

Мирэ криво улыбнулся и исчез в багровой вспышке. Юноши переглянулись. Рэм нехотя поднялся. Адепты вышли из госпиталя и медленно побрели к воротам через аллею. Залитые лунным светом кованые створки уже были совсем близко, когда из-за ближайшего дерева появилась тень. Рэм едва удержался от того, чтобы создать рунный щит. Судя по тому, как дернулись руки Игу, его первый порыв был таким же. Не сразу адепты поняли, что перед ними девушка. Она подошла поближе и Рэм узнал одну из тройняшек Аато.

— Что ты здесь делаешь? — удивился изгой, пытаясь определить, кто перед ним.

— Хочу сказать тебе кое-что важное, — сообщила она и поманила юношу за собой.

Рэм, поколебавшись, последовал за девушкой. Игу не отставал. Внутри он был напряжен, как натянутая струна. После всего, что произошло, не хотелось доверять никому. Утешало только то, что Аато — восточный клан, им обычно нет дела до столичных дрязг. То, что одна из тройняшек попытается его убить, маловероятно.

Как только все трое адептов оказались в тени большого дерева, девушка приблизилась и зашептала:

— Я не знаю, зачем ты перешел им дорогу, Рэм Хенсо. Но лучше бы тебе отдать то, что их интересует.

— Кому? — тут же ухватился изгой за ее слова. — Что ты знаешь?

Девушка покачала головой:

— Я не дура, чтобы докладывать о них тебе. Но и ты не трус и не идиот. Послушай меня и перестань наживать себе неприятности. Они не отстанут. и следующая подлянка от них может оказаться смертельной для тебя.

— Сегодня тоже было опасно, — пробурчал Игу.

— И будет хуже, — заверила его девушка.

Рэм негромко ответил:

— У меня нет того, что они ищут.

— Не думаю, что какой-либо клан станет развивать такую бурную деятельность из-за неподтвержденных слухов. А сейчас это делает не один клан, и они весьма могущественны.

— Тем не менее, так и есть, — ответил Рэм, стараясь не выдать своих истинных чувств.

Девушка немного помолчала, а затем махнула рукой и сказала:

— Мое дело предупредить. Твое дело — распорядится этими сведениями по своему усмотрению.

С этими словами девушка отвернулась. Раздалось легкое шипение. Миг — и восточная красавица пропала. На земле перед юношами сверкали глаза некрупного зверя. Раздался короткий лающий смешок. Зверь выскочил из тени дерева и прыжками понесся к воротам. Только тогда Рэм понял, кто это.

— Лиса, — прошептал Игу. — Лисы-оборотни из клана Аато…

Изгой покачал головой и сказал:

— Кажется, сегодня уже перебор с новыми сведениями. Нужно возвращаться, нас ждет Мирэ.

— Если бы ждал, — проворчал его друг. — Десятый сон видит, наверное.

До дома они дошли без приключений. Рэм удовлетворенно заметил, что за неделю как-то незаметно стал называть жилище Мирэ домом. Другого у него сейчас не было. Юноша вспомнил вход в Зал Основания Кланов и сжал кулак. Он должен постараться.

К удивлению Рэма, Ри не спала. Девочка сидела на своей постели и старательно смешивала в ступке порошок из каких-то трав. Целый веник подвяленных стеблей и цветов лежал рядом с ней.

— Что это? — подозрительно спросил Рэм.

Девочка ничего не ответила, но повернула голову на звук его голоса и улыбнулась. Юноша несколько минут постоял рядом, наблюдая за тем, как девочка аккуратно выбирает из охапки трава нужные и растирает их.

— Это лекарство? — спросил изгой, принюхиваясь к горькому, ни на что не похожему запаху.

Девочка неопределенно пожала плечами. Тогда Рэм настороженно спросил:

— А ты сама хотя бы знаешь, что делаешь?

Ри усмехнулась и кивнула.

Отчаявшись добиться от слепой хоть какого-то ответа, юноша сбросил рубашку и сел на постель. Действие обезболивающего начало сходить на нет, и раненое плечо отозвалось болью. Рэм не издал ни звука. Но Ри отставила ступку и осторожно подошла к юноше. нашарила руками его плечо и начала задумчиво ощупывать бинты.

— Осторожнее, — попросил Рэм. — Больно.

Но слепую это не остановило. Девочка развязала узел и рывком содрала повязку. Прежде, чем Рэм успел возразить, на его плечо легли тоненькие детские пальчики. Они осторожно ощупали дыру, оставленную хвостовой иглой ройта. Больно не было — от рук Ри шла приятная прохлада, от которой клонило в сон. А затем Рэм почувствовал, как к плечу возвращается сила и подвижность. Ри довольно улыбнулась, отошла от изгоя и вернулась к прерванному занятию. Юноша зажег магическую лампу и скосил глаза. Там, где совсем недавно зияла дыра, теперь была почти гладкая кожа. Остался рубец, но не больше.