— До отъезда Георгины ещё есть время. Разве не лучше провести это время с пользой? — спросил он, при этом что-то указывая Экхарту, который помогал ему с работой.

— В таком случае, наверное, мне тоже следует использовать это время с пользой? Мне нужно забрать посылку из Илльгнера, но я не знаю, куда идти. Не могли бы вы подсказать? Всё-таки, проверка их новой бумаги является для меня очень важной задачей.

— Я не получал такого отчёта по Илльгнеру, — сказал Фердинанд, пристально посмотрев на меня.

Я кивнула.

— Я подумала, что вам будет интересно услышать об этом от меня, а потому не стала передавать сообщение через Рихарду и решила сказать лично. Вы ведь знаете, что это новая бумага, сделанная из новых материалов. Разве вы не хотите увидеть её первым? Я вот очень хочу. Кроме того, я помогала вам с перевозкой багажа на своей пандочке, а потому, пожалуйста, помогите и вы мне с этой задачей, — сказала я, давая понять, что не отстану, пока он не поможет.

Фердинанд поморщился и поднялся со своего места.

— Хорошо, если ты и дальше продолжишь возить мой багаж, то я помогу.

С этим не было проблем, ведь при необходимости он всё равно бы загрузил мою пандочку со словами: «вот, возьми и это тоже». Всё-таки он находил её весьма практичной.

— Я очень признательна вам, господин Фердинанд.

Как оказалось, в замке помимо кладовой для сбора налогов имелась и та, куда относили документы и дощечки, которые передавали дворяне со своих земель. Там служащие проверяли, сортировали и складывали то, что прибыло через круги перемещения. Это сразу напомнило мне почтовые отделения из того времени, когда я была Урано.

— Господин Фердинанд, мы не ожидали, что вы посетите нас лично. Что-то случилось? — удивлённо спросил один из служащих, подходя к нам.

Судя по всему, за отправлениями обычно посылали служащих. Это место было не тем, которое обычно посещали члены семьи герцога.

— Вы получили для Розмайн посылку из Илльгнера? — спросил Фердинанд.

— Да, всё верно. Пожалуйста, проверьте содержимое.

Фердинанд взял ящик и проверил привязанную к нему бирку, после чего открыл его. Достав новую бумагу, письмо и небольшую металлическую карточку, он протянул последнюю мне.

— Розмайн, напиши на этой карточке своё имя. Это будет свидетельством того, что ты получила посылку.

Воспользовавшись переданной Фердинандом ручкой, которая пишет с помощью магической силы, я написала на металлической карточке своё имя. После этого Фердинанд взглянул на карточку и положил её обратно в ящик, который вернул служащему.

— Теперь можем возвращаться, — сказал Фердинанд.

— Хорошо. Благодарю вас за помощь.

Прижимая к себе бумагу и письмо, я села в пандомобильчик. Стоило мне коснуться бумаги, как я почувствовала, что она была твёрдой и скользкой. Если на неё будут хорошо ложиться чернила, то она идеально подойдёт для игральных карт.

Мне нужно сообщить Бенно, чтобы он связался с Хайди… Уверена, она будет счастлива получить новую бумагу для экспериментов.

Весело напевая себе под нос, я вернулась в зал ожидания, где сразу же прочитала письмо. Оно было от Лутца и Гила, и в нём говорилось примерно то же самое, что и в сообщении ордоннанца. Они хотели, чтобы я передала бумагу Хайди, а та проверила, какие чернила лучше всего подходят к ней. Они также написали, что вместе со служителями активно занимаются изготовлением бумаги.

Поскольку у меня оставалось время, я решила разорвать один из новых листов бумаги на маленькие квадратики, которые мы могли бы использовать для тестирования чернил. Я собиралась сложить её вдоль несколько раз, а затем порвать по сгибам, вот только засомневалась, действительно ли удастся разорвать такую жёсткую бумагу? Ну, если она не будет рваться или начнёт рваться криво, то мне придётся просто расчертить её, а затем воспользоваться ножом-скальпелем.

Сперва я попробовала сложить полоску с края. Несмотря на то, что бумага была жёсткой и плотной, она прекрасно гнулась, не ломаясь и не трескаясь. Затем я продолжила складывать лист гармошкой.

— О, это похоже на харисэн.

Бумага была достаточно плотной, чтобы сохранять форму веера, и когда я ради пробы ударила этим веером по ладони, послышался приятный хлопок.

Фердинанд, который что-то объяснял Экхарту по работе, отвлёкся, когда я начала махать харисэном, и с подозрением посмотрел на меня:

— Розмайн, что это? Для чего оно нужно?

— Эхе-хе. Вот для чего. Хия! — сказала я, попытавшись ударить скептически настроенного Фердинанда по голове.

Несмотря на внезапность атаки, Фердинанд ловко прикрылся от удара харисэном, приподняв левое предплечье, и тут же отобрал у меня харисэн, после чего сам стукнул им меня по голове.

— Ай!

— Хм, понятно. Так значит, вот для чего это используется? — удовлетворённо сказал Фердинанд, с усмешкой хлопнув харисэном по ладони.

Он выглядел настолько довольным, что меня это злило.

— Бу-у… Пожалуйста, верните его, — сказала я, надувшись.

— Ты получишь его обратно, когда мы вернёмся в храм. А теперь перестань баловаться и помоги мне с работой.

В результате всё оставшееся время до проводов Георгины мне пришлось посвятить расчётам. Чтобы длинные рукава не запачкались, я попросила Рихарду принести шнурок и подвязала им рукава. Спустя какое-то время в зал ожидания пришёл Вильфрид.

— Розмайн, что ты делаешь? — спросил он.

— Как и в храме, я помогаю господину Фердинанду. Брат Вильфрид, не хочешь ли тоже помочь?

— К сожалению, я не могу. Мне нужно попрактиковаться в прощании с тётей.

Под руководством Освальда, Вильфрид заучивал долгое дворянское прощание.

— Я молюсь, чтобы вы пребывали в добром здравии с божественной защитой богов, пока богиня времени Дрефангуа снова не сплетёт нити наших судеб вместе.

Проще говоря, оно означало: «надеюсь, мы ещё увидимся». Это было вежливое прощание, когда человек не намеревался немедленно назначать следующую встречу.

Спустя какое-то время Норберт сообщил нам, что пора проводить Георгину, после чего мы все направились к главному входу в замок. Поскольку Фердинанд не хотел, чтобы Георгина увидела моего ездового зверя и подняла шум, он велел Экхарту нести меня.

К тому времени, как мы подошли к воротам, Фердинанд сменил бесстрастное выражение Будды на тёплую, приветливую улыбку, ту же самую, с которой он представлялся Георгине.

— Я молюсь, чтобы вы пребывали в добром здравии с божественной защитой богов, пока богиня времени Дрефангуа снова не сплетёт нити наших судеб вместе, — уверенно произнесла я надлежащие слова прощания.

Когда прощания закончились, и я уже подумала, что мы успешно распрощаемся с Георгиной, Вильфрид внезапно подбежал к ней.

— Тётя, в этот раз нам почти не удалось поговорить, а потому я надеюсь, что в следующий мы сможем провести больше времени вместе!

Несмотря на то, что все старательно создавали атмосферу, которая давала понять, что Георгине не нужно утруждать себя и посещать нас снова, Вильфрид смог разрушить это всего лишь одной фразой. Глаза Флоренции цвета индиго расширились, когда она потрясённо посмотрела на Вильфрида, в то время как его последователи позакрывали рты руками.

В следующий момент я почувствовала исходящую от Фердинанда леденящую ауру. Пусть он и продолжал тепло улыбаться, но меня, просто стоящую рядом, от страха начала бить мелкая дрожь.

Несмотря на потрясение окружающих, Георгина, словно не заметив всего этого, чуть наклонилась к Вильфриду и, счастливо улыбнувшись, ответила:

— Вот как. Значит, Вильфрид, ты хотел поговорить со мной побольше. В таком случае… не вернуться ли мне в следующем году, примерно в это же время?

— Да, пожалуйста! Я с нетерпением буду ждать вашего возвращения!

Довольно прищурив тёмно-зелёные глаза и вновь улыбнувшись беспечно радовавшемуся Вильфриду, Георгина перевела взгляд на Флоренцию и, изящно наклонив голову, спросила: