Я работаю еще немного, затем в изнеможении откидываюсь к стене. Мой телефон жужжит. Я ожидаю, что это Сидни пытается заманить меня в амбар, или в кино, или еще куда — нибудь, что они делают сегодня вечером. Но это не так. Это Андре.

«Давай встретимся. Я должен тебе кое — что показать.»

«Еще одно место для купания?»

«Нет. Это намного, намного лучше.»

— Мой опыт общения с инопланетянами начался в начале двадцатых годов, — объясняет Матильда Страус, пока мы стоим на вершине старой водонапорной башни на заднем дворе ее участка, расположенного с одной стороны небольшой горы на окраине города. Она больше не работает, и Матильда написала два слова черным шрифтом на самом верху. Добро Пожаловать НЛО.

— Как я не знала об этом месте? — шепчу я Андре.

— Просто послушай, хотя бы раз, — бормочет он мне из уголка рта. Затем он игриво подталкивает меня бедром.

— Как я и говорила. — Матильда бросает на нас взгляд. — Однажды поздно вечером я ехала домой из бакалейной лавки и увидела в небе круглый дискообразный свет. Сначала я подумала, что это уличный фонарь. Но чем дольше я ехала, тем больше понимала, что он находится на расстоянии многих миль. Он мигал среди звезд, а затем набрал скорость. Потом он остановился. — Она смотрит на меня, ее глаза расширены. Я сглатываю. — Это явная улика. Мертвая остановка. Ни один искусственный самолет не способен на такое движение.

Я не могу знать, правда ли это, но Матильда, с ее длинной косой, простым льняным платьем и огромными розовыми очками, убедительна.

— Сумасшедше, — это все, что я могу сказать.

— Действительно, сумасшедше, — отвечает Матильда. — И я поняла, что другие люди тоже должны это увидеть. Я поехала с мужем в Колорадо, в Национальный парк Джошуа — Три, где больше верующих, и, конечно, в Аризону. Здесь люди приезжают просто ради интереса. Они ни во что из этого не верят. Но вы удивитесь, многие в итоге видят дорогу. На такой высоте, с беспрепятственным обзором, небо просто открывается перед вами. Ты видишь то, что никогда не мог себе представить.

— И сколько же здесь было замечено, Матильда? — спросил Андре, скрестив руки, сосредоточенно нахмурив брови. Он всегда был собеседником, даже здесь, на высоте ста футов над землей.

— Зависит от обстоятельств. — Матильда в задумчивости поджимает губы. — Сто восемьдесят?

Я моргаю.

— Более ста случаев наблюдения пришельцев? — спрашиваю я.

Матильда продолжает. — Я лично видела около тридцати, а мой муж, Карл, видел троих. — Она прислоняется к скрипучей стенке водонапорной башни, и у меня возникает искушение протянуть руку и схватить ее, пока она не упала прямо на стенку. — Конечно, это только те, которые были задокументированы посетителями. Кто знает, сколько их еще не было? Кстати, мы призываем вас сообщать о них. — Она смотрит между нами двумя.

— За дело, — говорит Андре.

— Знаете, в этом районе было много задокументированных случаев наблюдения пришельцев, начиная с 1700–х годов. Мало кто знает, но в 1969 году, по крайней мере, пять разных людей встретили один и тот же инопланетный космический корабль недалеко от Грейт Баррингтона. Все они описывали его одинаково. Он парил, был яркий свет, и каждый из них потерял по меньшей мере десять — пятнадцать минут времени.

— Откуда вы это знаете? — спрашиваю я.

— Я знаю все, — говорит Матильда. — И еще, это было в передаче 'Нераскрытые тайны'.

Я украдкой бросаю взгляд на Андре.

Матильда продолжает, глядя на верхушки деревьев. — У нас восхитительный сад. Я очень советую вам взглянуть на него перед отъездом. Более шести экстрасенсов сказали нам одно и то же. В саду есть вихрь, который создает связь с другой вселенной.

Я сильно прикусываю губу и хочу рассмеяться еще больше, когда вижу, какое прямое лицо сохраняет Андре после всего этого времени, слушая каждое слово, вылетающее из уст Матильды.

— Вы должны быть очень внимательны к своему телу в саду. Девяносто девять процентов людей чувствуют энергию. Но вы должны быть открыты для нее. Попросите опекунов о помощи. Не удивляйтесь тому, что происходит.

— Так много статистики, — шепчу я.

— Вы мне не верите, и это прекрасно, — говорит Матильда. — Но бывали и по — настоящему чудесные случаи.

— Не суди, пока не попробуешь, Чарли, — говорит Андре, его лицо серьезно. Я хмуро смотрю на него.

— Мне жаль, — говорю я, чувствуя неожиданный стыд. — Я с нетерпением жду возможности посмотреть сад, Матильда. Я обещаю быть открытым.

— Выбор, конечно, за вами, — говорит она. — Готовы ли вы изменить свою жизнь или нет. А теперь я вас оставлю. — Матильда делает паузу, прежде чем спуститься обратно по лестнице. — Пожалуйста, распишитесь в гостевой книге.

Оставшись одна на вершине башни, я поворачиваюсь к Андре. — Это безумие, — говорю я.

— Или нет? — спрашивает Андре. — Как мы можем знать, если мы никогда не испытывали этого?

Мы садимся, свесив ноги с края башни.

— Итак, почему именно ты привел меня сюда? — спрашиваю я.

— Подумал, может быть, тебе нужен перерыв, — говорит Андре. — И вообще, дело не только в тебе, Чарли. — Он смотрит на меня, ухмыляясь. — По правде говоря, мне тоже нужна была передышка. Джесс приставала ко мне без остановки. Она хочет поговорить. Убедиться, что я в порядке, или что — то в этом роде.

— О, — говорю я, удивленная разочарованием, которое чувствую. Так вот почему он хотел приехать сюда. — Ну, тогда я рада, что могу отвлечься.

— Мы можем отвлекать друг друга, — добавляет Андре.

— Ты хочешь поговорить об этом? — спрашиваю я после нескольких минут молчания.

Андре качает головой. — Ты думаешь, я пригласил тебя на инопланетную сторожевую башню только для того, чтобы поговорить о своей бывшей? Не может быть.

Я киваю, испытывая тайное облегчение.

Чарли на заднем сиденье. Отзывы:

— Такая дружелюбная и ободряющая. Рада, что мне довелось прокатиться с Чарли. — Шара

Я провожу половину своего субботнего дня, развозя людей по Честер Фоллс, на спортивные игры и на прически, на занятия в кружках и на танцевальные тренировки, представляя себе время, когда очень скоро я буду далеко отсюда. Вторую половину дня я заканчиваю покраску, а также устанавливаю подключенную к шлангу раковину из залитого бетона, на самом деле это просто маленькая коробка со сливным отверстием в дне.

В воскресенье утром я просыпаюсь очень рано и крашу внутреннюю часть студии грунтовкой. Я хочу, чтобы грунтовка успела застыть, пока я вожу Лулу. Это было бы идеальное время, чтобы бросить ее, но я никогда этого не сделаю. Я знаю, что у меня много дел, но из того, что я знаю об архитекторах, и из Instagram Эвы, вот на что похожа их жизнь. Они работают наперегонки, балансируют между несколькими вещами одновременно, ведут переговоры о бюджете и пытаются добиться наилучшего результата, имея массу противоречивых мнений и логистики.

В этот раз, по дороге от дома Лулу до заброшенного муниципального здания, мне необычайно трудно заставить замолчать все вопросы, которые возникают у меня в голове. Я все время представляю, что бы сделал Андре, если бы он был здесь, на пассажирском сиденье рядом со мной. Как бы он отреагировал на портфель, который она несет, на ее недоуменное место высадки. Стал бы он выпытывать у нее подробности, рассказывая что — то о себе, или просто прямо спросил бы своим непритязательным, обаятельным тоном? В любом случае, нет ни малейшего шанса, что он позволит ей выйти из машины, не раскрыв историю ее жизни.

Лулу замечает мой пристальный взгляд, но ничего не говорит. Она просто смотрит в сторону.

— Увидимся на следующей неделе? — спрашиваю я, когда мы подъезжаем к старому зданию и она выходит из машины.

— Увидимся на следующей неделе, — говорит она и мило машет рукой.

Я смотрю, как она направляется через парковку к кирпичному зданию, и на мгновение я думаю о том, чтобы последовать за ней. Ей даже не нужно будет знать, но я наконец — то получу ответы на вопросы, которые меня так интересовали. Я дохожу до того, что кладу руку на ручку двери машины, но потом передумываю.