— Моего отца, — поправил Джейсон.

Мими обернулась на брата.

— Он был и моим отцом, Джейсон. Мама так объяснила.

— Я знаю, я просто пытался сказать Джеймсу, что тоже знаю про это. Я совсем не собирался обижать тебя, Мими. — Он посмотрел на нее широко распахнутыми глазами, и она улыбнулась ему в ответ, быстро сжав в объятиях.

Гризз провел рукой по лицу. Шумно выдохнув, он переместился на краешек кресла. В его взгляде, обращенном на меня и детей, я заметила неуверенность. Я кивнула, дав знак, чтобы Мими продолжила.

— Мама считает, что для нас это важно — знать, что у нас есть семья. Прежде у нас никогда не было семьи. Только мама, папа, я и Джейсон. Ни бабушек и дедушек, ни тети и дяди, никаких кузенов.

— Тетя Картер и дядя Билл — наши не настоящие тетя и дядя, — поведал Джейсон.

— В-общем, — продолжила Мими, нахмурившись из-за того, что Джейсон перебил ее, — мы собираемся встретиться со́ своей семьей на весенних каникулах.

— Ага, и хотим, чтобы ты поехал с нами, потому что это и твоя семья! — последнюю фразу Джейсон буквально прокричал, он был слишком взволнован, чтобы сдерживаться.

Гризз ошеломленно кивнул и, извинившись, скрылся за дверью ванной. Я поняла, что там он спрятался от нас, но не может же он остаться там навечно.

Через десять минут мы стояли у раздвижных стеклянных дверей, выходящих на задний двор, и наблюдали за тем, как играют Джейсон с Рокки. Мими осталась на диване смотреть одно из своих любимых телешоу.

— Поверить не могу, что ты ему рассказала, — тихо произнес Гризз.

— Я не могу скрывать это от него. В этом году ему исполнится двенадцать. Он чуткий ребенок, но далеко не глуп. Ему пришлось быстро повзрослеть после смерти Томми. — Я бросила на него быстрый взгляд. — Я везу детей на встречу с твоим отцом, независимо от того, поедешь ты с нами или нет. Я не хотела ехать туда, притворяясь, что мы встречаемся со старым другом семьи. Он биологический дедушка Мими, и я не хочу скрывать эту правду. Я не собираюсь больше скрывать какую бы то ни было правду, Гризз.

— Как он это воспринял?

— Джейсон — оптимист. Он был рад узнать, что у них есть дедушка и много кузенов. — Прежде чем Гризз успел спросить, я продолжила: — Он понимает, что они биологически родственники Мими, но ему все равно. Он в восторге.

— Я сейчас не об этом. Как он отнёсся к тому, что мы были женаты? — спросил Гризз все так же тихо.

Ему не было нужды понижать голос. Мими была в курсе всего и даже помогала мне, делая вид, что впервые слышит об этом, как и Джейсон. Она не хотела, чтобы он чувствовал, будто узнал последним. За последние полтора года она так изменилась. Мое сердце было преисполнено гордости за нее.

— Он был шокирован. Меня засыпали вопросами, как ты, наверное, догадываешься.

Гризз кивнул.

— Но важнее всего для него было быть уверенным в том, что Мими знала, Томми любил её так же сильно, как и его. Он переживал, что чувства Мими будут задеты из-за того, что Томми женился на мне, когда я уже была беременна ею. — У меня на глаза навернулись слезы. — У моего ребенка огромное сердце.

— Но не такое большое, как у его матери, — шепнул Гризз.

Вопрос, который в тот день хотели задать Гриззу дети — не хочет ли он поехать с нами. Вернувшись после отлучки в уборную, я наблюдала за тем, как Гризз тщательно обдумал свой ответ и после нескольких мгновений молчания кивнул.

Четыре дня спустя мы отправились в поездку.

Джейсон светился от счастья.

— Не нервничай, Джеймс. Мы будем рядом с тобой, когда ты встретишься со своим отцом в первый раз.

Спокойно оставив Рокки, Хоуп и Спуки на попечение Картер, мы пустились в путь. За милю до границы с Северной Каролиной поведение Гризза заметно изменилось. Он напрягся.

Я осторожно тронула его за руку.

— Все будет хорошо, — прошептала я. — Просто поверь.

Мы пересекли границу с Северной Каролиной. Дороги были настолько извилистыми, что я решила — возможно, слегка подташнивает меня от движения. Пейзажи захватывали дух. Я побывала в этом маленьком городишке прошлой зимой. Тогда это была красота другого рода. Оголённые деревья раскинули свои застывшие ветви на фоне ослепительно сверкающего белого снега. Сейчас, с наступлением весны, деревья и растения набирали цвет, создавая купол из крон деревьев над узкой дорогой. Даже воздух здесь пах по-другому. Мы увидели знак с надписью: «Добро пожаловать в Пайн Крик, высота над уровнем моря 3 800 футов».

Мы свернули налево возле небольшой кофейни, которая первоначально, с тысяча восьмисотого года была настоящей школой. Школьный колокол до сих пор гордо висел на своем месте — в маленькой башне. Не успели мы оглянуться, как уже сворачивали на грунтовую дорогу. Доехав до почтового ящика с надписью «Хантер», мы повернули направо.

Под шинами колес захрустел гравий, и добравшись до вершины длинной подъездной дороги, мы от удивления дружно вздохнули. На фоне захватывающего вида гор раскинулись зелёные пастбища. Посередине этого великолепия расположился большой двухэтажный коттедж, а позади него — красный сарай. Легковые и грузовые автомобили были припаркованы по правой стороне, и повсюду сновали люди. Аромат жареного мяса вплыл в открытые окна машины.

Я заметила его сразу же. Как и его сына, его трудно было бы не заметить.

Мика Хантер пошел к нашей машине, ускорившись, когда Гризз припарковался. Я наблюдала за тем, как Гризз замешкался, потом открыл дверцу и начал медленно выходить из машины. Едва он успел захлопнуть дверцу, как Мика подошел к нему и заключил в свои медвежьи объятия.

Он уткнулся лицом в плечо Гризза, и я услышала, как дрожащим голосом он произнес:

— Добро пожаловать домой, сынок. Добро пожаловать домой.

Гризз

2002, Северная Каролина

Гризз одеревенел, когда отец, которого он никогда не знал, шагнул к нему, вторгшись в его личное пространство и крепко сжал в объятиях своего единственного ребенка. Когда Гризз наконец смог отстраниться, он позволил себе заглянуть в глаза старику, и увиденное заставило его отвести взгляд.

Мика Хантер взирал на своего взрослого сына с бесконечной любовью. Не важно, что до сегодняшнего дня они не встречались ни разу. Во взгляде мужчины читались благосклонное одобрение, радость и какая-то надежда, вот только Гризз никак не мог понять своих чувств по отношению ко всему этому. У него оставалось лишь одно объяснение — Джинни не все рассказала Мике о нем. Нет. Должно быть, тот многого не знает, потому что определенно не стал бы встречать его с распростертыми объятиями.

Гризз настороженно посмотрел на Джинни, а затем на людей, собравшихся во дворе Мики.

Словно почувствовав, что его сын испытывает дискомфорт, Мика принялся ему объяснять:

— Я очень взволнован. В честь такого события я собирался зажарить поросёнка, но не волнуйся, они знают, что им нельзя здесь засиживаться. Они уже прибрались после ужина и в любом случае готовились расходиться, но задержались здесь лишь для того, чтобы посмотреть на вас, деточки.

Мика окликнул людей, собравшихся на его земле:

— Я от всего сердца благодарю всех вас за то, что вы пришли поприветствовать в родном доме моего сына и его семью.

Джинни, стоя рядом со своими детьми, украдкой взглянула на них после того, как Мика упомянул семью. На лицах Мими и Джейсона расплылись улыбки от уха до уха.

— Но, — продолжил Мика, — как я уже говорил вам, когда мы сели за стол, это для них перебор. Да и для меня тоже. Так что мы отложим знакомство до следующего раза.

Гризз с заметным облегчением наблюдал за тем, как гости, уважив желание Мики, начали собираться. Родители, улыбаясь, погнали своих детей к легковым машинам и грузовикам, в то время как сами принялись заворачивать бумажные тарелки в фольгу. Несколько ребятишек задержались, и по их виду было понятно, что им очень хочется познакомиться с детьми Джинни. Наконец, их тоже увели.