— Хы-хы-хы-хы, — бессовестно ржал за спиной Ссадаши Вааш.

В конце строя стояла Дейна, самая низкая, самая тщедушная, но грудь в разорванной рубашке впечатляла даже больше, чем могучий разворот остальных охранников. Женщина тоже стояла, заложив руки за спину, и смотрела на господина с невозмутимым спокойствием.

— Хы-хы-хы-хы, — Вааш, опираясь рукой на стену, вытирал слезящиеся глаза.

— Дейна, — Ссадаши остановился напротив женщины и, прищурившись, улыбнулся.

— Да, господин? — хранительница спокойно на него уставилась.

— Мордой в сиськи, ха-ха-ха-ха… — Вааш захлопал хвостом по мостовой, и Ссадаши раздражённо скривился.

По плечам некоторых охранников прошла дрожь, но лица остались невозмутимы. Сдерживаться, когда наагалей Вааш так заразительно веселится, было ну очень сложно!

— Что ты здесь делаешь, позволь спросить?

Дейна продолжала спокойно смотреть на наагалея, хотя внутри плескалась сложная смесь торжества, ярости и растерянности. Было непривычно стоять вот так напротив наагалея, когда он выглядит настолько… по-человечески. Без хвоста, без узких змеиных зрачков в светящихся глазах. Не вечное дитя, не восьмисотлетний хитрый змей, а почти обычный мужчина ростом чуть выше неё самой.

— Храню вас.

— Я оставил тебя отдыхать и совершенно ясно выразился, что ночью не нуждаюсь в твоих услугах…

— Господин, — Дейна перебила его, тёмные глаза сощурились, — я служу императору, и охранять вас отрядил меня он, а не вы. Я очень сочувствую вам и вашим инстинктам, но у меня приказ, который я обязана выполнять.

— Мягонько было, да, Ссадаши? — коварно прохехекал Вааш.

Отвечать Ссадаши посчитал ниже своего достоинства.

— И ради того, чтобы меня сохранить, ты порвала рубашку и… — наагалей красноречиво посмотрел вниз.

— Я слабее вас, поэтому использую все доступные средства, — спокойно отозвалась Дейна и вполне невинно уточнила: — Не понравилось? Больше так не делать?

— Что ты! Очень понравилось, — оценил Ссадаши. — Но больше так не делай.

— Из баб тебя так только Дариласка таскала. И то в сиськи мордой не оку-на-а-а-ала, ха-ха-ха-ха-ха… — Ваашу было очень весело. — Я ей расскажу-у-у-у-у-у…

Ссадаши с досадой посмотрел на друга.

— Вот зачем ты её притащил? Вы едва всё не испортили!

— Вот не надо, — хмыкнул Вааш, — ничего мы не портили и вмешались в последний момент, когда кое-кто уже был готов поджариться. Даже помогли тебе языка вытащить.

Наг ткнул хвостом в связанных вольных. На груди русоволосого, которого так хотел получить Ссадаши, красовался верёвочный бантик, завязанный поверх более хитрого узла.

— Хватит ржать! — Ссадаши пнул камешек, и тот подбил один из лоскутов, в которые превратились штаны Вааша. — Сейчас на твой гогот вся стража сбежится!

Вааш сменил громкое веселье на такую широкую улыбку, что Ссадаши стало ещё досаднее.

Воспользовавшись царившей снаружи суматохой — дым, стража, огнеборцы, шныряющие рядом вольные, — наги проскользнули на самую окраину погоревшего района и затесались в тёмный проулок между оградами двух богатых домов. Захваченная азартом Дейна несла наагалея пятую часть пути, пока тот не опомнился и не вырвался. Но Вааш и телохранители успели вдоль полюбоваться на спасаемого господина.

— О чём ты вообще думал, когда тащил её сюда? — подступил к другу Ссадаши.

— А ты о чём думал, когда в огонь за этим вхыбом лез? — Вааш невольно принюхался. От Ссадаши одуряюще вкусно пахло ликёром и гарью. Словно закуска и выпивка в одном флаконе. — Огонь наскакивает неожиданно, его не просчитаешь. И повезли бы мы обратно твою закопчённую тушу.

— Шширар бы вытащил меня в любом случае, — уверенно прорычал Ссадаши.

— А если бы что-то случилось с Шшираром?

— Вытащил бы кто-то другой. Он не один.

— А кто бы вытащил Шширара?

Ссадаши раздражённо фыркнул и отвернулся. Охранники не успели спрятать укоряющие взгляды и затрепетали ресницами, как смущённые девицы.

— Да застегнись ты уже! — наагалей неодобрительно взглянул на разорванную рубашку Дейны.

— Не могу, — та выпрямилась по стойке смирно, — пуговиц нет.

Вааш опять тоненько захихикал и зашкрябал хвостом по мостовой. Шширар начал поспешно стягивать с себя куртку.

Ссадаши уставился на упрямую хранительницу с усталой злостью.

— В следующий раз укушу.

— Кусайте, — не устрашилась Дейна, получившая противоядие от Шширара.

Наагалей тут же скользнул взглядом по её поясу, и женщина выдала себя, невольно накрыв нужный мешочек ладонью.

— Не надо, — Шширар поспешил набросить на плечи хранительницы куртку. — Укусите в следующий раз.

— Ждать долго не придётся, — предрёк ржущий Вааш.

Ссадаши только разъярённо зашипел.

Нет, момент, когда его лицо уткнулось в мягкое и нежное, был прекрасен. Это такое искромётное удовольствие, приятное и неожиданное, возникшее и распустившееся в ярости и злости. Потом Ссадаши оглушило ошеломление, когда он осознал, что именно произошло. А в следующий миг решил, что балка всё же грохнулась ему на голову и у него видение, ибо ещё ни одна женщина, кроме наагашейдисы, не поднимала его на руки. Только в далёком и глубоком детстве. И это далёкое-далёкое время вспомнилось Ссадаши с необыкновенной ясностью. Когда его, маленького нажонка, прижимала и укачивала на мягкой груди нянечка. А он, обиженный на кого-то, шмыгал носом и размазывал слёзы по лицу.

Не самое вдохновляющее воспоминание для восьмисотлетнего уверенного в себе мужчины, которого несёт на руках женщина. Но неприятнее всего было то, что Ссадаши не мог понять, что же ему так не понравилось. Ему, самому эксцентричному нагу семи княжеств! Ну покатался на ручках Дейны! Он бесчисленное число раз катался на руках Шширара, вис на чужих плечах, вёл себя так, что кто-то другой сгорел бы от стыда… Даже как-то посмел укутаться в хвост наагашейда! Так что же ему не понравилось сейчас, что его так беспокоит и злит?

Явно не чувство стыда. Ссадаши очень смутно помнил, что это такое.

Не досада, не злость. Эти эмоции только бодрили.

Слабость? Боги, он каждый день притворяется слабым и ничуть не переживает, когда его принимают за слабака.

Что именно не понравилось? Ссадаши понимал, что это какая-то давно не посещавшая его эмоция, которую он теперь не может опознать. Но какая?

Ответ был рядом, но ускользал, и это раздражало Ссадаши.

— Туда сейчас наверняка Мозоль нагрянет, — наагалей раздражённо посмотрел на столб дыма, явно видневшийся на ночном небе. — И кто-нибудь ему доложит, что видели нага, — косой взгляд достался Ваашу.

— Ты не подойдёшь по размеру, — утешил друг. — А вот Дел рвать и метать будет. Если ещё и окажется, что они того не стоили… — Вааш потыкал хвостом в вольных.

— Ну это мелкая рыбка, — Ссадаши хмыкнул, — посмотрим, что попадётся в сети.

— Чего?

— Ты же не думал, что я пошёл на рыбалку только с ними? — Ссадаши указал на четвёрку охраннику. — Остальные сейчас прочёсывают окрестности. Вряд ли Рясий смог устоять от искушения хотя бы издали полюбоваться, как исполняют его приказ. Или послать кого-то посообразительнее глупых рыбок, чтобы они всё проконтролировали и…

Раздался короткий свист, и Вааш, резко выбросив хвост, оттащил одного из вольных в сторону. Арбалетный болт звякнул о мостовую. Второй болт вошёл в стену, Шширар едва успел отдёрнуть вскинувшуюся Дейну.

— … зачистили.

Ссадаши уставился на прикрытую телом Шширара хранительницу.

— А скажите-ка мне, — наагалей угрожающе прищурил светящиеся глаза, — почему стреляют не в меня, а мою хранительницу?

Возвращалась вся компания через ворота. Уходили же через них, будет странно, если они появятся во дворце без ведома стражи. Часовые посмотрели на них очень подозрительно, но лезть с вопросами к высоким гостям поостереглись. Впрочем, тех уже ждали.

Прямо за воротами в центре двора в сиянии волчьего месяца стоял наагариш Делилонис. Господин Вааш тоскливо вздохнул, а телохранители наагалея Ссадаши малость отстали, позволив господину выйти вперёд.