— Прежде всего, нам сейчас следует дождаться выводов, к которым придут жители Хассе. Тем не менее я намерена возложить ответственность за нападение на монастырь на мэра и его приближённых и использовать их в качестве примера, чтобы научить других, как полагается обращаться с дворянами. Для этой цели компания «Гилбе́рта» распространяет слухи, а также делится с людьми опытом, как правильно себя вести.

— Хм. Правильно ли я понимаю, что ты собираешься ограничиться лишь одним наказанием? — спросил Сильвестр, не отрывая взгляда от меня. — Крестьяне Хассе, конечно, пострадают, если мы просто не пришлём священников во время весеннего молебна, но этого недостаточно, чтобы они ощутили всю тяжесть совершённого проступка. Они пошли против семьи герцога, так что их наказание не может быть лёгким. Даже если нападение на монастырь было приказом мэра, ответственность за него лежит на всех жителях города. Помимо того, что священники не отправятся в Хассе на молебен, ты должна наказать их как-то ещё.

Я тяжело сглотнула, чувствуя такие же гнетущее давление и тревогу, которые испытывала, когда была вынуждена придумывать наказание для Делии. Нападение на семью герцога действительно было серьёзным преступлением. Мне требовалось придумать наказание, которое одновременно продемонстрировало бы горожанам Хассе всю тяжесть совершённого ими преступления, а также удовлетворило бы Сильвестра. После отчаянных размышлений я предложила:

— В таком случае, как насчёт повышения доли взимаемых с них налогов на следующие десять лет? Всё-таки крестьяне являются источником налоговых поступлений. Приёмный отец, пусть вы и можете без труда уничтожить такой город, как Хассе, но не будет ли лучше постепенно выжимать из них большее количество денег в ближайшие годы?

Я считаю, что лучше увеличить налоговое бремя, чем казнить множество людей. Но пусть я и подумала, что наказание достаточно умеренное, Сильвестр тихо вздохнул.

— Я даже не знаю, считать это наказание мягким или достаточно жестоким. На мой взгляд, гораздо лучше убить людей сразу, чем медленно морить голодом. К тому же это принесёт нам меньше проблем в будущем.

Я считала мнение Сильвестра настолько возмутительным, что сразу же замотала головой. Вероятно, с точки зрения дворянина, уничтожить город было проще и быстрее, чтобы пресечь неповиновение граждан на корню́, но убийство было слишком уж кардинальным решением возникшей проблемы.

— Ну ладно, — продолжил Сильвестр. — Я не возражаю против того, чтобы увеличить долю их налогов. Давай остановимся на казни мэра и его приближённых и на десятилетнем повышение налогов.

— Тогда, возможно, нам всё же сто́ит послать в Хассе священников на весенний молебен? — спросила я. — Если урожай будет плохим, то повышение доли налога не принесёт нам пользы.

— Нет, в этом году мы не будем посылать туда священников. Это уже решённый вопрос, — резко ответил Сильвестр, а его тёмно-зелёные глаза холодно сверкнули.

Мне оставалось лишь согласиться с этим. Я не могла оспорить решение герцога, да и не думаю, что можно ещё сильнее смягчить наказание для Хассе.

— Тебе следует отправиться в Хассе и объявить наказание. Дай им понять, что их жизни были спасены только благодаря милости святой Эренфеста. Но если жители города до сих пор не поняли тяжести своего преступления… ты ведь понимаешь, что придётся сделать?

Сильвестр явно намекал, что город будет сожжен дотла. При этом я подумала, что необходимость отправиться туда и продемонстрировать милосердие святой было наказанием уже для меня, желавшей помягче обойтись с Хассе. Фердинанд посмотрел на меня сверху вниз с довольной усмешкой, явно ожидая подобного исхода.

— Есть ещё кое-что, — добавил Сильвестр. — Это касается весеннего молебна… Похоже, что на землях, получивших твоё непосредственное благословение, урожай был значительно лучше, чем на тех, что получили от тебя лишь священные чаши.

Сильвестр выложил передо мной несколько дощечек. По всей видимости, это были отчёты от сборщиков налогов, в которых указывалось количество собранного урожая на различных землях и полученные налоги.

Я посмотрела доски, но, несмотря на то, что сказал Сильвестр, не заметила в числах большой разницы.

— Мне кажется, что нет существенной разницы между землями гибов и теми, что находятся под непосредственным контролем герцога.

— В этом-то всё и дело. За последние несколько лет из-за нехватки священников на землях, что находятся под моим непосредственным контролем, урожайность была намного меньше, чем на остальных. Однако в этом году урожай был таким же, как и на землях гибов.

Затем Сильвестр объяснил, что для обеспечения обильного урожая гибы, в дополнение к магической силе из священных чаш, изливали в землю ещё и свою. В результате за последние несколько лет, когда количество и качество священников значительно снизилось, стала заметна разница в урожае между землями гибов и землями, что находятся под непосредственным контролем герцога.

— Розмайн… Сожалею, но я должен попросить тебя снова благословить земли Эренфеста во время весеннего молебна, — выдавил Сильвестр.

Судя по выражению его лица, он чувствовал себя неловко. Думаю, он помнил, как я пожаловалась на то, что он взвалил на меня слишком много работы. Я могла отказать ему, когда он хотел использовать Фердинанда для работы в замке, поскольку это было не тем, чем должен заниматься главный священник, но как глава храма я не могла не принять его просьбу, когда она была во благо герцогства. Правда, меня жутко пугала мысль о том, что мне предстоит множество дней поддерживать себя горькими лекарствами, но с этим я не могла ничего поделать.

— Хорошо, — согласилась я.

Однако в этот момент передо мной встал Фердинанд, защищая меня.

— Сильвестр, — сказал он со вздохом, — Розмайн благословит земли лишь под твоим непосредственным контролем. Отнести священные чаши гибам — задача остальных священников. В противном случае мы украдём их работу. Кроме того, это создаст проблемы для сбора весеннего ингредиента.

— Конечно, этого достаточно, — сказал Сильвестр, кивнув. — Это всё, о чём я хотел поговорить.

После этого Фердинанд начал легонько постукивать пальцем по виску. Возможно, он уже принялся планировать весенний молебен.

— Розмайн, ты можешь идти, — сказал Сильвестр.

— В таком случае, как только компания «Гилбе́рта» будет готова к продаже учебных материалов, я вернусь с теми дополнительными чашами, которые вы мне так любезно доверили, — сказала я на прощание и покинула комнату.

Вероятно, у Сильвестра и Фердинанда было ещё о чём поговорить, а потому я отправилась на своей малой панде в детскую комнату.

— Я хочу объявить всем, что ауб Эренфеста разрешил мне продавать здесь каруту, игральные карты и книжки с картинками. Те, кто хотел бы приобрести их, пожалуйста, обсудите это со своими родителями, — сообщила я играющим детям.

Дети, сияя от радости, бросились ко мне.

— Если я куплю каруту, то смогу забрать её с собой в летний особняк? — спросил мальчик.

— Да. Пожалуйста, хорошо тренируйся к следующей зиме.

Мальчик, который впервые смог в чем-то одолеть своего старшего брата, улыбнулся мне, явно настроившись упорно тренироваться. Его брат, о котором шла речь, тоже улыбнулся и ответил, что после покупки каруты он потренируется и сразу же начнёт выигрывать.

— Госпожа Розмайн, вы ведь продадите копии всех книжек с картинками? — спросила одна из девочек.

— Конечно.

На самом деле моей главной целью и было распространение книжек с картинками. Кроме того, я надеялась, что смогу продать и новую книжку. Текст был закончен, а Вильма завершила бо́льшую часть картинок. Если мы поторопимся, то у нас будет возможность продать ещё и новую книжку с картинками.

«Возможно, мне сто́ит отложить день продаж и напечатать столько копий новой книжки с картинками, сколько здесь детей?» — задумалась я, но в этот момент ко мне подошла девочка примерно того же возраста, что и Корнелиус, а затем нерешительно спросила: