— Что происходит? — спросила я.

— Это слуги Повелителя Зимы, созданные им из собственной магической силы, — кратко ответил мне Дамуэль, не отводя от них глаз.

По мере того, как из магической силы шништо́рма создавалось всё больше и больше снежно-белых зверей, торнадо начал ослабевать, медленно раскрывая громадное чудовище в его центре.

— Так вот он какой, шништо́рм… — пробормотала я.

Теперь торнадо ослабел достаточно, чтобы я могла видеть сквозь него и рассмотреть магического зверя в центре, который оказался ещё больше, чем гигантский гольце в Ночь Шуцерии. Шништо́рм выглядел как белый тигр, сотворённый из снега. По белому меху огромного тела шли чёрные полосы, а изо рта, как копья, торчали острые клыки. Его глаза походили на огромные вращающиеся шары, блестевшие зловещим красным светом, что, возможно, было общей чертой всех магических зверей.

С такого расстояния он выглядел как гора, а Фердинанд и Карстед на своих ездовых зверях казались маленькими, словно комары, летающие вокруг кошки. Разницу в размерах было сложно переоценить.

Шништо́рм повернул голову, разглядывая летающих вокруг него рыцарей и явно собираясь их поймать. Он двигался намного быстрее, чем можно было ожидать от кого-то такого размера, и, когда рыцари приближались для атаки, он с поразительной проворностью атаковал лапами. Каждый его взмах сопровождала метель. А когда он взревел, образовался вихрь, в котором из бешено кружащегося снега появилось ещё больше белых зверей.

— Сможем ли мы победить его? — спросила я.

Насколько я поняла, совместная атака Фердинанда и Карстеда даже не поцарапала шништо́рма. Если это действительно так, то есть ли у нас надежда на победу? Мне казалось, что бы мы ни делали, этого будет недостаточно.

Я с беспокойством посмотрела на Дамуэля и увидела, что он тоже напряжённо смотрит на шништо́рма.

— Я думаю, что это будет долгая битва на истощение, — тяжело ответил он.

Он оказался прав. Рёв шништо́рма вызвал ещё больше вихрей, из которых появились новые созданные из снега разнообразные магические звери. Судя по тому, как легко рыцари побеждали их, звери были не очень сильными, но будучи уничтоженными, они возвращались к шништо́рму в виде снега. По мере того, как магических зверей становилось меньше, вокруг шништо́рма крепчала метель. Но, прежде чем она полностью скрыла его, зверь издал ещё один сотрясающий землю рёв, который эхом разнёсся повсюду.

— Новые идут, — заметил Дамуэль.

Этот рёв создал из метели новых зверей, которые немедленно бросились на средних рыцарей и так же быстро оказались уничтожены. Эта битва казалась бесконечной. И хотя поначалу я думала, что преимущество на нашей стороне, но постепенно силы сравнялись, и в конце концов, стало и вовсе казаться, что рыцари едва справляются.

— Даже с вашим благословением, госпожа Розмайн, им приходится сражаться изо всех сил, — пробормотал Дамуэль.

В Ночь Шуцерии я тоже дала рыцарям божественную защиту бога храбрости Ангрифа, и тогда благословение полностью переломило ход битвы. Но сейчас и оно не спасало ситуацию.

— Проклятье! — выкрикнул Дамуэль, стиснул зубы и сжал кулаки в перчатках.

Казалось, он был готов безрассудно броситься в бой, чтобы помочь. Теперь там было слишком много магических зверей, чтобы средние рыцари могли справиться с ними, вынуждая низших рыцарей отчаянно расправляться с теми, что проскальзывали и направлялись к нам.

Я могла понять чувства Дамуэля. Как рыцарь, он считал своим долгом присоединиться к битве, но ему было приказано защищать меня. Я хотела бы сказать ему, что он может присоединиться к собратьям, но это будет выглядеть как нарушение приказа.

— Если бы я могла что-то сделать, — пробормотала я, задумчиво нахмурив брови.

— Вы уже благословили нас защитой бога храбрости Ангрифа, и господин Фердинанд приказал вам беречь магическую силу. Не забывайте об этом, — сказал Дамуэль, наблюдая за бедственным положением своих товарищей.

Я не забыла приказ Фердинанда, но мне было больно наблюдать за их стараниями, ничего при этом не делая. Сердце тяготила тревога, и то что рыцари, казалось, начинали проигрывать, только увеличивало эту ношу.

— Рыцарский орден сражается с Повелителями Зимы каждый год. Шништо́рмы — особенно грозные противники, но мы всегда побеждали, — объяснил Дамуэль.

Естественно, бой будет долгим, словно это было сражение с самой зимой. Учитывая, что такое происходило каждый год, если я начну предпринимать необдуманные действия, то меня посчитают идиоткой.

— Высшие рыцари тоже сражаются. Ваш долг, госпожа Розмайн, — оставаться здесь и беречь магическую силу.

Мой взгляд был прикован к рыцарям, сражавшимся недалеко от нас, но пока средние и низшие рыцари сражались с бесконечными волнами слуг снежного тигра, высшие рыцари атаковали непосредственно его. Я видела нескольких ездовых зверей, летающих вокруг шништо́рма. Маленькие огоньки вспыхивали то тут, то там, и летели вниз к цели. Они казались не такими мощными, как атаки Фердинанда и Карстеда, но, судя по всему, по своей сути являлись такими же. Единственная проблема заключалась в том, что неважно сколько было совершено атак, шништо́рм ни разу не дрогнул и выглядел целым и невредимым.

Это противостояние какое-то время продолжалось без изменений. Новые и новые магические звери появлялись и уничтожались только для того, чтобы появиться снова. Рыцари продолжали отчаянно уничтожать их, но битва только усложнялась, и я начала думать, что в какой-то момент нас задавят числом. Но до этого так и не дошло. Один за другим рыцари выпивали заготовленные лекарства, восстанавливали свою выносливость и продолжали бой. Дамуэль оказался прав — это была долгая битва на истощение, к которой рыцари хорошо подготовились.

— Было бы хорошо, выпей они лекарства до того, как битва приняла такой оборот. — вздохнула я.

— Они не знают, как долго она продлится, поэтому пытаются сохранить как можно больше лекарств, — объяснил Дамуэль.

Я понятия не имела, сколько времени уже прошло. Бесконечный цикл убийств и возрождения снежных зверей продолжался, но метель, окружавшая шништо́рма, кажется, ослабла, а зверей создавалось меньше.

— Кажется, что шништо́рм немного ослаб, — заметил Дамуэль.

А через секунду слева и справа от снежного тигра засветились два ярких огонька, таких же ярких, как и при первой атаке. Глаза Дамуэля загорелись надеждой, и он, наблюдая за шништо́рмом, слегка наклонился вперёд.

— Это господин Фердинанд и командир!

Схватившись за руль пандомобиля, я тоже наклонилась вперёд и прищурилась, чтобы получше рассмотреть сражение. Два огонька устремились вперёд, пересеклись в воздухе и ударили в правую переднюю лапу шништо́рма. Прогремел взрыв, однако ударная волна не достигла нас, возможно из-за того, что атаки перед взрывом успели глубоко вонзиться в тело снежного тигра.

Фердинанд и Карстед, похоже, вложили все свои силы в атаку, поскольку лапа шништо́рма была оторвана и упала на землю. Без промедления остальные высшие рыцари принялись атаковать другую переднюю лапу. Сфокусированный ряд ударов, похоже, оказался эффективным, и шништо́рм издал оглушительный рёв. Он отличался от рёва, порождавшего нескончаемый поток зверей — теперь снежный тигр бушевал, завывая от боли и гнева. Метель вокруг зверя мгновенно исчезла, как и все слуги, с которыми сражались рыцари.

— Мы победили? — спросила я.

— Я не знаю. Но метель прекратилась… Нет! Он восстанавливается!

Я думала, что мы наконец-то победили, но ошиблась. Шништо́рм использовал магическую силу, которую он тратил для вызова метелей и зверей, для лечения своих ран. Раны на его передней левой лапе, оставшиеся от атак высших рыцарей, начали исчезать у нас на глазах. Это происходило не очень быстро, но при такой скорости скоро восстановится и отрубленная лапа.

Широко распахнув глаза, я наблюдала за шништо́рмом и вдруг заметила летящего к нам на невероятной скорости ездового зверя.