И чего это пасс Идан крадётся?

Дерри отвлёк звон, и она недовольно обернулась.

Заскучавшие девушки решили собрать растерзанный доспех и сейчас с невинным недоумением вертели в руках гульфик, не понимая, куда его нужно пристроить. Дерри хихикнула и поперхнулась смешком, когда девушки испуганно на неё уставились.

Наагалей заполз в спальню и довольно небрежно сбросил хранительницу на перину. Дейна тут же поспешила перекатиться со спины на бок и настороженно уставилась на господина. После стычки с Дерри она не рисковала сопротивляться или возмущаться. Слишком уж силён оказался господин, чтобы она, связанная, смогла вырваться из его когтистых рук. Да и злить его сильнее не хотелось. Дейна испугалась, когда наг сцепился языками с принцессой, и переживала, что словесная баталия может вылиться в кое-что похуже. Про наагалея она даже не знала, на что он способен во вменяемом состоянии, а тут он вроде как ещё и не очень вменяем. Вот Дерри была весьма и весьма вспыльчива, нарвалась бы…

Только Дейна перекатилась на бок, как наагалей навис сверху, опираясь руками по обе стороны от неё. Внизу живота подленько сжался страх, и женщина втянула голову в плечи. Пальцами она нащупала свисающее кнутовище и вцепилась в него. Достаточно было выщелкнуть лезвие и им перепилить стягивающие руки путы. Но жалко было кнут и… Женщина сама себе затруднялась объяснить почему, но глубоко внутри ощущала, что наагалей не опустится до насилия.

— Не трясись, — сквозь зубы процедил Ссадаши, — я пока ещё немогун.

Точно! Дейна ощутимо расслабилась. И тут же всполошилась, когда наг вдруг начал её обнюхивать от самого лба и ниже.

— Вы что творите? — Дейна попыталась отползти, но лишь перекатилась на спину.

— От тебя странно пахнет, — недовольно отозвался наг, запуская руку в её декольте.

Перебрав амулеты, Ссадаши сунул в декольте уже нос и с негодующим шипением отшатнулся, а потом и вовсе скатился с женщины, держась за лицо.

Маленький храбрый уж — единственный, кто осмелился заступиться за Дейну — проигнорировал когтистые пальцы, чтобы потом укусить уже любопытный нос. И теперь с негодованием шипел из тёмной глубины, словно науськивая нага попытать счастье ещё раз.

— А ну-ка иди сюда! — Ссадаши вновь бросился на постель, но Дейна опять перекатилась на бок спиной к нагу и решительно заявила:

— Не смейте трогать моего змея!

— С каких пор он стал твоим?

— С прошлой ночи! — нагло соврала Дейна, бесстрашно глядя на две крохотные красные точки на кончике носа наагалея. — Вы же сами подарили его мне, когда мы ещё в подвале логова вольных были. Я даже успела дать ему имя.

Ссадаши на мгновение замер. Увы, не все события прошлой ночи запомнились ему хорошо. Из подвальных событий он ярко запомнил только Дейну-мужчину.

Недовольно зашипев, Ссадаши решил оставить неблагодарную скотину в покое и не отказал себя в удовольствии полапать бёдра и ноги хранительницы, обыскивая. Первым делом он изъял снотворный порошок и, заглянув в мешочек, скептически хмыкнул: нага этим не усыпишь. Затем отцепил ножны с кинжалом, вытащил складной нож из сапога и ещё один из второго. Больше оружия, как Ссадаши не искал, не нашлось. Дейна мужественно терпела, хотя, когда ладонь принялась тщательно ощупывать внутреннюю сторону бёдер, внизу живота опять томительно сжался страх.

Только после обыска наагалей, ворча, всё же распустил кнут и освободил женщину. Та села на постели, стараясь не делать резких движений.

— Раздевайся и ложись спать, — отрывисто приказал Ссадаши, поворачиваясь к Дейне спиной.

Та невольно скользнула взглядом по тонкой рубахе. Может наагалей и казался хрупче своих сородичей, но спина у него была крепкая, хоть и узкая, а под слегка просвечивающей тканью можно было кое-как рассмотреть тугие полосы мышц. Дейна поймала себя на мысли, что ещё пару лет назад такая спина ей бы понравилась и она бы оценила крепкую задницу, если бы та у наагалея имелась. Но словно отрезало, а ещё одна черта красоты исключительно мужской только больше насторожило Дейну против нага.

— Не слышала? — наагалей повернул голову и через плечо посмотрел на женщину красным глазом.

Та неохотно потянулась к шнуровке на рубахе и запустила пальцы под ворот, чтобы поласкать и понежить ужика. Тот сперва взволнованно взвился, но узнал знакомые поглаживания и успокоился, хотя едва не цапнул и «хозяйку». Успокоив змея, женщина быстренько скользнула под левую грудь и нащупала маленький мешочек.

Ссадаши же отвернулся и, закрыв глаза, постарался найти внутри спокойствие. Инстинкты шалили, эмоции смешались с высокоградусную настойку: гнев, злость, азарт, ликование, желание пошутить над хранительницей и нарычать на неё же… Ссадаши называл подобную эмоциональную смесь «дурным вином».

Хлебнуть дурного вина.

Ссадаши вновь посмотрел через плечо на хранительницу. Та возилась с сапогами и казалась весьма невозмутимой.

— Что ты там делала?

Дейна взглянула на него исподлобья.

— Простите, наагалей, но в этом я не обязана вам отчитываться.

— Совсем ты меня не жалеешь, — посетовал Ссадаши.

— Моя забота — ваша жизнь, — Дейна опять занялась сапогами. — А к своей жизни вы относитесь с пренебрежением. Ещё и ведёте себя безответственно и совсем не по-взрослому.

Ссадаши с весёлым изумлением вскинул брови.

— Госпожа Дерри ещё ребёнок, — Дейна не могла не заступиться за госпожу, — чего вы с ней сцепились?

— Тебе хочется быть взрослой, ты и будь, — ехидно хмыкнул наагалей, — а мне так скучно.

Плюхнувшись на перину, наг растянулся и уже в более миролюбиво — как же у него скачет настроение — взглянул на хранительницу. Та, не глядя на него, продолжала возиться со шнуровкой на сапоге.

Хотя какая там шнуровка…

Дейна спокойно выпрямилась, одним рывком расслабила верёвочки на груди и смело раскрыла ворот. Ссадаши, не ожидавший увидеть такое великолепие, восторженно выдохнул и… Хранительница быстро подалась вперёд, сдула со своей ладони что-то в лицо наагалею, и вдохнул он уже порошок. Яростно зашипев, Ссадаши рванул к ней и подмял под себя.

— Что-то сделала?! — страшно зашипел он.

Женщина дёрнулась, пытаясь его сбросить, но наг вдруг ослабел и навалился на неё всем телом. Дейна осторожно выдохнула и вдохнула только пару десятков секунд спустя, когда снотворная пыль немного улеглась.

Она не врала, когда говорила, что специально для господина добыла снотворный порошок. Только вот показывать настоящий мешочек она не поспешила. Ещё прошлой ночью, после купален, она наведалась к имперскому лекарю, подняла старичка с постели и прямо спросила, чем тот усыпляет нагов, если тем в нутро приходится лезть. На прямой вопрос женщина получила честную реакцию: старичок-лекарь отнёсся к ней с большим пониманием и сочувствием и всунул ей в ладонь крохотный мешочек.

— Не больше щепоти, — предостерёг лекарь и показал, какой должна быть щепоть.

Дейна кое-как выбралась из-под нага — такой худющий и такой тяжёлый! — и поспешила перевернуть его. Прижав пальцы к шее наагалея, она убедилась, что пульс есть, сердце работает хорошо, и со стыдом уставилась на перекошенное недовольством лицо. Это всё из-за идиота Шерра! Не взбрело бы ему в голову украсть её, и порошок бы дожидался более значимого момента. А теперь нужно идти в подземелья и вызволять его. Так-то Шерр мог и сам выбраться, но, зная, что сестра будет за него переживать, мог мелочно отомстить, не являясь перед ней. Поэтому лучше самой спуститься и проверить, что он выбрался.

Дейна пальцами разгладила лицо наагалея и полностью перевернула его спину. Приподняла, подсунула под голову подушку, вытащила из-под спины косу, чтоб волосы на голове не тянуло, и, запустив руку под рубашку, расстегнула пояс юбки.

На мгновение её обуяло искушение. Очень неприличное, прямо-таки постыдное любопытство. Дейна постаралась найти в библиотеке описание нагов, но временем на изыскания не обладала и успела узнать не так много. А с последней совместно проведённой ночи у неё появился один вопросик… Нет, пользоваться беспомощностью господина постыдно! Дейна с негодованием отдёрнула руку, но внутренний голосок зашептал, что наг вряд ли будет против. Если бы попросила, сам всё показал. Закусив губу, женщина покосилась на край юбки, торчащей из-под рубахи, и всё же поддалась искушению. Приподняла и заглянула под неё.