Сейчас, когда он заехал на свою улицу, его сердце начало глухо стучать. Гризз заметил ее внедорожник, припаркованный у него перед домом. Он устал, проведя весь день на солнце, но увидев ее машину, получил мгновенный заряд энергии.

Открыв дверь гаража, он заехал внутрь. Когда вышел, обнаружил, что Джинни стоит на подъездной дорожке, ведущей к его входной двери, уперев руки в бока, и многозначительно смотрит на мотоцикл.

— Ты ведь не собираешься ездить на нем по городу, правда?

— Почему? Хочешь прокатиться? — Он не мог не улыбнуться.

— Нет, я не хочу кататься! Кажется, последнее место, где ты должен быть, это верхом на мотоцикле.

— Если ты знаешь другое место, где я должен быть верхом, я открыт для предложений.

Щеки Джинни начали заливаться румянцем, и Гризз понял, что смутил ее. Поэтому решил побыстрее сменить тактику; ему не хотелось заставлять ее испытывать неловкость до такой степени, чтобы она больше никогда не захотела вернуться.

— Рад тебя видеть, милая, — сказал он как можно осторожнее. — Может, зайдешь?

Она выдохнула.

— Да, но я ненадолго. Просто хотела объяснить тебе то, что сказала на днях.

Это было не совсем так. Джинни настраивалась на долгую беседу с ним, но сначала хотела посмотреть, как все пойдет.

— Ты могла бы мне позвонить. Избавить себя от необходимости ехать сюда, — как будто случайно обронил он. Он дал ей номер своего мобильного телефона два дня назад.

— Я потеряла твой номер.

Гризз скользнул по ней взглядом. Джинни стояла, скрестив руки, всего в нескольких метрах от него, уставившись на тротуар и попинывая правой ногой комок земли.

Он улыбнулся, отпирая входную дверь, а затем шагнул в сторону, пропуская ее вперед. Войдя внутрь вслед за ней, Гризз захлопнул дверь за собой, щёлкнув замком, и постарался не обращать внимания на моментально возникшую эрекцию после того, как уловил исходивший от нее запах. Она пахла всё так же.

Гризз наблюдал Джинни ней, в то время как она стояла посреди его гостиной и не спеша осматривалась. Жалюзи были закрыты, но дневной свет проникал из окон, расположенных на потолке, заполняя комнату и придавая ей теплую и гостеприимную атмосферу.

— У тебя здесь мило, — тон ее был бесстрастен.

— Этот дом достался мне с мебелью. Выпьешь что-нибудь?

— У тебя есть что-нибудь диетическое?

— Черт, нет, и зачем тебе нужно пить что-то диетическое?

Джинни проигнорировала этот вопрос и постаралась не пялиться на его задницу, когда он прошел мимо нее и направился к открытой кухне. Она не могла взять в толк, как такое возможно, но он на самом деле выглядел так, будто сейчас находился в лучшей форме, чем до того, как попал в тюрьму. Сейчас Гриззу было уже за пятьдесят сейчас, и пятнадцать лет он провел в тюрьме. Он не должен был лучше выглядеть. Ему полагалось выглядеть старым и побитым жизнью. Черт бы его побрал.

Гризз протянул Джинни бутылку воды. Открутив крышку со своей, он осушил ее содержимое залпом, а затем молча наблюдал, как Джинни сделала маленький глоточек и закрутила крышку обратно.

— Ты здесь, чтобы рассказать мне, почему думаешь, что Томми не мой сын?

— Я здесь, чтобы рассказать тебе, почему я знаю, что он не твой сын.

— У меня есть десять минут на душ?

— Да, конечно.

Он принял душ в рекордно короткие сроки и вышел из ванной в одних джинсах, все еще вытирая волосы полотенцем. Ему показалось, что пахнет едой, и он обнаружил Джинни с другой стороны кухонного острова. Она стояла у плиты спиной к нему.

— Чем это так вкусно пахнет? — спросил он.

— Подумала, что ты не захочешь готовить после того, как работал весь день, — не поворачиваясь, ответила она. — Я порылась в твоём холодильнике и достала то, что мне пригодилось. Надеюсь, ты ничего не имеешь против курицы стир-фрай.

Правда в том, что ей необходимо было чем-то занять руки и голову. Она разрешила себе лишь разок подумать о том, что Гризз в душе, голый. Ну, она бы туда не пошла.

— Совсем не против, — искренне сказал Гризз. — Ты останешься и поешь со мной, да?

Она повернулась, чтобы ответить ему и тут же лишилась дара речи. Гризз стоял голый по пояс. Обеими руками он непринужденно держался за концы белого полотенца, перекинутого через шею. Длинные волосы были мокрыми и взлохмаченными. Джинни так и застыла, уставившись на его грудь, когда он прервал ее мысли:

— Ладно? Останешься поужинать со мной? — с надеждой спросил он, ласково и умоляюще глядя ей в глаза.

Она задумалась о том, когда в последний раз он ел домашнюю еду вместе с кем-то. И поняла, что может это сделать. У детей были планы на этот вечер, так что времени у нее полно.

— Ладно, я останусь, — ответила Джинни, слегка затаив дыхание, когда он вернулся в спальню, чтобы бросить полотенце в корзину и надеть рубашку.

Как будто между ними не было этих пятнадцати лет, он сидел тихо и почтительно как делал это раньше, когда она произносила свою молитву перед едой. А потом, не теряя времени, Джинни рассказала ему о разоблачениях, сделанных Томми, относительно ДНК его и Мими.

— После того, как Томми сказал мне, что он твой сын, я убедила себя, что вижу сходство, но теперь, когда задумываюсь об этом, понимаю, что Томми был с тобой почти одного роста, но не твоих габаритов. Его карие глаза при определённом освещении приобретали ореховый оттенок, но полагаю, это все. Мне не хотелось верить, что он твой сын, но поскольку он действительно верил в это, мне тоже пришлось.

Гризз внимательно смотрел на нее. Он кивнул, но ничего не сказал.

— Я знаю все о его матери, Кэнди. Я знаю, о чем ты рассказал Томми, когда был в тюрьме. Как этот парень Рэд заставил вас с Энтони остаться с ней, — ее голос звучал не обвинительно.

Затем Джинни рассказала Гриззу о визите Томми в дом его бабушки по отцовской линии.

— Рэд, — Гризз сжал челюсти. — На самом деле он был тем еще гнилым куском дерьма. Использовал нас с Энтони, чтобы держать Кэнди в плену под предлогом того, что «это для её же блага». Она, должно быть, боялась его до смерти, потому что ни разу не сказала мне или Энтони, что с ней делает Рэд.

Они уже покончили с едой и просто сидели за столом. Гризз глотнул из своего стакана и поставил его обратно.

— А ты совершенно уверена, что Рэд был отцом Томми? — спросил он.

Не ответив ему, Джинни встала из-за маленького кухонного стола и прошла в гостиную, чтобы забрать сумочку. Он последовал за ней, когда она села в кресло, стоявшее напротив дивана. Устроившись на диване перед ней, он наблюдал за тем, как она вынимает из сумочки конверт.

— Это брат Рэда, Дэвид Энман, — она передала ему фотографию. — Что ты думаешь?

— Сукин сын, — прошипел Гризз сквозь зубы. — Странно, что Томми похож не на Рэда, а на его брата. Ты сказала, что Дэвид Энман умер за много лет до того, как Кэнди забеременела, так?

— Да, — она кивнула. — И кое-что я никак не могу понять. Ну, то есть, я вообще многого не понимаю, но скажи мне одно: после того, как ты узнал, почему никогда ничего не сделал, чтобы подтвердить отцовство? Ты предположил, что являешься отцом Томми, основываясь на одинаковой группе крови и на ошибочном представлении, что вы с Энтони были единственными, кто занимался сексом с Кэнди в то время. Смелое допущение для такого как ты. Почему?

— Тогда было другое время. Они не делали тесты на отцовство. Я видел его фотографию, когда он был помладше, и мне показалось, что он похож на меня. У нас обоих редкая группа крови. День его рождения совпадает по срокам со временем, когда я спал с Кэнди. Тогда этого казалось вполне достаточно, — сказал Гризз, не поднимая на Джинни глаз.

— Не достаточно для такого человека, как ты, Гризз, — мягко возразила она. — Я думаю, ты хотел верить в это. Ты хотел, чтобы он был твоим сыном, не так ли?

— С какой стати мне хотеть такое? — фыркнул он. — С чего бы мне хотеть втягивать ребенка в такой образ жизни? Не смеши меня, Кит.

Она склонила голову набок.