— Но я прошу, помоги мне. Мне это важно… очень важно. Он… пытался помочь мне и защищал.

Ленты чёрных полос взметнулись.

— Почему тебе потребовалась защита? — голос предка посуровел.

— Мне не требовалась защита. Но он подумал, что она мне нужна.

— О, — с пониманием протянул предок, и одна чёрная лента коснулась головы наагалея. — Я могу его понять. Защищают то, что любят. Любить страшно и сложно, Дейна. Я посмотрю на него в благодарность за то, что он полюбил моего ребёнка.

Чёрная лента змеёй скользнула вдоль тела нага, а затем нырнула в его живот. Лицо наагалея болезненно искривилось.

— Его убивает его же яд, — прошелестел предок. — Он выпил зелье, которое сломало его природную защиту от ядовитых выделений собственного тела. Он крепок и, может быть, не умрёт. Если продержится, пока зелье не утратит силу.

— Что нужно делать?

— Я не обладаю такими знаниями. Я лишь знаю, как убивать.

— Но, может, рядом есть кто-то, кто может помочь? Или… может, ты перенесёшь нас в город?

— Не перенесу. Я повраждовал кое с кем. Не хочу, чтобы он увидел, что я кого-то переместил, и пришёл к тебе.

— Тогда подскажи, что мне сделать, чтобы пройти тенями?

— Этим знанием я тоже не обладаю. Но, знаешь, — чёрное лицо приблизилось к Дейне, — я могу пробудить в тебе самую древнюю кровь, и ты сама ему поможешь. Ей, — голос предка зазвучал нежно-нежно, — не требовались знания, чтобы помочь мне. Только глупость, но этого у Неё было в избытке.

— Хорошо, — Дейна облегчённо вздохнула. — Я готова.

— Не готова, — покачал головой предок. — Твоя душа треснута, а тело слабо. Ты… — чёрное лицо раскололось, и наружу высунулась вполне человеческая голова.

Дейна уставилась в тёмные, словно пеплом присыпанные глаза. На бледном лице они смотрелись как провалы. В который раз она поразилась прямо-таки неземной красоте предка и в то же время ужасности. Хищное лицо определённо было красиво, но принадлежало оно столь опасному существу, что вызывало оторопь и жуть. Предок подался вперёд и, прикрыв глаза, коснулся лбом лба Дейны. Их чёрные кудри переплелись между собой. Дейна тоже прикрыла глаза и ощутила себя маленькой девочкой, которой очень хочется расплакаться на груди у дяди.

— Ты стала так похожа на меня, — выдохнул предок. — Дитя, рождённое от соприкосновения моего духа и Её души.

Дети у предка родились при более плотских обстоятельствах и всего двое. Но он считал, что все дети их рода — исключительно его заслуга.

— Твоя душа больше не душа.

— Но я не умирала, — Дейна вздрогнула.

— Твоя душа треснула, — предок посмотрел на неё с укором. — У моих смертных детей хрупкие и нежные души. Ты слишком сильно чувствуешь и навредила себе. А твоё нынешнее тело не вынесет дух. Если я пробужу ещё одну кровь, то и дух окрепнет, а смертные тела такие несовершенные. Это будет мучением и для твоего разума, и для тела. Если, — из чёрного тела высунулись две белые руки с длинными тонкими пальцами, — если только ты не возьмёшь дух в узду.

Предок обнял Дейну белыми руками.

— Я… хочу попробовать, — выдохнула женщина.

— Хорошо, Дейна. Но если ты не возьмёшь свой дух в узду, я убью тебя и освобожу твой дух из плотской клетки, которая сводит его с ума.

— Хорошо, — покорно пробормотала женщина.

— Не бойся, — предок поцеловал её в лоб. — Я освобожу тебя быстро и безболезненно.

Дейна сама подалась вперёд и крепко обняла чёрное тело предка. А тот скосил тёмный глаз на наагалея и едва заметно улыбнулся: под белёсыми ресницами блестела красноватая радужка. Чёрная лента ткнула нага в затылок, и веки его смежились.

В волосах Дейна сверкнуло что-то голубое, и она ошеломлённо заморгала, будто озарённая какой-то мыслью.

— Ну вот, — предок отстранился и внимательно всмотрелся в её лицо, — дар пробуждён. Похоже, ты уже знаешь, что делать.

На лице Дейны проступила неуверенная радость.

— Моё дитя больше не огорчено?

Дейна улыбнулась предку с искренней благодарностью.

— А где твой брат? — предок осмотрелся, будто ожидая увидеть Шерра прямо здесь.

— Мы с ним поругались, — легко призналась Дейна.

Ссора между детьми предка не огорчила. Поднявшись, он легко расправился, чернота опять полностью скрыла его.

— Давно я не видел мальчика. Скучаю, — с удовлетворением признался предок. — Проведаю. И да, Дейна, про моего недруга… Если вдруг начнут сниться кошмары часто, значит, он прознал о тебе. Возляг со своим нагом на одну постель, и он уберётся: брезгует всем плотским. А если будет упорствовать, позови меня, и я его притоплю в ещё более плотском проявлении жизни смертных… Постоянно забываю, как это называется…

— Дерьмо, — подсказала Дейна. Возмущаться по поводу совета с постелью она не стала. Приличия дед тоже не понимал.

— Да, оно самое.

Предок уже хотел исчезнуть, как Дейна подалась вперёд и торопливо произнесла:

— Подожди! Можно ещё одну просьбу?

Дед заинтересованно склонил голову.

— Нам бы котелок и что-нибудь из еды, — смущённо пробормотала женщина.

Ссадаши проснулся на рассвете, разбуженный вкусным запахом.

— Проснулись? — над ним склонилось радостно улыбающееся лицо Дейны. — Как себя чувствуете?

Наг поворочался, прислушался к себе и понял, что ему уже легче, хотя в теле царила такая слабость, что он едва рукой шевельнуть мог, а во рту почему-то явственно ощущался вкус железа.

— У меня кровь текла? — Ссадаши облизнул губы.

— Да вроде нет, — Дейна бесцеремонно заглянула в его приоткрытый рот. — Наверное, котелок от ржавья плохо почистила, вот вам и мерещится.

— Котелок?

— Ага, на берегу нашла. Я ещё в леске на чужие силки наткнулась, а там заяц. Нехорошо, конечно, чужое грабить, но… — Дейна красноречиво махнула на дымящийся котелок. — Зато теперь у нас есть зайчатина, сваренная в земляничных листьях. Ложек, правда, нет, придётся есть этим, — продемонстрировала половинку ракушки.

Наагалей обвёл взглядом поляну, словно ожидая найти ещё кого-то, а затем пристально осмотрел Дейну. Выглядела хранительница как обычно, непривычным было лишь её превосходное настроение.

— Ты ранена? — взгляд нага уткнулся в испачканную на животе рубаху.

— На сук напоролась, ерунда, — отмахнулась Дейна. — Так как самочувствие? Есть будете? А то солнце уже встало, пора в путь.

— Обожди с походом, я пошевелиться не могу.

— Так и не надо, — жизнерадостно отозвалась хранительница. — Донесу до ближайшей деревни, а там лошадь найдём. С телегой.

— Я на твою спину не полезу, — сквозь зубы процедил Ссадаши.

— Полезете, — ухмыльнулась Дейна. — Мне тут господин Вааш как-то сказал, что защищает тот, кто сильнее. Так вот, — ухмылка превратилась в таки волчий оскал, — сейчас я сильнее. Ну так что? Бульончику?

Ссадаши так ослабел, что не смог воспротивиться, когда хранительница решила помочь ему и покормить с «ракушки». Впрочем, после испития одной трети всего котелка у нага появилось достаточно сил, чтобы взбрыкнуться и отказаться от дальнейшего кормления, и остатки бульона с зайчатиной голодная как дракон Дейна с чистой совестью доела сама. После чего прополоскала и почистила песочком котелок, встряхнула используемую вместо одеяла рясу и солнечно улыбнулась господину.

— Пожитки собраны. Вы готовы отправиться в путь?

— Нет, — Ссадаши с мрачной обречённостью уставился на женщину исподлобья. Сейчас Дейна очень напоминала дружелюбного Вааша, с которым у него не всегда хватало сил справиться.

— В кустики? — Дейна деликатно кашлянула и стрельнула глазами в сторону лесочка.

Ссадаши лишь стиснул зубы. Несносней заботы Вааша была только забота наагашейдисы, но к ней он хотя бы привык.

— Если мне понадобится в кустики, я сам туда доползу… дойду.

— Я просто вас придержу. Если упадёте и расшибёте голову, хуже же будет.

— Нет! — глухо зарычал наг.