Боги, почему его голос так хрипит?

— Нет.

— Обманываешь меня? — наагалей приподнял подбородок и с улыбкой посмотрел на неё из-под ресниц.

Дейна вновь едва не вздрогнула. Затенённые глаза нага словно кровью налились.

— Зачем мне обижаться на вас?

— Ну я же так коварно воспользовался твоим доверием… — напомнил господин.

— Если вы специально хотели меня обидеть, то зачем мне радовать вас и обижаться? — спокойно ответила женщина. — Если не хотели, то какой смысл обижаться?

Ссадаши подполз ближе и остановился в каком-то шаге от хранительницы. Она продолжала невозмутимо смотреть на его грудь — она как раз располагалась напротив её глаз. Как на зло, именно сегодня наагалей выбрал одежду «мужественного» тёмно-фиолетового цвета, и от этого диссонанс между нынешним господином и прежним только усиливался. Дейна собирала образ нага по кусочкам, с каждой минутой находя в нём что-то новое.

Очень взрослый наг, влиятельный, привыкший повелевать. Возможно, в его глазах она ребёнок.

Неожиданно Дейна протянула руку и запустила её за отворот одеяния наагалея. И ощутила мимолётное торжество, когда лицо нага ошеломлённо вытянулось и прищуренные глаза распахнулись.

— Я присмотрю, — хранительница извлекла на свет ужа и спокойно, под пристальным взглядом господина — сверху ему наверняка хорошо видно — расстегнула куртку и запихнула змея под рубашку.

Ссадаши облизнул губы и вновь расплылся в улыбке. А затем вдруг обхватил Дейну за плечи и, легко развернув её, прижал к своему боку.

— За мной можно тоже так смотреть, — прошептал он на ухо и тут же со смешком добавил: — Не напрягайся, в ближайшие три дня я немогун. Помощь от друзей. Хуже врагов, Тёмные бы их побрал, — наагалей рассмеялся.

Дейна была уверена, что друзья наагалея думают о нём также.

Небольшой фонтанчик упругим веером орошал густые кусты диковинных цветов — колючих ярко-красных. И заодно скрывал мутной завесой наагалея и Шширара. Дейна пристально всматривалась в пару хвостов — единственное, что можно было чётко различить — и напрягалась каждый раз, стоило им сменить положение. Хвост господина — более тонкий и изящный в сравнении с хвостом Шширара — взволнованно подметал посыпанную песком дорожку, а хвост охранника лежал спокойно. И если вдруг первый замирал, а второй, наоборот, шевелился, Дейна начинала нервно осматриваться в поисках опасности.

Дейна не ждала ничего хорошего, когда наагалей изъявил желание прогуляться по оранжерее. Она уже поняла, что император приставил её к крайне проблемной личности, и терялась в догадках, почему именно её. Может, считал проблемной её и надеялся, что она доставит неприятности гостю? Так или иначе, но женщина чувствовала, что без желания отомстить здесь не обошлось.

В оранжерее наагалей с ласковой улыбочкой попросил её постоять в стороне, пока он общается с Шшираром. Не слуге перечить господину, поэтому Дейна томилась от беспокойства в стороне.

Довольно продолжительное время женщина не обращала внимания на шипение и щелчки за своей спиной. Императорская оранжерея славилась великолепием и редкими образцами растительного мира. Некоторые из них были столь удивительны, что их охраняли младшие садовники, дабы впечатлительные придворные и гости не растащили их по листочкам и иголочкам.

А некоторые охраняли себя сами.

За спиной Дейны на взгорке качался пышный куст, состоящий из густо растущих мясистых лопухоподобных листьев и длинных извивающихся стеблей, украшенных треугольными мордами плотоядных соцветий. Морды крутились из стороны в сторону, с шипением пропускали через горловую перепонку воздух и щёлкали зубами-шипами. Совсем недавно их покормили, поэтому вертелись они скорее от природного инстинкта, чем от голода, и Дейна совершенно не боялась, что куст вытащит корни из клумбы и пойдёт на неё охотиться. Хотя полмесяца назад она была свидетелем того, как алахрѝда — так называли растение лекарелы, в чей местности оно и произрастало, — шустро подтягивая за собой корни, гоняется за каким-то придворным. В ту пору разом подхватили лихорадку двое младших садовников, и покормить бедный голодный цветок никто не удосужился. Но зрелище Дейну ничуть не напугало, а вот насмеялась она вдоволь.

— Сейс-с-с-са-а-а-а-а…

Женщина прислушалась, наконец уловив не самое характерное шипение, и подошла к кусту ближе. Треугольные морды взбудоражено взвились, но нападать не поспешили, замерли, томительно подрагивая.

Между густых листьев и шипастых стволов прямо под тщательно охраняемыми ягодами, формой и цветом похожих на помидоры, Дейна различила поцарапанное лицо брата.

— Я тебя уже минут десять зову! — едва слышным шёпотом попенял Шерр.

— С ума сошёл? — не разжимая губ в тон ему ответила Дейна.

Как брат пробрался в центр куста, можно было не спрашивать. Похоже, алахриду посадили над одним из потайных ходов как сторожа.

— Поговорить надо!

Женщина приблизилась, доставая из-под куртки булку, которую вообще-то сама хотела съесть, и, отломив кусок, всунула в пасть ближайшей морды. Та с аппетитом заклацала челюстями, но уже секунд через десять сплюнула смоченный растительным соком несъедобный для неё ком. Но от булки алахрида не отвратилась. Сытые, но жадные головы теснились перед Дейной, пытаясь заполучить кусочек хлеба, который почти тут же сплёвывали. И тянулись за новой порцией. Мозгов у алахриды не было, и она жрала всё, что чуяла. Оттого рядом с ней больше ничего и не сажали. Несъедобное сплёвывала, но не запоминала, что сплёвывала, и опять тянулась сожрать ненужную ей гадость.

Присмотревшись, Дейна разглядела на макушке брата раздавленный «помидорчик» и сообразила, почему морды его не трогают: принимают за драгоценное вместилище будущего потомства.

— Почему ты всё ещё рядом с ним? — разъярённо прошипел Шерр.

— Император поручил охранять его, — Дейна неторопливо рассовала в распахнутые пасти по крошечному кусочку и сама куснула булку.

Пасти сплюнули, пару раз на Шерра.

— Беги от него! — брат произнёс это так импульсивно, что Дейна запереживала, что его услышат, и поторопилась впихнуть в распахнутый рот хлеб. — М-м-м… Я в городе про него кое-что узнал. Он тут уже бывал, двадцать лет назад или около того. Обманул кучу народа, притворяясь бабой, и что-то важное к рукам прибрал. Опасный тип. И влиятельный!

Сестра заинтересованно подалась вперёд. Морды тут же окружили её, но видимо приняли за кормящего их садовника — вот не есть кормильца у них мозгов хватало! — и ласково прильнули треугольными головами, остро пахнущими скошенным сеном, к её плечам.

— А ещё я узнал этого лысого и бородатого, с которым мы в подвале того змеиного логова столкнулись. Ты его ещё потом в сваре кнутом по роже перетянула.

Дейна нахмурилась. В подвале было темно, мужика она запомнила неважно, а тех, кого в пылу схватки кнутом охаживала, и вовсе вспомнить не могла: на господина любовалась.

— Это Рясий Трупожор. Помнишь, Инан грозилась яйца ему к Тёмным оторвать и в…

Продолжение прервалось громким чавканьем одной из голов.

— …засунуть! Понимаешь, какие силы сошлись? Эти двое тебя как жернова зёрнышко перетрут! Бросай всё и вали из дворца к Тёмным на рога! Хватит!

— Я никуда не уйду, — спокойно заявила Дейна.

Так просто бросить службу не выйдет. А если скрываться из глаз наагалея и вольного, то придётся бежать и прятаться. Исчезнуть.

Но ей нужно быть на виду.

— Вот упрямая! — прошипел Шерр. — Да плюнь ты на них, пусть давятся своим наследством.

— Оно дядино, — холодно отозвалась Дейна.

— Дядя бы не одобрил.

Дейна не ответила, лишь отломила очередной кусочек от сильно уменьшившейся булки. Шерр тут же распахнул рот, и сердобольная сестра потянула руку к нему, но неожиданно вынырнувшая с боку морда заставила её испуганно бросить угощение в раззявленную пасть.

— Подробнее про наагалея.

— В нормальном месте встретимся, там и расскажу, — Шерр обозлённо посмотрел на сплёвывающую голову: и сама не съела, и ему не дала. — Масштабное дельце он тогда провернул. Половину дворца обманул, кто-то говорит даже больше. Рассказывают о нём полушёпотом и утверждаю, что он Дух. Но я, — Шерр косо ухмыльнулся, — как Дух заявляю: это не так.