— Эй! — говорит Андре, и когда я оборачиваюсь к нему, я вижу, что он стоит, широко раскинув руки. — Ты сейчас серьезно? Ты не можешь просто уйти, Чарли. Мы должны разобраться с этим.

Я сглатываю, чувствуя отчаяние. — Посмотри на него, Андре. Он — помеха. Мне действительно нужно отвезти его домой. — Как бы ужасно все это ни было, я не могу не видеть темного юмора в том, что Крис — причина, по которой я ввязалась в это в первую очередь, и он же вытаскивает меня из этого.

— И как же мне попасть домой? — интересуется Андре.

— Точно. Это… — Я достаю свой телефон, нахожу Андре и отправляю ему несколько кредитов Backseat.

Его телефон срабатывает с жужжанием, и он внимательно изучает экран. — Что это?

— Этого достаточно, чтобы доставить тебя домой сегодня вечером. — Я разворачиваюсь и направляюсь в ту сторону, где только что был Крис, спотыкаясь. — Я придумаю, как это исправить, — отвечаю я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал. — Я обещаю.

Позже вечером, после того как мы с Крисом взяли гамбургеры, чтобы дать ему время протрезветь, и я отвезла его в дом его родителей, я была в маминой студии, любуясь ее работой.

Студия живописи моей мамы — это прекрасное маленькое убежище на участке моих родителей. Мама говорит, что когда они только купили дом, это была просто большая, запущенная комната, который не использовались много лет, со сломанной дверью, гниющим деревом и старым сеном, разбросанным повсюду. Поэтому она распахнула окна и навела порядок, залатала дыры в крыше, починила петли. Она покрасила интерьер в самый бледный, самый серый лавандовый цвет, который, по ее словам, пробуждает ее самое вдохновенное 'я', а снаружи оставила натуральную серую черепицу с белой отделкой окон и бирюзовой дверью.

В половине шкафов старой студии она разместила принадлежности для рисования, старые тюбики с маслом, кисти, миксеры с водой и тряпки, а в остальные добавила предметы, которые ее вдохновляют. Свежие цветы. Открытки и фотографии. Синие бутылочки из — под лекарств. Старая яичная скорлупа, которую она нашла в стропилах.

Здесь пахнет акриловыми и масляными красками, а днем на него падает самый удивительный свет. И она достаточно щедра, чтобы поделиться им со мной.

Моя мама говорит, что если вы застряли, не надо форсировать события. Пойдите прогуляйтесь, сделайте глубокий вдох и подумайте о том, что вас действительно вдохновляет. Как вы можете вызвать это чувство вдохновения в своей работе, чтобы вдохновить других? Она действительно хороша в этой части, во вдохновении. Она преподает искусство неполный рабочий день в средней школе, и она подала заявление на работу в несколько близлежащих колледжей, но никто не возьмет ее на работу без высшего образования.

Я позволяю своему взгляду путешествовать по ее полотнам: абстрактные пейзажи, написанные самыми неожиданно красивыми красками. Когда я росла, мой отец всегда пытался рассмотреть их и понять, где они находятся в графстве Беркшир.

— Они нигде, Хэнк! — всегда восклицала она. — Дело не в этом!

— Я все еще думаю, что это ферма Раунд Бенд, — говорил он, больше для того, чтобы рассмешить ее, чем потому, что говорил серьезно. Я помню, как они смеялись вместе, запрокинув головы назад и принимая одну и ту же шутку, как будто их окружал какой — то пузырь или соединяло невидимое течение. Я помню это, потому что я всегда смотрела на них и думала: в смехе столько любви. Я давно не видела, чтобы они так смеялись.

— Что здесь происходит? — спрашивает любопытный голос, и я вижу, что мама стоит в маленьком дверном проеме в пижаме и смотрит на меня, скрестив руки.

Я вздыхаю и опускаюсь на колени, чтобы просмотреть ее огромную коллекцию книг по искусству и музейных каталогов. — Ты знаешь, как сделать портфолио?

Мама смеется. — Конечно. И я буду рада научить тебя.

Я пожимаю плечами. — Я просто не уверена, что мне есть что показать.

Мама садится на старый деревянный стул. — Ну, это определенно неправда. Ты занимаешься творчеством с самого детства. Я поставила тебе мольберт здесь, со мной, и ты просто начала творить. А помнишь все те невероятные букеты из полевых цветов, которые ты сделала в прошлом году на выпускной? Они могли бы быть в Vogue. Портфолио должно показать, что у тебя есть талант и вкус, независимо от того, как ты их используешь.

— Но мне нужно что — то, чтобы показать, что я могу делать вещи, — говорю я. — Настоящие вещи. Для реального мира.

Мама опускает взгляд на мои плечи. — Ну, может, начнешь с того, что на тебе надето?

Я опускаю взгляд и вспоминаю вязаный жилет, которым сегодня восхищалась Эва. — Не это.

Мамины брови сходятся вместе, когда она изучает меня. — Что на тебя нашло, что ты так сомневаешься в себе? Ты всегда гордилась своим искусством.

Я неохотно объясняю маме про Эву, про ее сегодняшнее предложение. Когда я заканчиваю, мама качает головой. — Какая возможность. Кто — то, кем ты так восхищаешься. — Я вижу, что она рада за меня, но ее тон говорит о другом. Он расслабленный и почти… отстраненный. Как будто в конце концов, это не такая уж большая проблема. Как будто жизнь будет продолжаться, если ничего не получится.

Я прикусила губу. — Получится… если я смогу…

Мама проходит мимо меня к своему столу для рисования, изучая все книги, которые она складывает одну на другую. — Знаешь, я могла бы помочь. Меня приняли в программу приглашенных художников…

— Да, программа приглашенных художников в RISD, я знаю, — говорю я. — Но ты не поехала.

— Я не поехала. Но ты пойдешь. — Она переводит взгляд на меня. — Я понимаю, если тебе не нужна помощь матери. Но ты позволишь мне хотя бы дать тебе несколько книг? Кое — что, что поможет тебе вдохновиться?

Я изучаю маму в ее старом халате и сабо Birkenstock, которые она носит как тапочки. Она и Эва не могут быть более разными. Но она также самый близкий человек, который является моим творческим союзником в этом городе.

— Хорошо, — говорю я. — Спасибо.

Моя мама делает небольшой взмах руками, маленький победный танец. Затем она опускается со мной на пол и начинает открывать книги, показывая мне художников и архитекторов, которые, по ее мнению, могут меня вдохновить.

Позже вечером, когда мы уже ложились спать, я останавливаю маму на краю лестницы. — Я сегодня столкнулась с Элейн.

Она поднимает бровь. — Значит, теперь она и тебя преследует?

— Она просто хочет показать твои работы, мама! — говорю я. — Это может стать для тебя большим событием. Шанс снова выйти на сцену.

Моя мама делает глубокий вдох. — Чарли, я ценю это, но я сама решаю, где и когда показывать свои работы.

— Но сейчас ты вообще нигде их не показываешь… — Я настаиваю.

— Позволь мне прийти к этому в свое время, милая, — говорит она, закрывает дискуссию и уходит по коридору в постель.

Чарли на заднем сиденье. Отзывы;

— Я люблю тебя, Чарли, женись на мне. Спасибо за бургер. — Крис

В воскресное утро я подбираю Лулу Купер у ее дома — низкого домика в стиле ранчо на дороге, которая идет перпендикулярно моей. Лулу садится в машину, вежливо здоровается со мной, закрывает дверь, и мы уезжаем, как всегда. Я забираю ее здесь ровно в девять тридцать утра и доставляю в одно и то же место каждое воскресенье на протяжении последних шести месяцев. Теперь я считаю это обязательством, которое не могу пропустить. Да, бывают воскресенья, когда я хочу выспаться, когда я хочу съесть тост в постели и дочитать книгу, которую я читаю без лифчика, или просматривать Instagram, пока мой мозг не станет похож на желе. Но приятно, что я могу рассчитывать на доход от этой поездки, а еще у меня странное чувство, что я нужна Лулу. Только для одной простой задачи. Однажды, в самом начале, мне пришлось пропустить нашу поездку, чтобы навестить тетю в Бостоне. Когда я увидела ее в следующий раз, Лулу, казалось, почувствовала облегчение. Больше я не пропускала ни одной поездки.