— Тули, ты слышала о том, что сделал крошечный глава храма на вчерашней церемонии совершеннолетия?

— Да, на работе я услышала подробности от Лауры. Её старшая сестра как раз достигла совершеннолетия, а потому участвовала в этой церемонии.

У колодца Ева слышала о произошедшем от одной из соседок, чья дочь участвовала в церемонии совершеннолетия, и похоже, Тули тоже услышала об этом на работе.

— Хотя мы и пошли в храм, чтобы увидеть Майн, но во время церемонии дверь была закрыта, — продолжила Тули. — Я очень удивилась, когда узнала, что там произошло. Майн сказала тем, кто пришёл на церемонию, что в отличие от молодожёнов на звёздном фестивале, они не молятся серьёзно, и в результате заставила их молиться заново. Мама, ты тоже об этом слышала?

Ева кивнула ей с горькой улыбкой. Как и во время звёздного фестиваля, вся их семья пошла в храм на летнюю церемонии совершеннолетия, чтобы увидеть Розмайн, которая сейчас была главой храма. Однако, во время проведения самой церемонии совершеннолетия, двери были закрыты, и они не могли видеть, что происходило внутри. А когда двери наконец открылись, они были сосредоточены на том, чтобы увидеть Майн, и чтобы уберечь Камилла от потока выходящих из храма юношей и девушек, достигших совершеннолетия, так что не прислушивались к тому, что говорят другие. Несмотря на то, что они прошли весь путь до храма, никто из них не слышал о произошедшим на церемонии, они узнали об этом лишь сегодня.

— Похоже, старшая сестра Лауры очень удивилась, узнав, что получаемое благословение зависит от того, как ты молишься, — сказала Тули, закончив с частью работы, после которой могла сделать перерыв.

Она отложила украшение для волос, а затем, улыбнувшись, пересела на другое место, где её ждал чай.

Слухи о крошечном главе храма, способном давать настоящие благословения, распространились по городу после свадебной церемонии на звёздном фестивале, и вот теперь люди говорили о том, что этот глава храма заставил юношей и девушек повторно молиться во время церемонии совершеннолетия. О новом главе храма так много разговаривали, что Ева не могла не задаться вопросом: «Разве раньше о храме говорили так много?».

— Судя по тому, как все об этом сплетничают, люди сильно взволнованы тем, что на церемонии давалось настоящее благословение, — предположила Ева.

— Если такой дворянин, как глава храма, говорит, что вы не молитесь всерьёз, а потому нужно молиться заново, любой бы очень испугался! Люди подумают, что они сделали что-то грубое и теперь будут наказаны. Майн ведь должна это знать, — ответила Тули, надувшись.

— Ты права. Но я думаю, дело в том, что главный священник не хотел, чтобы простолюдины, которым были любопытны настоящие благословения главы храма, относились к ней с пренебрежением, потому что она маленькая.

Стоя вдали на алтаре, Майн так сильно походила на настоящую дворянку, что Ева даже на мгновение усомнилась, действительно ли это была она. К тому же, после того как Тули разрешили посетить приют, чтобы передать украшение для волос, она рассказала, что движения Майн стали невероятно красивыми и элегантными, и даже не верилось, что это всё ещё она. Ева беспокоилась, что Майн, стараясь вести себя как дворянка, может полностью измениться, вот только не могла ничего с этим поделать.

— Уверена, что требование повторить молитву было необходимо для того, чтобы Майн могла выжить как дворянка.

— М-м-м… Честно говоря, мне кажется, что Майн в тот момент просто думала о чём-то странном. До сих пор ведь никто и никогда не относился к молитвам всерьёз, — сказала Тули, поджав губы.

Посчитав, что возможно Тули права, Ева не могла не улыбнуться.

— Конечно, Майн совершала различные странные поступки, смысл которых был понятен только ей, но теперь, когда она стала дворянкой, я не думаю, что она продолжит заниматься тем же самым, втягивая в это других.

— Ну, Лутц сказал, что внутри она не сильно изменилась, — ответила Тули. — Он считает, что она заставила их повторно молиться, чтобы во время осенней церемонии крещения дети знали, что им нужно серьёзно относиться к молитве, если они хотят получить настоящее благословение. Думаю, теперь все будут молиться должным образом.

Допив чай, Тули вернулась на своё прежнее место и вновь принялась за работу над украшением для волос. Несколько раз ей пришлось начинать заново, поскольку она не была удовлетворена результатом, но похоже что сейчас украшение было уже близко́ к завершению.

— Это украшение для волос получается очень красивым, — сказала Ева.

— Майн научила меня так вязать в своих письмах. Сама бы я никогда не придумала как связать столько различных фруктов.

— Тули, далеко не каждый мог бы понять из тех странных схем в письмах, как по ним вязать крючком. Думаю, лишь тебе это по силам.

Ева видела, как Тули методом проб и ошибок изучала то, о чём ей рассказала Майн в своих письмах, а потому Ева была впечатлена тем, что украшение уже было близко к завершению.

Помимо различных фруктов, Тули связала из тонкой высококачественной нити лепестки цветов. Затем она воспользовалась клеем, чтобы добавить лепесткам изгибы, и закрепила их на сердцевине цветка, отчего он получился объёмным. Компания «Гилбе́рта» даже предоставила ей для работы над этим украшением новый металлический крючок, и в результате её вязание стало более искусным и красивым, чем раньше.

— Мне нужно доставить его через три дня, а потому я собираюсь за это время сделать украшение настолько хорошим, насколько только смогу. Я не хочу позволить никому другому делать украшения для Майн… ведь для меня это единственный способ видеться с ней.

Похоже, когда Тули была в компании «Гилбе́рта», Бенно сказал ей, что когда Майн станет больше времени проводить в замке, то у Тули будет ещё меньше возможностей её увидеть. А потому голубые глаза Тули, когда она смотрела на украшение, горели решимостью.

Вечером Ева рассказала Гюнтеру, пока тот пил, о чём сегодня говорила с Тули.

— Она сказала, что в будущем Майн будет проводить в храме меньше времени, а потому у нас будет не так много возможностей увидеть её. Может быть, мы даже не сможем понаблюдать за ней издалека после церемоний. И даже если бы это было не так, у многих детей наших соседей осенью будет церемония крещения, а потому мы не можем пойти, верно?

Майн мало общалась с соседями, с её похорон прошло уже достаточно времени, да и расстояние от пола до верха алтаря было значительным. К тому же, по словам Лутца и Тули, её манеры так сильно изменились, что она казалась другим человеком. Поэтому Ева считала маловероятным, что кто-то свяжет Майн с крошечным главой храма. Но если их семья будет постоянно ходить в храм, то это, несомненно, вызовет подозрения. Они уже выглядели странно, заглядывая в храм после церемоний, но если их спросят что они делают, им сложно будет ответить.

— Я знаю, что из-за магического договора нам нужно держаться на расстоянии, но я хочу увидеть Майн поближе. Я очень волнуюсь за неё, — сказала Ева.

— Да уж. Ева, ведь ты единственная, кто не может встретится с ней.

Как солдату у ворот, Гюнтеру было поручено сопровождать и защищать служителей, направляющихся из храма Эренфеста до монастыря в Хассе, благодаря чему он имел возможность встретиться с Майн, из-за чего Ева немного завидовала ему.

— Почему бы тебе не пойти с Тули, когда она будет относить украшение для волос?

— Я не могу, мне нужно заботиться о Камилле.

— Ты можешь попросить кого-нибудь позаботиться о нём вместо тебя. Пусть Тули ещё и неопытна, но ей позволили встретиться с Майн, так что я уверен, ты тоже справишься.

В детстве Ева часто помогала отцу, который был командующим воротами, и несколько раз подавала чай на собраниях солдат, где присутствовали дворяне. Манеры и речь, которым её тогда учили, не слишком отличаются от тех, что сейчас изучает Тули. Если она попросит компанию «Гилбе́рта», то есть возможность, что ей разрешат пойти в храм вместе с Тули, которая всё ещё учится манерам. Однако, как только Лутц и Тули полностью овладеют манерами, подходящими для общения с дворянами, Еве уже не разрешат пойти вместе с ними, сколько бы она ни просила.