Артур разложил омлет на тарелки, налил обоим по кружке горячего кофе с молоком и отнес все на стол.

— Вот, поешь, ты, наверное, голодный, как волк.

— Слушай, ты не должен был делать это, я бы сам со всем справился.

— Не неси чушь, Витя. Лучше расскажи, что у тебя случилось.

Прежде чем ответить, Виктор неторопливо съел пару кусочков омлета и отпил кофе.

— Да ты и так всё знаешь. При тебе ведь Игнатьич меня уволил.

— Серьезно? Все это из-за увольнения? Ты что вообще делал эти два дня?

— Не помню.

— В смысле?

— Ну, последнее, что помню, как мы собрали мои вещи в студии. Потом я пошел домой, зашел в магазин, купил пива, чипсов. А дальше просто какой-то водоворот. Вроде играл на компе, пил, ел всякую дрянь. Всё, как в тумане. Действительно уже два дня прошло?

— Ага, сегодня суббота. А я всё думал, почему ты трубу не берешь.

— Прости, — от стыда Виктор спрятал лицо в руках. — Ты ведь знаешь, как я старался получить лучшее образование, награды, думал, отучусь, устроюсь на престижную работу… А оказался в этой паршивой студии, да и оттуда турнули!

Он залился истерическим смехом и, отдышавшись, резюмировал:

— Такого неудачника, как я ещё поискать.

— Закончил? — сухо спросил Артур. — Ты реально думаешь, что весь такой бедный и несчастный? Жертвой себя выставляешь. Не вышло сразу выбиться в люди и стать суперзвездой. И все, опускаешь лапы и заливаешь горе литрами дешевого пойла? В каких фантазиях ты живешь? Из-за этого ты стал такой унылой размазней?

Арчи сделал большой глоток кофе, чтобы промочить горло, и продолжил:

— Да ты даже не представляешь, как себя чувствуют люди, когда их просто не замечают. Я пятый ребенок в семье. Мне с рождения пришлось сражаться тупо за внимание родителей. Неужели за столько лет ты не понял, откуда все это? — гость с силой встряхнул цветастую жилетку, украшенную значками. — Я всю жизнь стараюсь отжигать, просто чтобы чувствовать себя человеком, а не чертовой мебелью. И, почему-то, я не жалуюсь на это, а шаг за шагом иду вперед. Хотя откуда тебе знать, каково это. Единственный ребенок, все лучшее тебе. Игрушки, одежда, образование. Эх…

В яростном порыве Артур вскочил с табурета, подошел к окну, оперся на подоконник и бессильно опустил голову.

— Извини, — прошептал он. — Зря я все на тебя вывалил.

— Не извиняйся, ты прав. Это мне нужно просить прощения. Самому противно. Но я правда не знаю, что теперь делать.

— Ну, с этим я могу тебе помочь, чувак, — Арчи взял в руки веник и, подойдя поближе, сунул его другу в руки. — В остальной квартире все еще дикий срач. Пошли прибираться.

В общей сложности уборка заняла больше двух часов, зато квартира выглядела, как новая.

— А как у вас дела с проектом? — спросил Виктор по пути к мусорным контейнерам. — Не зря все это с Хохловкой затеяли?

— Конечно же не зря. Игнатьич на нас взъелся из-за камеры, потребовал, чтобы к концу недели все было готово. Мы с Жанной в офисе до полуночи зависали. Она, кстати, постоянно спрашивала, как ты, все ли у тебя хорошо. Но трубку ты не брал и ответить было нечего. А вот дизайн мы замастрячили обалденный, начальник минут двадцать пытался к чему-нибудь придраться, но все же сдался!

— Да уж, Игнатьич все соки из подчиненных выжимает. Может даже хорошо, что он меня уволил.

— Конечно хорошо, — ответил Артур, закидывая переполненные мусором мешки в бак. — Ты ведь постоянно твердил, что видел и Игнатьича и всю его студию в гробу в белых тапочках, а теперь все, свобода. Радоваться надо.

— Свобода свободой, — усмехнулся Виктор, — а деньги сами себя не заработают.

— Не парься! Продуктов на первое время я тебе принес, а дальше разберемся. Ты ведь талантливый парень, такие нарасхват. А теперь ещё и опыт работы есть! В общем, состряпай резюме и с понедельника в рейд по студиям. А я завтра разнюхаю, что на фрилансе есть. Послезавтра встретимся после работы, расскажешь, что да как.

— И главное, никаких запоев!

— По крайней мере без меня! — рассмеялся Арчи, хлопая друга по плечу. — Ну а пока, можно и оттянуться. Может в мортуху?

— Чур, я за Кунг-лао! — потребовал Виктор и, впустив друга в квартиру, запер дверь.

Первые лучи солнца, пробивающиеся сквозь щели в стенах хижины, вырвали Виктора из блаженного сна. Лениво открыв глаза, он приподнялся на локтях и осмотрелся вокруг. Внутреннее убранство выглядело максимально аскетично. Помещение больше напоминало казарму, чем жилой дом. И это не удивительно, учитывая, что все поселение создано спасенными пленниками всего за несколько недель. Ряды одинаковых, грубо сделанных лежанок, укрытых соломой и мехом, разбавляли небольшие плетеные сундуки для личных вещей. На испещренных щелями стенах висели шкуры и простенькие венки из полевых цветов. Всё-таки кто-то пытался придать хижинам обжитой вид. Над входной дверью красовалась голова волка — символ стаи.

Кроме Виктора в хижине никого не было. Видимо, местный народ уже привык к бурным ночным посиделкам и уже на рассвете приступал к своим делам. Виктору же требовалось гораздо больше времени на то, чтобы прийти в себя. Голова слегка гудела, руки едва заметно тряслись. Несмотря на это он прекрасно помнил события прошлой ночи.

Увидев бегущего к нему мальчишку, только что принятый в стаю молодой волк долго не мог поверить глазам. Он был уверен, что след потерян, и Яшку уже не спасти. Но нет, в тот самый момент мальчишка, чудом не спотыкаясь, бежал к старому товарищу. При первой же возможности Виктор обнял паренька так крепко, как только мог, и не хотел отпускать никогда. В тот момент молодой волк ещё раз убедился в правильности своего решения бороться за безопасность близких. Однако вскоре собравшиеся настояли на своем, и упирающегося Яшку отправили спать.

— Увидимся утром, — пообещал Виктор на прощание.

— Твой сын? — тихо спросил его Драгомир.

— Нет, — твердо ответил тот. — Но я за него в ответе.

Улыбнувшись приятному воспоминанию, молодой волк встал с лежанки, сладко потянулся и вышел из хижины. Снаружи он сразу же громко чихнул от ослепляющего солнца и пошел к ближайшей бочке, чтобы умыться. Согнувшись над бочкой, до краев наполненной холодной дождевой водой, Виктор ополаскивал лицо, когда почувствовал, что кто-то настойчиво дергает его за штанину.

— Витька, Витька, уже утро! — радостно заговорил Яшка, увидев, что на него обратили внимание. — Айда на реку рыбу удить!

— Тише, тише, малыш, — пытался успокоить его Виктор. — После завтрака обязательно сходим. Но сначала мне надо кое-кого проведать.

Подойдя к хижине знахарей, он попросил мальчишку подождать у двери и вошел внутрь. В нос снова ударил приятный запах лечебных трав. Знахарки уже готовили отвары и поили ими больных. Однако, к его большому удивлению, девушки нигде не было. И никто не мог сказать, куда она делась. Растерянно пожав плечами, Виктор вышел наружу, взял за руку мальчишку и повел его в большой дом.

В отличие от прошлой ночи обеденный зал практически пустовал. Только за одним из столов Драгомир раздавал указания охотникам. Виктор усадил мальчишку на лавку и пошел на кухню. Там возле наскоро сложенного очага стоял еще теплый котел с остатками каши. После недолгих поисков нашлась и пара плошек с ложками. Вернувшись с двумя порциями каши в общий зал, молодой волк увидел свою спутницу, сидящую рядом с Яшкой. Выглядела она гораздо лучше, чем вчера. Будто и не бывало того нападения.

— А как ты здесь оказался, малыш? — задала она вопрос Яшке.

Мальчишка упер руки в бока, выпятил грудь, задрал нос и заявил:

— Я не малыш! Матушка говорит, что я уже большой!

— Это Яшка, — пояснил Виктор, расставляя плошки перед девушкой и мальчишкой. — Он из моей деревни. Его тоже спас Драгомир.

— Так ты из-за него искал лагерь стрельцов?

— Да. Прости, что подвел тебя там.

— Извинения приняты, — девушка сделала примирительный жест и спросила. — Теперь мальчик спасен, что ты будешь делать теперь?