— Бюджет, — пискнул Игнатьич. Виктор отчетливо представил, как он вытирает лысеющую голову платком.

— В любой смете всегда есть статья дополнительных расходов, — к сладкому тону прибавились деловитые нотки. — Смета меняется по ходу работы, уж вы, с вашим опытом, точно должны это знать. Уверена, вы сможете убедительно объяснить причину дополнительных трат. Тем более траты-то там… тьфу…

Директор не отвечал. По его тяжелому дыханию можно было догадаться, что в его голове происходит напряженная работа. Казалось, он даже вспотел от ментальных усилий.

— Сегодня вы хотели, чтобы я положительно повлияла на команду. Возможно, это именно то, что нам нужно?

— Хорошо, — после минутной паузы ответил руководитель, — езжайте завтра же. Транспорт я обеспечу. Но не дай вам бог завалить этот проект. Всех уволю!

Последнюю фразу Вениамин Игнатьевич произнес так громко, что притаившиеся за дверью Виктор с Артуром синхронно подпрыгнули. Жанну они приветствовали, как героя.

Остаток дня прошел в приготовлениях к грядущей поездке. После работы коллеги отметили свою небольшую победу бутылочкой вина, принесенной когда-то благодарным клиентом. Домой Виктор вернулся в отличном настроении. Наконец-то что-то в его жизни пришло в движение.

Виктор пришел в себя. Голова нещадно болела. Хотя надо было признать, что болело буквально всё тело, будто последние несколько часов его тащили за лошадью по брусчатой мостовой. Пересилив ломоту в мышцах, он приподнялся на локтях и осмотрелся. В помещении было ужасно темно. Лишь отдаленные отсветы факелов танцевали на стене где-то в конце коридора.

Попытавшись подняться на ноги, Виктор в самой грубой форме был оповещен о размерах его новых апартаментов. Уже на высоте полутора метров голова со звоном впечаталась в толстые ржавые железные прутья. Дальнейшее прощупывание окружения показало, что и в других направлениях клетка не сильно просторнее.

Пока Виктор раздумывал, как выбираться из столь неудобной ситуации, из глубины коридора стал приближаться свет, и доносился негромкий разговор:

— Почти всех уже отправили?

— Да, остались только последние прибывшие и те двое лазутчиков, которых поймали прошлой ночью.

— Готовьте их путь. Борислав ожидает получить как можно больше людей в ближайшее время. Выполнять!

— Как скажете, барин. будет сделано в лучшем виде!

Судя по звуку, говорившие разделились. Один направился на выход, а остальные — в его сторону. Не прошло и минуты, как возле клетки, в которой сидел Виктор, оказались трое крупных стрельцов. У одного из них в руках был факел, у другого — массивные кандалы.

— Готовьте этого на выход, — командным голосом сказал мужчина с факелом и дал знак товарищам. — И поторопитесь, князь ждать не любит.

Приказав узнику молчать, стрельцы грубо вытащили его из клетки, надели на руки кандалы и поволокли наружу. Как только глаза привыкли к яркому солнечному свету, Виктор увидел, что по-прежнему находится в том самом лагере, где его схватили. Вот только палаток во дворе уже не было. Остались только выгоревшие кострища да четыре телеги, вокруг которых хлопотали стрельцы, готовящиеся к походу. Одна телега была нагружена снаряжением и провиантом. В других же были такие же узники, как и он сам. Примерно по дюжине на телегу.

“Что же здесь на самом деле творится? — задумался Виктор, пока его вели к самой свободной телеге. — Я думал, что князю не хватает денег на гулянья и заморские товары. Нет, тут что-то серьезное”.

Его мысли были прерваны шумом, раздававшимся из глубины крепости. Когда его погрузили в телегу, стал понятен источник шума. На крепостную площадь пятеро стрельцов выносили бешено вырывающуюся девушку. Та кричала, пыталась освободиться из цепкой хватки солдат, даже умудрилась так извернуться, что укусила стрельца за руку. После этого рот ей заткнули какой-то старой грязной тряпкой. Когда сопротивляющуюся пленницу всё-таки забросили в телегу к Виктору, стало понятно, что это была его напарница по ночной разведке.

Около десяти минут прошло, пока стрельцы уложили остатки груза на телеги, и процессия двинулась в путь. Как только руины оказались вне зоны видимости, Виктор изловчился вытащить кляп изо рта девушки. Сделать это в кандалах было не просто.

— Растяпа! — со всей накопившейся злостью рявкнула она, как только выплюнула изо рта остатки кляпа. — По сторонам надо смотреть! Из-за тебя нас схватили, недоумок!

— Ты и сама хороша! — удивился своей резкости Виктор. — Мы вместе были там и никого не видели. На секунду отвернулся помочь тебе и получил по голове!

— Ага, вали всё на женщину! — не унималась пленница. — Тряпка, а не мужик! Зачем я вообще тебя с собой взяла?!

— Тебя и без меня схватили бы, — махнул он руками, насколько это было возможно, отвернулся, ссутулился и под аккомпанемент напряженного дыхания и обвинений девушки начал осматривать окрестности.

Окружающий лес был незнаком. Телега увозила пленников всё дальше и дальше от привычной жизни навстречу неизвестности.

"Да кого я пытаюсь обмануть?" — Виктор грустно улыбнулся пришедшему озарению. Неизвестность не где-то там впереди. Он уже вторые сутки, как слепой котенок, тычется носом наугад, пытаясь найти своё место в этой новой реальности. Вместе с деревней сгорело и все его прошлое, привычный уклад вещей. Жалеет ли он об этом?… Нет! Ему, безусловно, жаль загубленные жизни его бывших соседей, но теперь он понимает, что раньше весь его мир ограничивался той деревней да ближайшими полями, его обязанностями и привычками. Теперь же перед ним весь мир! Он волен идти, куда хочет и делать, что хочет. Может воплотить в жизнь давние мечты. Он свободен! Ничего его не сдерживает! Кроме кандалов, конечно. Последняя мысль вновь вызвала смешок, но на этот раз искренний.

— Чего смешного? — голос его знакомой успел растерять нотки ярости, остались лишь усталость и решительность.

— Ничего, просто подумал, что не всё так уж плохо в нашем положении.

— Без этих железяк было бы гораздо лучше.

— Это точно, есть идеи, как от них избавиться?

— Есть парочка, но обе плохие. Мы можем выпрыгнуть из телеги и попытаться сбежать, но нас очень быстро схватят и все станет гораздо хуже.

— А вторая?

— Можем дождаться конца поездки и действовать по обстоятельствам.

— Похоже выбор очевиден.

— А ну утихли, смерды! Али плетей отведать захотелось? — резкий крик возничего прервал разговор, давая понять, что спорить бесполезно. Заключенные молча кивнули друг другу, постарались усесться поудобнее и отдались на волю судьбе.

И она не заставила себя долго ждать. Не прошло и пары часов, как телега резко остановилась. Стрельцы разошлись вокруг обоза, пленники начали перешептываться. Спустя мгновение стала понятна причина остановки. Один из стрельцов с неестественным хрипом упал навзничь. Из его шеи торчала стрела.

На мгновение установилась абсолютная тишина, разбавляемая только шелестом листьев вокруг. А затем началась паника. С неистовыми криками заключенные вскочили со своих мест. Кто-то пытался выбраться из колодок. Другие повыскакивали из телег и попытались сбежать. Некоторые решили напасть на стрельцов. Остальные постарались укрыться в телегах, забившись в угол. Со всех сторон из леса летели все новые стрелы. Из леса донесся звук охотничьего рога. В суматохе выжившие стрельцы отбивались от узников и пытались укрыться от стрел. Один из них, в панике отмахиваясь бердышом от троих пленников, повредил колесо телеги, в которой укрылись Виктор со своей напарницей. Колесо не выдержало и телега обрушилась на неудачливого солдата. Пленники кубарем покатились на землю. В голове звенело, а перед глазами появилась мутная дымка. Приземление мягким не назовешь.

— Ух, бесовское отродье, ваших рук дело? — один из стрельцов быстро двигался в сторону девушки и уже заносил саблю для удара.

Не зная, что делать, Виктор поддался инстинктам, выхватил саблю несчастного, погибшего под обломками телеги, стрельца и резким движением воткнул её в живот нападавшего. Пораженный стрелец навзничь упал на пленницу, придавив ее своим телом и заливая кровью из распоротого брюха. Всегда уверенная в себе, дерзкая и нарочито холодная девушка теперь в ужасе верещала, как пятилетняя девочка, увидевшая страшного паука, и пыталась выбраться из под трупа. Виктор же, сам не верящий в то, что совершил, выронил из трясущихся рук саблю, сел, закрыв лицо руками и зарыдал. Он бы никогда не поверил, что может убить человека, и вот это произошло. Кровь на руках является лучшим свидетельством его поступка. В той, прошлой жизни он ни за что бы не причинил вред другому человеку, не говоря уже об убийстве. А вот теперь… Его разум был не в силах осознать случившееся и вскоре отключился. Виктор без сознания повалился на землю.