Сзади зашуршало, а после ей на спину легла горячая ладонь. Нео обхватил ее сзади и заставил привалиться к себе спиной, будто позволяя ей спрятаться там от всего на свете. Запахло можжевельником. Этот запах привычно успокаивал. Нео всегда помогал ей найти равновесие даже там, где его быть просто не могло.

— Почему? — хмуро передразнил ее Лиам. Летта провела ладонями по глазам и подняла лицо. Парень прислонился спиной к стволу дерева и не сводил с нее сурового безжалостного взгляда. В глазах снова все поплыло. — Потому что надо меньше трепать языком, куколка. Я же говорил.

— Объясни нормально, — устало попросил Нео, продолжая крепко прижимать Летту к себе. Так, будто она снова могла сорваться с места и убежать. — Что случилось после того, как мы уснули?

— Это случилось намного раньше, —голос Лиама звучал раздраженным. Он продолжал осуждающе взирать на Летту, даже не взглянув на Нео. И она опустила взгляд, терпеть это было просто невыносимо. — Еще тогда, когда наша Летта решила поведать свою душераздирающую историю первым встречным ненормальным, мать их, ШАМАНАМ!

— Остынь, — Летта почувствовала, как пальцы Нео сжались на ткани ее куртки в районе живота. — Они выглядели нормальными. Я тоже им поверил.

— Ты не хуже меня знаешь, кто такие шаманы! От кого угодно, но от тебя такой тупости я не ожидал.

— А ты не хуже меня знаешь, что не все они плохие, — с нажимом отозвался Нео, и Летта почувствовала, что они оба уже давно говорят о чем-то своем. О чем-то, во что ее посвящать никто не собирается.

— За что они хотели убить меня? — хрипло перебила она. Слушать их препирания и дальше не было никаких сил. Она просто спрятала лицо в коленях и приготовилась слушать.

— Да потому что они психи! А ведь я вас предупреждал, но нет же! — продолжал злиться Лиам, но Летта рассудила, что сейчас он имеет на это полное право. — Слышали, что они несли? Бог ночи, тьмы и бла-бла-бла. А Светочи их не трогают и снова бла-бла-бла. А теперь я переведу вам все это на «несумасшедшенский». Они думают, что Светочи — дети божества, и скармливают им наивных путников или своих же, если других вариантов нет, чтобы Светочи были сытыми и довольными, и не трогали остальных. Я уже встречал такие поселения. Только это оказалось покрупнее.

— А Летта-то тут при чем? — не понял Нео. А сама Летта, кажется, начала понимать, поэтому и молчала, пытаясь справиться со сковавшим ее вмиг ознобом. Какая же она наивная, доверчивая дура.

— А при том, что нельзя трепаться каждому встречному о том, что она была Спящей и проснулась. Потому что это не нормально! А для тех сумасшедших Спящий, победивший сон, в который его ввели сами «божества» — это проклятие для деревни! Это разгневанные боги и прочая чушь. Вот они и решили, что обязаны восстановить равновесие, или деревне конец. Ну, или что-то в этом духе.

— И в чем-то они оказались правы, — хмуро заметила Летта, выпутываясь из рук Нео и поднимаясь на ноги.

— Серьезно, куколка? — Лиам раздраженно передернул плечами и оттолкнулся от дерева, делая к ней шаг. — Только не говори, что тебе их жалко, муки совести и все дела. А иначе меня точно стошнит.

— Да, — Летта повернула голову и с непривычной легкостью заглянула в его темные от гнева глаза. За сегодня она испытала так много эмоций. И теперь чувствовала себя абсолютно пустой, будто все внутри выжгло и сковало льдом одновременно. Так что теперь она не могла даже бояться его. — Мне очень жаль, что так случилось.

— Пожалуйста, отойди за дерево, когда начнешь блевать, — невесело попросил Нео. Но Лиам не обратил на него внимания, делая еще один тяжелый шаг к Летте.

— Куколка, ты вообще меня слушаешь? — странно, но из его голоса вдруг исчез весь гнев и раздражение. Теперь она видела в нем искреннее недоумение и полнейшее разочарование. — Они к твоей палатке с ножами подкрадывались. Чтобы убить тебя прямо во сне. Они весь вечер улыбались тебе в лицо, а сами уже придумали, с какой стороны им перерезать твою глотку и куда потом бросить тело, чтобы диких волков не привлечь! И тебе их… жаль?

Когда он подошел к ней почти вплотную, она сдалась и прикрыла глаза. Он был прав. Ее внутренний голос был прав. Нео был прав.

И где она в итоге? Где правда?

— Я уже и сама не знаю, что чувствую, — тихо призналась она, полностью обнажая свою слабость перед парнями. Больше не было сил притворяться сильной. — Давайте просто уйдем отсюда. Я хочу домой.

— Домой еще рано, куколка, — вдруг без какой-либо злости, тихо сказал Лиам и развернулся, первым прокладывая путь сквозь высокие заросли и колючий можжевельник под ногами.

— Пока наш нервный не слышит, скажу — он прав, — поравнявшись с ней и кивнув в сторону Лиама, мягко улыбнулся Нео, отодвигая перед ней острую ветку. — Они не стоят твоих слез, Летта. Они поступили подло и напали первыми… И прости, что дал обмануть себя. Надо было быть внимательнее.

— Ничего, — она устало улыбнулась ему в ответ. — Если бы ты осторожничал так же, как Лиам, то и меня бы здесь не было.

— И то верно, — Нео заулыбался еще шире. Сквозь кроны деревьев блеснул рассвет, и она смогла рассмотреть глубокие ямочки на его щеках. Оранжевые пятна осветили ей и ссадины на его лице. А в его глазах сияло что-то странное и теплое, чего она пока не до конца понимала, но эмоции отзывались непроизвольным трепетом на этот взгляд.

Она улыбалась ему, щурясь от солнца, но внутри у нее в этот момент что-то ломалось. Все, что она знала, все, во что верила, все, о чем думала — медленно разрушалось. Это происходило каждый раз, когда случалось подобное — то, чего она никак не могла предугадать в силу своей неопытности. Все, во что ей так отчаянно хотелось бы верить, в итоге оборачивалось для нее в черном цвете, и было все сложнее видеть вокруг свет, когда за твоей спиной сгущались сумерки.

Слова Лиама обретали для нее все больший смысл. А идеи Нео в такие моменты казались утопическими. Но она все еще верила, внутри еще теплился свет надежды, что этот мир куда лучше, чем пытался казаться.

Ей хотелось верить, что когда-нибудь люди смогут улыбаться друг другу при встрече, не сжимая за спиной нож, не опасаясь и ожидая подвоха. Просто потому, что все они люди. Просто потому, что им и без того есть против чего сражаться.

Наверное, завтра, переспав с этой мыслью, она снова начнет верить в лучшее. Но не сегодня. Сегодня ее пытались убить просто за то, что ее тяга к жизни была настолько огромной, что она пробила к ней дорогу даже сквозь вечный сон.

Интересно, сколько еще усмешек от этого мира ей придется выдержать, чтобы разочароваться в нем окончательно?

И как Нео удается всегда оставаться таким жизнерадостным? Даже сейчас он пробирался сквозь колючие заросли, весь исцарапанный и замученный, но сетовал лишь на то, что потерял свой любимый пояс с кобурой, которую выиграл в карты у самого Первого. И только его бормотание разрывало тишину этого мрачного утра.

Вскоре, когда они ушли на достаточно безопасное расстояние от лагеря шаманов, им пришлось остановиться. У маленького — шириной с две ладони — ручья им удалось пополнить запасы воды и умыться от копоти, пота и крови. Когда маленькая струйка окрасилась в алый, Летте снова захотелось кричать от отчаяния, но она заперла все глубоко внутри и молча перешагнула через ручей.

Говорить не хотелось, как бы настойчиво Нео не пытался отвлечь ее всякими глупостями. Но уже через пару часов, когда солнце заняло свое место на ярко-голубом небе, ее немного отпустило, и она сама поравнялась с ним, попросив рассказать ей хоть что-то. Что угодно, лишь бы не мучительное молчание.

Как и всегда, она даже и заметить не успела, как начала хохотать вместе с ним над Лиамом, который, конечно, делал вид, что ничего не слышит и вообще он в лесу один.

На самом деле, она хотела сказать Лиаму спасибо. Но не могла придумать, как бы подойти к нему так, чтобы он снова не начал вредничать и огрызаться. Лиам — он такой. С ним нужно подгадать правильный момент. А иначе все впустую.