– Ему нужно время, чтобы перезарядиться! – прошептал Борн. – Оставайся здесь!

Джейсон вскочил и побежал к дверям, проломился через них, держа оружие в правой руке. Его тело было собрано, напряжено, готово убивать – если годы позволят. Они должны позволить!

Он прополз через ворота, которые открыл для Мари, и прокатился по земле направо вдоль забора. Он снова был Дельтой из сайгонской «Медузы»… он мог сделать это! Здесь не было спасительных джунглей, но здесь было все, что мог он – Дельта – использовать: темнота, перемежающиеся участки теней от множества облаков, прерывавших лунный свет. Использовать все! «Этому тебя учили… много лет назад – так много… Забудь обо всем лишнем, забудь о времени! Сделай это! Хищник в нескольких ярдах от тебя хочет твоей смерти – смерти твоей жены, смерти твоих детей. Смерти!»

Он двигался очень быстро, им двигала чистая ярость, охватившая его целиком, и он знал – чтобы победить, надо спешить изо всех сил. Он скользил вдоль забора, ограничивавшего аэродром, и завернул за угол терминала, готовясь к схватке. Смертоносный автомат был в его руках, указательный палец лежал на курке. Не более чем в тридцати футах впереди росла кучка кустов, а за ними – два толстых дерева; если он сможет за ними спрятаться, у него появится преимущество. Он тогда будет на возвышении, а Шакал – в долине смерти, если только Джейсон все еще за спиной ненавистного убийцы.

Он добрался до кустарника. В этот миг он снова услышал громкий звон стекла и новую очередь выстрелов – на сей раз такую длинную, что должен был опустеть весь магазин. Он остался не замечен; фигура у окна отошла в сторону, чтобы перезарядить автомат, сосредоточив внимание на этом процессе, не думая о возможном окружении. «Карлос тоже стареет и теряет сноровку, – подумал Джейсон Борн. – Куда девались осветительные шашки, необходимые для таких операций? Куда девались внимательные глаза, способные перезаряжать оружие в полной темноте?»

Темнота. Облако пришло на помощь; наступила полная темнота. Джейсон перемахнул через забор, скрываясь за кустарником, потом добежал до первого из двух деревьев, где смог выпрямиться, осмотреться и спланировать свои действия.

Что-то здесь было не так. Уж больно примитивно для Шакала действовал убийца. Он изолировал терминал, ad valorem, и цена была высока, но отсутствовали другие, более важные параметры смертельного уравнения. Не было искусности; наоборот, была только грубая сила, которой трудно противодействовать, но только не человеку, которого зовут Джейсон Борн, уже сбежавшему из этой ловушки.

Фигура у окна истратила патроны; киллер прислонился к стене, доставая из кармана очередной магазин. Джейсон выбежал из своего укрытия, стреляя на ходу, взорвав пыль у ног киллера, потом обведя пулями его силуэт.

– Все, хватит! – крикнул он, приближаясь к убийце. – Ты покойник, Карлос, одним нажатием курка – если только ты действительно Шакал!

Человек у разбитого окна отбросил оружие.

– Я не он, мистер Борн, – сказал убийца из Ларчмонта, Нью-Йорк. – Мы уже встречались раньше, но я не тот, за кого вы меня принимаете.

– На землю, сукин сын! – Киллер выполнил приказ. Джейсон подошел к нему. – Вытяни ноги и руки в стороны! – Эта команда также была выполнена. – Подними голову!

Мужчина так и сделал, и Борн уставился в лицо, смутно освещенное отдаленным светом янтарных огней на полосе.

– Видите? – сказал Марио. – Я не тот, кто вы думаете.

– Боже, – недоверчиво прошептал Джейсон. – Ты был в Манассасе, Виргиния. Ты пытался убить Кактуса, а потом и меня!

– Контракты, мистер Борн, ничего больше.

– А что с башней? Дежурный в башне!

– Я не убиваю без разбора. Как только он разрешил посадку самолету из Поитиерса, я велел ему убираться… Простите меня, но ваша жена тоже была в списке. К ее счастью, я не смог этого сделать, потому что она мать.

– Кто ты, черт возьми?

– Я только что сказал. Наемник-контрактник.

– Что-то плоховат для наемника.

– Я, возможно, не из вашей лиги, но честно служу моей организации.

– Боже, ты из «Медузы»!

– Я слышал это название, но это все, что я могу вам сообщить… Позвольте мне сказать кое-что, мистер Борн. Я не хочу оставить мою жену вдовой, а моих детей – сиротами ради контракта. Они слишком много для меня значат.

– Ты проведешь сто пятьдесят лет в тюрьме, и это только в том случае, если тебя будут судить в штате, где запрещена смертная казнь.

– Только не с тем, что я знаю, мистер Борн. О моей семье и обо мне хорошо позаботятся – новое имя, может быть, неплохая ферма в Дакоте или Вайоминге. Видите, я знал, что этот момент когда-нибудь наступит.

– Что уже наступило, ты, ублюдок, так это то, что мой друг там, внутри, сейчас истекает кровью. Твоих рук дело!

– Может, перемирие? – предложил Марио.

– Что, черт возьми, ты хочешь этим сказать?

– Меня ждет очень быстрая машина в полумиле отсюда, – ответил киллер из Ларчмонта, Нью-Йорк, затем снял с пояса прямоугольный предмет. – Она может быть здесь меньше чем через минуту. Уверен, водитель знает, где есть ближайший госпиталь.

– Идет!

– Договорились, Джейсон Борн, – сказал Марио и нажал кнопку.

Морриса Панова вкатили в операционную; Луис ДеФазио еще ждал своей очереди, поскольку его раны были признаны поверхностными. А также, после неофициальных переговоров Вашингтона с набережной д’Орсе, под охрану в американском посольстве в Париже был заключен преступник, известный просто как Марио.

Доктор в белом халате вышел в больничную комнату ожиданий; Конклин и Борн с испугом поднялись на ноги.

– Я не стану делать вид, что все в порядке, – сказал врач по-французски, – потому что это не так. Оба легких вашего друга прострелены, а также стенка сердца. Соотношение шансов на то, что он выживет, – сорок к шестидесяти – боюсь, не в его пользу. Однако он очень волевой человек, который хочет жить. Иногда это значит больше, чем любые медицинские заключения. Что еще я могу вам сказать?

– Спасибо, доктор, – Джейсон пошел прочь.

– Мне нужен телефон, – сказал Алекс, обращаясь к хирургу. – По-хорошему, мне бы надо поехать в посольство, но у меня нет столько времени. Могу я быть уверенным, что меня не будут подслушивать?

– Думаю, да, – ответил врач. – Мы просто не знаем, как это сделать, даже если бы захотели. Пожалуйста, воспользуйтесь моим кабинетом.

– Питер?

– Алекс! – вскричал Холланд из Лэнгли, Виргиния. – У вас все в порядке? Мари улетела?

– На твой первый вопрос ответ отрицательный; что касается Мари, будь готов к ее паническому звонку, как только она прибудет в Марсель. Пилоту запрещено пользоваться радио.

– Что?

– Скажи ей, что мы целы, Дэвид не ранен…

– Что ты несешь? – перебил его директор ЦРУ.

– На нас напали, пока мы ждали самолет из Поитиерса. Боюсь, Мо Панов в плохом состоянии, в таком плохом, что я даже не хочу сейчас об этом думать. Мы находимся в больнице, и доктор не очень нас обнадеживает.

– О боже, Алекс, мне очень жаль.

– В некотором смысле, Мо боец. Я все еще верю в него. Кстати, не говори об этом Мари. Она будет слишком беспокоиться.

– Конечно. Могу я чем-то помочь?

– Да, можешь, Питер. Скажи мне, что «Медуза» делает в Париже?

– В Париже? Это противоречит всему, что я знаю, а я знаю очень много.

– Мы уверены. Двоих, напавших на нас час назад, послала «Медуза». Мы даже получили что-то вроде признания.

– Я не понимаю! – протестовал Холланд. – Париж никак не входил в эти планы. Он никак не связан со сценарием.

– Нет, связан, – возразил бывший офицер. – Ты сам говорил. Ты назвал это самовыполняющимся пророчеством, помнишь? Логика, которую Борн воспринял как теорию. «Медуза» соединяется с Шакалом с целью уничтожения Джейсона Борна.

– В этом-то и дело, Алекс. Это всего лишь теория, гипотетически убедительная, но все же теория, основа для стратегии. Но этого не произошло.