Резкое движение поплавка разбило безмятежную гладь озера на множество мелких волн, расходящихся по всей поверхности воды. Мгновение, и леска со звоном натянулась, вырывая несчастную рыбу из привычной среды обитания. Еще несколько умелых движений, и улов оказался в ведре.

— А эта крупная, — радостно воскликнул рыжий паренек лет восьми. — Хорошая выйдет уха!

— Тихо ты, Яшка, всю рыбу распугаешь, — осек его мужчина лет тридцати, ловко насаживая очередного червя на крючок.

Плавный взмах, и вот поплавок опять замер в ожидании жертвы. Рыбак аккуратно закрепил удочку на жердочке и удобно устроился на траве.

— Но ты прав, уха выйдет что надо, — подметил он.

Обрадованный похвалой мальчишка развалился на траве. Однако тут же, решив похвастаться, поднялся на локтях и обратился к товарищу:

— А я вчера поймал такую огромную рыбину, что даже удержать в руках не мог! Тебе, Витя, за всю жизнь такую не добыть! Еле с ней справился, но всё-таки притащил домой. А мама мне за это конфету подарила!

Сказав это, Яшка выпятил грудь и театрально задрал нос. Казалось, что ещё чуть чуть и он лопнет от гордости. Мужчина же залился раскатистым смехом и, восстановив дыхание, ответил:

— Это где же ты такую чудо-рыбу словил? Не слыхал я, чтобы такие водились в нашей речке.

Яшка немного смутился, однако быстро взял себя в руки:

- Во сне! Там вообще много всего происходит. Иногда я ловлю рыбу, иногда гуляю по лесу. А больше всего мне нравится бывать на ярмарке или даже летать!

Сказав последнюю фразу, мальчишка вскочил на ноги и начал бегать вокруг, расставив руки в стороны, будто крылья. Рыбак же, продолжая улыбаться, поднялся с земли, посмотрел на небо и начал потихоньку собирать снасти.

“Как же, всё-таки, хорошо быть ребёнком, — размышлял он. — Можно просто радоваться своим же фантазиям и снам, совершенно не задумываясь о насущных проблемах. Поход на ярмарку во сне и в реальности дарит детям одинаково яркие эмоции. Но нельзя долго жить иллюзиями. Взрослым недоступна такая роскошь.”

Закончив собирать снасти, Виктор подхватил ведро с уловом и позвал паренька. Вместе они неспешно двинулись в сторону деревни. Всю дорогу Яшка крутился вокруг товарища то стегая траву веткой, то преследуя бабочек. Мужчину забавляли игры ребёнка, но в то же время он не мог отделаться от чувства досады от того, что не может позволить себе быть столь беззаботным. А ведь так было не всегда. Он прекрасно помнил, как и сам много лет назад так же играл в траве, бегал с друзьями на речку. Помнил, как бабушка угощала его парным молоком и свежей малиной. Тогда весь мир казался волшебным и безопасным.

— Эй! Яшка! Не убегай далеко! — окликнул Виктор своего заигравшегося попутчика. — Заблудишься! — А вот и не заблужусь! — смеясь ответил паренек и, указывая пальцем, добавил. — Вон уже и дере… Мальчик осекся на полуслове, взгляд его застыл, а улыбка быстро растаяла. Виктор посмотрел, куда тот указывает, и тут же напрягся. Он схватил мальчика за плечи и медленно повел в сторону. Пройдя лесом, они подобрались к деревне и притаились в кустах. На въезде в деревню собрались почти все жители. Перед ними стояли воины местного князя, Борислава Сурового, в полном боевом облачении. Все как один в расшитых кафтанах. Солнце играло на остроконечных шлемах и лезвиях бердышей. На поясах покачивались острые сабли.

— Почто вы пришли сюда, молодцы? — начал разговор староста. — Ваши люди уже собирали дань в прошлую неделю.

Стоящий впереди стрелец медленно поправил саблю и твердым низким голосом ответил:

— Князь повелел собрать по гривне да по соболиной шкуре со двора для военных нужд.

— Но как же так, служивые? Нет у нас столько добра, — растерянно пробормотал староста. — Уж княже-то должен знать, у нас тут только рыбаки да крестьяне. Мы столько серебра и в глаза-то не видывали.

— Не прибедняйся, отец, — стоял на своем нежданный гость, — сам знаешь, воля князя — закон.

В этот момент в толпе началось волнение. Расталкивая народ, вперёд вышел Павел, местный кузнец. Он встал рядом со старостой, который, по ощущениям, был раза в два меньше кузнеца, и, склонив голову набок и поигрывая тяжеленным кузнечным молотом, пристально посмотрел в глаза стрельцу.

- Тебе же ясно сказали, у нас денег нет. Ничего князь не получит, — глубоким басом произнёс Павел, сплевывая под ноги солдату. — Не для того честной люд горбатился, чтобы Борислав за его счет в походы ходил.

Слова кузнеца вызвали волну ропота в толпе. Однако на незваного гостя они не оказали ни малейшего эффекта. Одним жестом он успокоил соратников, уже готовых было ринуться в бой, и в то же время до ужаса спокойно обратился к старосте:

— Успокой своего шелудивого пса и начинай собирать дань. Мы вернёмся на закате. Лучше бы тебе поторопиться.

По сигналу своего командира стрельцы как один развернулись на месте и двинулись в сторону постоялого двора. Но, не пройдя и дюжины шагов, лидер стрельцов почувствовал легкий удар по шлему. Прорычав что-то нечленораздельное, он обернулся к селянам. Перед его сощуренными от ярости глазами предстали Фома и Гришка, дети мельника, готовящие камни к повторному броску.

— Неправильный выбор, — прошептал стрелец и сделал стремительный рывок к обидчикам.

Мало кто смог рассмотреть резкое движение бердыша. Но всем было отлично видно, как голова Гришки, слегка подпрыгнув, упала к его ногам. Мгновение никто из селян не мог осознать произошедшее, однако всеобщее молчание быстро сменилось какофонией женских криков, рыданий, топота и лязга сабель. Люди в панике разбегались по домам в попытке спастись от разгневанных воинов.

— Ежели вы не желаете платить дань своему князю, мы возьмем её силой! — пронесся яростный крик над деревней.

Виктор в шоке от увиденного замер в кустах, прикрывая глаза мальчика. Хотя как можно удержать мальчишку, когда вокруг творится такой ужас. Ловко выскользнув из рук, Яшка помчался в деревню. Его товарищ же не сильно спешил соваться в пекло. Однако решив, что оставаться в укрытии тоже небезопасно, да и не по-мужски это, устремился вслед за пареньком.

Через три дома он почти нагнал мальчика и увидел, как того схватил один из стрельцов. Виктор замедлил ход и на цыпочках двинулся к противнику, пытающемуся удержать бешено дергающегося Яшку. Сняв с забора кувшин, надетый кем-то на одну из жердей и уже было замахнувшись им на обидчика, горе-спаситель наступил на сухую ветку, которая предательски хрустнула под его ногой, оповещая стрельца об опасности. Реакции солдата можно было только позавидовать. Мгновенно отреагировав на звук, он был готов зарубить Виктора, но мальчишеские зубы впились в его руку, и горшок таки достиг своей цели. Стрелец вздрогнул всем телом и мешком повалился на землю.

В воздухе появился отчетливый запах гари. Нападавшие начали жечь избы. Переглянувшись, двое побежали к дому Яшки. Людей князя рядом не было, но изба уже была охвачена огнем. Изнутри доносились женские крики.

— Мама! Алинка! — заверещал Яшка и бросился к двери, но войти не представлялось возможным. Огонь застилал и дверь, и окна. Ситуация казалась безвыходной. Виктор хотел увести мальчишку подальше от этой трагедии, но того и след простыл. Ни за домом, ни где-то поблизости паренька не оказалось. Мужчина уже было решил, что того опять схватили, и на этот раз успешно. Однако откуда-то сверху раздался шум. Виктор задрал голову и успел заметить, как ноги мальчика проскользнули в окно под самой крышей его дома. Оказалось, что туда вполне можно пролезть с крыши стоящего рядом сарая. Недолго думая, он последовал примеру мальчишки.

Внутри почти ничего не было видно. Дым буквально разъедал глаза. Дышать было почти нечем. Виктор аккуратно ступая продвигался вперёд. Доски предательски трещали под ногами. Пол обжигал ноги. Впереди показался спуск на первый этаж.

— Мамочка, сестренка!

— Яша! Что ты тут делаешь?! Скорее беги отсюда!