— Значит, таков ездовой зверь Розмайн? — пробормотал Экхарт.

Он огляделся и прикоснулся к сиденью, с удивлением отметив, насколько оно мягкое.

— Я уверена, что спать здесь будет намного лучше, чем снаружи. Здесь не только удобные сиденья, но и достаточно места, чтобы выпрямить ноги. Главный священник, разве моя пандочка не потрясающая?

— На ум приходит только слово «абсурдная».

Почему он настолько упрям?! Почему он не понимает величия моей пандочки?!

Пока я мысленно жаловалась на Фердинанда, он, нахмурившись, огляделся. Даже несмотря на то, насколько эффективной он признал пандочку, он остался раздражающе упрям в отношении своего мнения о ней. Как по мне, ему нужно было что-то делать со своим упрямством.

Затем рыцари стали определяться с порядком ночного дежурства, а меня Фердинанд прогнал спать.

— Розмайн, тебе незачем сидеть с нами. Завтра будет непростой день. Хорошо отдохни, чтобы не стать для нас мёртвым грузом, — сказал он мне.

Поскольку Фердинанд был в несколько раз страшнее Рихарды, я поспешно сбежала на водительское сидение.

Бригитта разбудила меня незадолго до рассвета. Я в оцепенении села, затем выбралась из пандобуса наружу, где увидела рыцарей, готовящих себе пайки́.

— Они кажутся мягкими, — сказала я, попробовав чуть-чуть.

— Так и есть. Они сделаны из измельчённых зёрен и овощей, вымоченых в соли и вине, затем обезвоженных и спрессованных в шарики, — ответил Фердинанд.

— Что ж, я думаю, они будут храниться дольше и будут вкуснее, если в них добавить немного больше соли.

Рацион рыцарей представлял собой коричневые шары размером с мяч для пинг-понга, которые ели, ненадолго замочив в тёплой воде. Их питательность и длительный срок хранения делали их ценными, но из-за спорного вкуса — не самыми желанными.

— В ситуациях, когда нет времени замачивать их, можно перебить голод, просто разжевав один и запив водой. Добавление бо́льшего количества соли сделает такую процедуру сложнее. Ты сама виновата в том, что залила свою порцию слишком большим количеством горячей воды.

Закончив с завтраком, мы собрали вещи и на ездовых зверях поднялись к тому, что выглядело как зияющая рана на склоне горы Лоэнбе́рг. Она была достаточно широкой, чтобы взрослый мог пролезть в неё без проблем. Поскольку обычным ездовым зверям для полёта требовалось держать крылья расправленными, рыцари не могли пролететь здесь, а потому им пришлось спешиться. Мне же потребовалось лишь уменьшить пандочку до минимального размера.

— Ух, тут воняет…

Я вполне ожидала этого запаха с того момента, когда узнала, что гора Лоэнбе́рг — вулкан. Хотя мы ещё даже не вошли в расщелину, невероятно сильный запах серы уже ударил нам в нос. Гримаса Дамуэля сказала всё, что можно о том, насколько неприятен запах.

— Жаловаться бесполезно. Уже довольно скоро ты к этому привыкнешь, — прокомментировал Фердинанд.

Было лекарство, притуплявшее обоняние, но после его использования нам стало бы тяжелее заметить приближение магических зверей.

Фердинанд вошёл первым, так же болезненно скривившись, как и все мы. За ним последовала Бригитта, затем я, Дамуэль и, наконец, Экхарт. Рыцари медленно спускались вдоль края пещеры, стараясь находить точки опоры на неровной каменистой поверхности, я же просто слетела вниз на пандочке.

— Не лети впереди нас, идиотка. Кто знает, что может быть там внизу?

— Извините.

Света с поверхности становилось всё меньше. Скоро стало так темно, что было сложно различить, куда ставить ноги. Дышать было трудно, воздух становился всё гуще и влажнее по мере того, как мы спускались по склону.

— Дальше впереди нет света. Воспользуйтесь этим, — сказал Фердинанд.

Когда все достигли горизонтального участка пещеры, он достал какую-то жидкость. Закапав немного себе в глаза на манер глазных капель, он протянул её Экхарту. Тот воспользовался этой жидкостью и передал её дальше. Вскоре это сделали все, кроме меня.

— Розмайн, открой глаза, — сказал Фердинанд, приближаясь ко мне с каплями.

— Мне не очень нравятся глазные капли.

— Они необходимы, чтобы пройти здесь. Так что не имеет значения, нравятся тебе они или нет. Экхарт, держи её.

Против моей воли мне открыли глаза и закапали в них непонятную жидкость. От неё у меня стало колоть в глазах. В задней части носа появился резкий запах, а во рту распространился горький привкус.

— У-у-у… Ненавижу глазные капли. Пожалуйста, сделайте их вкуснее.

— Зачем заботиться о вкусе глазных капель? — спросил Фердинанд. — Не говори глупостей. Идём дальше.

Это не глупости! Я действительно почувствовала их вкус!

Как бы меня не разозлил его ответ, я понимала, что только некоторые люди могут ощущать вкус глазных капель, и так сложилось, что он не один из них. Временами мы просто не могли понять друг друга.

Глазные капли, похоже, были какой-то магической жидкостью, позволяющей видеть в темноте, и Фердинанд действительно оказался прав о их необходимости для перемещения в этой пещере. Мои глаза видели всё в тёмно-оранжевых тонах, словно пещера освещалось тусклой лампочкой, но, главное, что я могла хотя бы что-то здесь видеть.

Пройдя немного, мы наткнулись на источник, возле которого разбили лагерь для отдыха. Как и почти везде здесь, от источника пахло серой, отчего я предположила, что это мог быть природный горячий источник. Мне захотелось попробовать сунуть в него руку.

— Господин Фердинанд, можно мне окунуть руку в источник?

— Сейчас не время для игр, идиотка. Что бы ты делала, если бы там в засаде сидел магический зверь? И самое главное, какой в ​​этом смысл? Если хочешь помыть руки, попроси одного из рыцарей наложить на тебя очищающую магию.

— Ну, дело не в том, что я хочу помыть руки… Я просто подумала, что он выглядит теплым, и было бы здорово в нём искупаться.

Я подумала, что окунуться в горячий источник должно быть соблазнительно для любого человека. Но в ответ на моё предложение Фердинанд просто фыркнул.

— Зачем тебе вообще лезть в этот мерзко пахнущий источник? После него ты вся будешь вонять. Если ты действительно так этого хочешь, полагаю, тебе будет приятно узнать, что яйца ризефальки находятся в источнике, в самой его глубине. Поэтому тебе придется нырнуть в него, хочешь ты того или нет.

— Подождите, это правда? Яйца выводятся в горячем источнике?

Так они что-то вроде… онсэновых яиц? У белков таких яиц мягкая консистенция заварного крема, а желток твёрдый, но сочный. Мои мысли о краже ингредиента, успокаивающего гнев бога, мгновенно переключились на добычу вкусной закуски.

— Господин Фердинанд, а яйца ризефальки вкусные? — спросила я из любопытства, но он лишь взглянул на меня с крайним недоумением.

— О чём ты говоришь? Они являются ингредиентом для лекарств. Ты вливаешь в них магическую силу, они превращаются в магический камень. Это не еда.

— Ну-у, да. Конечно.

Ох, как жаль. А я так хотела их попробовать.

После небольшого перерыва мы продолжили наш путь в глубь горы. По мере нашего продвижения температура в пещере постепенно росла. Сначала духота была как во время сезона дождей, затем как в ванной сразу после горячего ду́ша и, наконец, пещера стала напоминать горячую сауну.

— Тут определённо жарко… — заметила я во время следующей остановки.

— Естественно, — холодно ответил Фердинанд, одетый в нейтрализующие жару доспехи.

Я, не смотря на то, что ехала на пандочке, выглядела самой уставшей из всех.

— Оберни вокруг шеи полотенце из ледника, — сказал Фердинанд.

— Хорошо…

Я вытерла лицо холодным полотенцем, которое мы положили в ледник накануне вечером, а затем обернула его вокруг шеи. Ощущение прохлады немного разогнало туман у меня в голове.

Мы достигли места, где поток воды занял почти всю ширину пещеры. От вод источника поднимался пар. В воде я заметила несколько спящих, похожих на рептилий, существ, так что в предупреждении Фердинанда, сделанном мне ранее, действительно был смысл.