С неестественной улыбкой, приклеившейся на лице, она взглянула на него снизу вверх.
— Как и ты.
Он тут же провел рукой по своей наголо побритой голове и ухватился за бороду.
— Я хотела тебе предложить доверить мне подстричь то крысиное гнездо, которое повисло у тебя на подбородке, но, наверное, тебе не стоит здесь играться с ножницами.
Она замолчала и оглядела камеру. Здесь был стандартный унитаз и раковина, но это все, что было стандартным. Над раковиной висело зеркало, и она заметила бритвы на маленькой полочке. Кровать была явно не из тюремного арсенала. Это была двуспальная кровать, с толстым матрасом. В углу стояло мягкое кресло с лампой для чтения над ним. На небольшой полке стояла микроволновая печь. Микроволновка? И она не была уверена, но могла поклясться, что та пахла кровью.
— Похоже, у тебя здесь есть все, что нужно. Почему я не удивлена? — Она покачала головой, улыбнулась и опустила взгляд. Она стояла на плетеном ковре ручной работы. — Меня удивило только то, что тот шикарный шахматный набор, который Кит когда-то давно тебе купила, сейчас не с тобой. Наверное, он остался у нее.
— Он в офисе, которым я пользуюсь.
— Ну конечно, ещё бы, — рассмеялась она.
И Гризз широко ей улыбнулся.
— Играем с одним из охранников. Выигрываю я — получаю больше привилегий. Выигрывает он — я делаю так, что он получает что-нибудь за это.
— Похоже, ты часто выигрываешь, — сказала она, еще раз оглядев камеру. — И к тому же, с каких это пор ты должен выиграть шахматную партию, чтобы получить то, что хочешь?
— Не знаю. Но игры делают это интереснее.
Он указал ей жестом на единственное кресло, а сам сел на край кровати, лицом к ней. Камера была маленькой, и колени у них почти соприкасались.
— Рассказывай, чем ты занималась? Как сложилась твоя жизнь после суда?
И Чики начала подробно рассказывать ему о своих последних годах. Как она пыталась построить отношения с Фессом, но ничего не вышло. Она отправилась на север и поселилась в небольшом городишке в Южной Каролине. Там она повстречала немолодого мужчину, у которого был собственный бар.
— Мои дни в топлесс позади, но я подхватила достаточно знаний, чтобы сделать бар успешным. — Она замолчала и, хихикнув, жестом указала на свою грудь: — Без сисек. Как бы там ни было, Эд — старый чудак, но он мой старый чудак, и я его люблю. Мы только недавно поженились. Я должна отдать ему должное, понимаешь ли, он женился на мне, не зная точно, сколько мне осталось.
До него стало медленно доходить то, что она ему рассказывала, и она ответила на его невысказанный вопрос:
— Рак. Пока еще ранняя стадия, и врачи сказали мне, что можно попробовать бороться с помощью консервативного лечения, но не слишком надеяться. Потеряв все волосы, я решила примерить на себя амплуа брюнетки. Как тебе? — Она указала на свои волосы каштанового цвета, которые, как внезапно понял Гризз, были париком.
Гризз не был сентиментален, но почему-то из-за того, что он увидел Чики не похожей на себя прежнюю, вызвало у него ком в горле. Это, наряду со слухом о том, что Кит родила сына, который должен был быть от него, потрясло Гризза. Он быстро встал и повернулся к ней спиной. Его голос стал хриплым, когда он наконец ответил на ее вопрос.
— Красиво. Ты всегда была красивой, Чики.
— Как бы я хотела, чтобы все те эмоции, которые я слышу в твоем голосе, были адресованы мне, но я знаю, что это не так, — тихо сказала она.
Он быстро повернулся к ней, она встала и взяла обе его руки в свои.
— Я слышала, — произнесла она. — Я до сих пор поддерживаю контакт с некоторыми людьми, ты же знаешь? Вчера мне сказали, что она родила, и я первым же рейсом вылетела к тебе. Прости, что не сделала этого раньше, но я нутром чувствовала, что тебе может понадобиться друг.
Он не нашел что ответить, и потому промолчал. По-прежнему держа свои руки в ее крепко сжатых ладонях, он сел, откинулся на своей кровати и закрыл глаза. Чики села рядом и ждала, пока он откроет глаза.
— Я никогда не видела чтобы мужчина любил женщину так, как любишь ее ты.
Никогда в жизни. Почему ты просто не согласился на пожизненное без условно-досрочного освобождения, Гризз? Она бы приняла это, ты же знаешь. Она бы привозила эту девочку сюда, на свидания с ее отцом и не надо мне рассказывать, что со всем твоим влиянием, которое ты здесь имеешь, у тебя бы не могло быть столько визитов супруги, сколько бы ты пожелал. Она могла бы по-прежнему быть твоей.
Он не мог рассказать Чики настоящую причину, по которой не согласился на пожизненное без условно-досрочного освобождения. Он рассчитывал на смертную казнь как на козырь в рукаве. Но это не сработало.
— Это не та жизнь, которой я хочу для нее и своей дочери, — ответил он резко, отдернув свои руки.
Гризз встал и подошел к раковине. Включив кран, он плеснул холодной воды себе в лицо.
— И я знаю, чем ты тут занимался, до того как я вошла, — сказала она. — Я знаю, что у тебя есть сеть проституток и доступ к стольким женщинам, сколько пожелаешь. Наверное, поэтому охрана и впустила меня сюда. Но что-то мне подсказывает, что ты не пользуешься своими возможностями. Ты все так же любишь ее. Ты все еще верен ей.
Он пропустил мимо ушей ее последний комментарий и потянулся за полотенцем.
— И ты настаиваешь на смертной казни, потому что чертовски горд, чтобы гнить в тюремной камере всю оставшуюся жизнь. Ты всегда был самовлюбленной задницей Гризз.
Он вытирал лицо, но остановился и обернулся, чтобы посмотреть на нее.
— Да, похоже, так и есть, — ответил он, усмехнувшись.
Она не поняла, отвечал ли он на обвинение, что он все еще любит и верен Кит или признавал, что был засранцем. Как бы там ни было, комментарий Чики снял напряженность, и они оба рассмеялись, поскольку до них дошло, что раньше она бы никогда не заговорила с ним в таком тоне. Но сейчас это было нормально, и она была права — во всем. Чики была ему другом. И он нуждался в друге.
— Держу пари, она отличная мать, — тихо сказал Гризз.
— О, дорогой, я уверена, что она самая лучшая мать. Если ты можешь вычеркнуть один пункт из твоего списка тревог, если, конечно, у тебя есть такой список, я уверена, что этим пунктом будет любое сомнение в любви и преданности Кит как матери.
Он кивнул и улыбнулся. Ни один из них не произнес то, о чем они оба подумали. О том, что Грант тоже был отличным отцом. Грант сбежал от этой жизни так далеко, как только мог, обеспечив себе образование в юном возрасте. Если Гризз и сделал что-то правильное в своей жизни, так это спас своего сына от тех ужасных условий, в которых тот жил с сестрой Кэнди, Карен. Если бы он не был настолько долбанутым на всю голову из-за того, что у Кит и Гранта родился общий ребенок, он мог бы даже позволить себе гордиться своим сыном.
Почувствовав, что разговор может зайти в нежелательную для них обоих сторону, Чики добавила:
— Ты помнишь, как ее тошнило, когда она забеременела в первый раз? Бедняжка, даже вода у нее не могла удержаться, к тому же она не разрешила тебе отвезти её к врачу за лекарствами. Одно это сказало мне, насколько она самоотверженна. — Чики тепло улыбнулась ему.
Он улыбнулся ей в ответ.
— Да, ей было чертовски плохо из-за того ребенка. Но ты правильно сказала — она даже не пошла к врачу. Сказала, что не собирается пичкать лекарствами свое тело, потому что это может навредить малышу.
— Она даже не использовала травы, которые ей дал Грант, — кивнула Чики. — А они были самыми что ни на есть натуральными. Ей всего лишь нужно было добавлять их в свой чай, и они должны были помочь.
— Не помню, чтобы Грант давал ей какие-либо травы.
— Вероятно, она никогда не рассказывала тебе о них, потому что никогда их не принимала. Грант говорил мне, что получил их от Сары Джо. Её соседка по комнате в колледже приготовила немного сбора, который должен был помочь Кит сохранить хоть чуть-чуть пищи в желудке. В любом случае, это не имеет значения. Я застала Кит, когда она их выбрасывала, и она умоляла меня не говорить Гранту. Она не хотела ранить его чувства.
