— Фердинанд, идём.

— Понял. Откройте дверь!

Как только слуги открыли двустворчатые двери, перед Фердинандом появился его белый ездовой зверь. Не обратив внимания на сотрудников ресторана, закрывающих рот руками, чтобы не закричать, Фердинанд запрыгнул на своего крылатого белого льва и взмыл в небо.

Затем появился ездовой зверь Сильвестра. Это был трёхглавый лев, похожий на цербера. Подняв меня, он запрыгнул на него и взлетел. Когда из ресторана выскочили ездовые звери, то проходящие мимо люди вскрикнули от удивления и побежали прочь. Я попыталась извиниться перед ними, но я находилась на управляемом магической силой ездовом звере, который двигался с такой огромной скоростью, что вряд ли они могли меня услышать.

— Приёмный отец, я думаю, что безрассудно вот так внезапно отправляться в Хассе.

В моей памяти всплыли лица Марка и Бенно, на которых читался ужас, а так же как Густав застыл на месте с широко открытыми глазами. Вот только ни одному из них не было позволено потерять контроль над собой перед герцогом. Мне кажется, что Густав во время встречи не поспевал за нашим обсуждением. Всё ли с ним будет в порядке? Я просто надеюсь, что шок от полёта на ездовом звере не вызовет у него сердечный приступ.

— Хм, — фыркнул Сильвестр. — Всё идёт по плану. Точно так же, как вы всё спланировали заранее, мы втроем тоже всё обговорили и составили собственный план.

Когда мы миновали внешние стены города, люди, над которыми мы пролетали, указывали на нас и удивлённо кричали. Затем мы пролетели мимо нескольких деревень и небольшого леса, что располагался перед Хассе. Это был довольно маленький город по сравнению с Эренфестом, не говоря уже о том, что в нём даже не было дворянского района. По словам Лютца и Гила, поездка в карете занимала полдня, но на ездовом звере мы добрались крайне быстро.

— Розмайн, где лучше всего расположить мастерскую? — спросил Фердинанд, осматривая Хассе сверху.

Я тоже осмотрела местность, стараясь найти хорошее место для мастерской по изготовлению бумаги.

— Было бы хорошо, если рядом будут находиться лес и река.

— Тогда вон там, — сказал Сильвестр, посмотрев вниз и указывая на место рядом с водяным колесом. — Фердинанд, построй его на другом берегу реки, на достаточном расстоянии от водяного колеса, чтобы не задеть его.

Услышав указание Сильвестра, Фердинанд огляделся, понимающе кивнул, а затем начал снижать высоту. Поскольку нас было так мало, я подумала, что мы собираемся поговорить или, скорее, заставить власти города разрешить нам построить здесь приют, вот только Фердинанд был единственным, кто начал спускаться. Он остановил своего ездового зверя чуть выше верхушек деревьев, а тем временем Сильвестр начал взлетать вверх.

— Всем держаться подальше, — приказал Сильвестр.

Все сразу же последовали приказу и отлетели подальше. Лишь когда Фердинанд стал размером с мой мизинец, Сильвестр остановился. Как только Фердинанд подтвердил, что мы достаточно далеко, в одной его руке появилась сияющая волшебная палочка, а в другую он взял какой-то светящийся порошок. Фердинанд взмахнул палочкой, как дирижер, управляющий оркестром, и порошок начал двигаться, словно он обладал собственным разумом. Я не могла его услышать и точно сказать, что именно он делал, поскольку мы находились достаточно далеко, но всё же я видела, как парящий в воздухе сияющий порошок образовал магический круг и начал вращаться.

— Приёмный отец, что делает господин Фердинанд? — спросила я.

— Конечно же, монастырь. Что же ещё он будет делать?

— Что-о?

Большой магический круг парил в воздухе, ослепительно сияя. Затем Фердинанд взмахнул палочкой, и круг начал медленно опускаться. От соприкосновения с ним деревья превращались в светящийся порошок. Сперва листья, затем ветви, а потом и стволы — всё превращалось в сияющий белый порошок. После этого та же участь постигла цветы и траву лесной подстилки. Когда всё было уничтожено, огромное количество белого порошка стало вращаться внутри магического круга.

— Ч-что это?

— Такое редко можно увидеть. Это магия, которую разрешено использовать только семье герцога. Ты стала моей приёмной дочерью, так что тебя научат этому в дворянской академии, смотри внимательно.

Когда магический круг достиг земли, то цвет почвы изменился. Она сразу же стала белой, исказилась и стала двигаться, как жидкость. Фердинанд вытащил лист бумаги и подбросил его в воздух. Лист поплыл в центр магического круга, как если бы его нёс ветер, а затем сгорел в золотом пламени. После этого сияющая белая земля, чем-то похожая на бетон, следуя инструкциям Фердинанда принялась менять свою форму. С одной стороны появилась большая дыра, а затем ряды толстых столбов взметнулись в небо. Подобно тому, как закрываются шторы, белая земля соединила промежутки между столбами.

Прежде чем я успела осознать происходящее, белая земля перестала двигаться. Она ослепительно вспыхнула, а затем на том месте уже стоял небольшой монастырь. У него не было области, предназначенной для дворян, и он был меньше храма, но там стояли здания знакомой формы из чисто белого материала. Его окружал круг каменной мостовой, такого же размера, что и предыдущий магический круг. Увиденное казалось каким-то сюрреалистичным. Красивый белый монастырь казался неуместным рядом с лесом и рекой.

— Теперь ты сразу же можешь организовать тут мастерскую, верно?

Сильвестр гордо ухмылялся, а вот Бенно и Марк выглядели совсем бледно. Никто из них не ожидал, что новый монастырь будет построен в мгновение ока. Сильвестр направил своего ездового зверя вниз и начал спускаться. Когда мы приземлились перед монастырём, он сказал:

— Давай заглянем внутрь. Пойдём.

— Вы уверены, что мы можем здесь стоять? — спросила я, слегка постукивая ногой по каменной мостовой.

Я ожидала, что эта белая земля будет мягкой, но она превратилась в твёрдый белый камень, к которому я уже привыкла в храме и дворянском районе, и, к моему удивлению, он никак не отреагировал на то, что я стою на нем.

Монастырь выглядел совершенно обычным зданием. В нем даже было несколько стеклянных окон и входная дверь. Но когда мы вошли, внутри оказалось пусто. Ни мебели, ни дверей, лишь только белые каменные стены.

— Здесь будет молитвенный зал. Нам понадобятся статуи богов и ковры. Когда вы сможете их подготовить? — спросил Сильвестр.

Марк что-то прошептал Бенно, и тот ответил:

— Я считаю, что изготовление статуй займёт около трёх месяцев. На изготовление ковров тоже потребуется некоторое время.

Я упоминала, что хочу, чтобы в приюте была не только мастерская, но и молитвенный зал, а потому Бенно уже поручил Марку проверить, сколько времени понадобится на то, чтобы сделать статуи и сколько денег возьмёт художественная мастерская. И, как и ожидалось от Марка, он уже обо всём разузнал. Какой же он замечательный.

— Поторопи их. Пусть всё сделают за два месяца. Я хочу, чтобы всё было готово к празднику урожая.

— Бенно, — обратился Фердинанд, — в храме должны быть запасные ковры. Для молитвенного зала их должно быть более чем достаточно. Я отдам их, так что можете прийти и забрать.

В молитвенном зале требовались ковры соответствующие каждому сезону, а потому их подготовка занимала много времени.

— Я очень вам признательна, — сказала я. — Это очень поможет.

— Розмайн, незачем благодарить меня. Я дам вам ковры, которые у меня сейчас есть, а когда новые будут готовы, вы просто передадите их в храм.

Я думала что Фердинанд искренне хотел нам помочь, а он оказался настолько расчётливым!

Тем не менее это правда, что новые ковры, которые мы собирались сделать, не будут готовы к празднику урожая, а потому я всё же была благодарна за помощь.

Мы прошли по коридору, что вёл от молитвенной комнаты, и поднялись наверх, в комнаты для мальчиков. Там были только стены и пустые дверные проёмы.

— Что насчёт дверей и мебели? Если они не будут готовы к зиме, то сиротам будет нелегко здесь жить, — пробормотал Сильвестр.