— Я сейчас, — немного подумав, ответил Арчи и скрылся. — Никуда не уходите!

Следующие несколько минут мужчина старался балансировать на склоне, крепко прижимая к себе трясущуюся от страха Жанну.

— Всё будет хорошо, — повторял он ей раз за разом. — Мы скоро выберемся.

Сверху послышались торопливые шаги и напряженный голос Артура:

— Ловите!

К несчастным спустился непонятно откуда принесенный канат. Виктор надежно обвязал его вокруг талии девушки и подал сигнал другу. Через несколько минут все трое расположились в здании администрации музея, таком же деревянном, как и всё здесь. Жанну, все еще находящуюся в состоянии шока, разместили в комнате отдыха, укутав в плед и угостив кружкой горячего кофе с конфетами. Виктор с Артуром разговаривали у двери:

— Как ты так быстро оказался у обрыва?

— После вашего ухода я ещё с полчаса болтал с Леной. Потом попросил её сувенирку для нас выбрать, чтобы показать ее в материалах, а сам пошел искать вас. Почти дошел до того здорового здания у реки, когда услышал ее крик, — Арчи печально посмотрел на дверь комнаты отдыха.

— Хорошо, что ты оказался рядом, не знаю, чтобы мы делали без тебя.

— Да ладно тебе. Я ж знаю, ты бы сделал то же самое ради меня.

— Конечно, дружище! Кстати, где ты взял канат?

Артур резко зашикал, приложив палец к губам.

— Никому не говори о канате, — усмехнулся он. — Это был экспонат.

Коллеги дружно засмеялись.

— Вы, главное, фотки успели сделать?

— Успели. Вот только камера сейчас где-то на дне реки.

Арчи на секунду застыл с открытым ртом.

— Игнатьич нас убьёт.

— Сейчас это неважно. Главное, что все целы.

— Это точно. Но фотки всё равно нужны. Я пойду, хотя бы на мобильник сниму, а ты побудь с ней, — указал на дверь Арчи.

— Так и сделаем.

Артур выбежал наружу, а Виктор, тихо отворив дверь, вошел в комнату к девушке. Она всё также сидела на краешке дивана в пледе и чашкой в руках.

— Жанна, как ты? — осторожно поинтересовался он. — Приходишь в себя?

Она молчала и продолжала смотреть перед собой. Только на глазах выступили первые росинки слёз. Виктор сел рядом с ней и аккуратно обнял одной рукой.

— Всё будет хорошо, — нежно произнес он. — Мы уже выбрались. Всё в порядке. Я с тобой.

Когда к музею подъехала знакомая “буханка”, Жанна уже пришла в себя. Коллеги погрузились внутрь и отправились на ковер к начальству.

— Что вы сделали с моей камерой?! — казалось, от крика начальника вот-вот вылетят стекла в его кабинете.

— Понимаете, я… — начала оправдываться Жанна, но под яростным взглядом руководителя быстро осеклась.

— Это моя вина, Вениамин Игнатьевич, — не желая еще больше травмировать девушку, вступился Виктор. — По моему недосмотру в процессе съемок камера упала в реку. Камера выдавалась под мою ответственность, так что и спрос с меня.

Речь подчиненного, казалось, несколько поубавила гнев начальника.

— Так и знал, что ваша затея влетит мне в копеечку. Почему я вообще согласился на это? Вы хотя бы не впустую съездили? Собрали материалы?

— Так точно, — оживился Артур. — Проведены натурный съемки, собраны информация об объекте и образцы сувенирной продукции. Можно приступать к оформлению проекта.

— Ну хоть на что-то вы способны, — буркнул начальник и добавил громче. — Чтобы к концу недели всё было готово! Живо за работу!

Работники поднялись со стульев и двинулись на выход, но у двери их остановил голос Игнатьича:

— Чуть не забыл сказать. Скворцов, хорошо, что ты не стал перекладывать свою вину на других, за это уважаю. Но твои проколы мне уже поперек горла. Ты уволен!

Виктор почувствовал, будто его окатили холодной водой. С трудом открыв глаза, он понял, что так и было. Он сидел в луже у разбитой телеги, а перед ним стоял незнакомый мужчина, одетый в шкуру черного волка, с пустой кадкой в руках. Приходя в себя, недавний пленник осматривался вокруг. Бой давно закончился. Стрельцов, по крайней мере живых, видно не было. Вместо них вокруг обоза ходили неизвестные люди, одетые в звериные шкуры и маски волков. Часть из них стаскивала тела убитых стрельцов в кучу. Другие помогали освободиться от кандалов бывшим узникам. Несколько человек разбирали уцелевшие припасы с телег.

Вспомнив, чем для него закончилось нападение, Виктор резко рванул туда, где лежала его спутница, однако обнаружил там только грязное кровавое пятно.

— О ней уже позаботились, — раздался голос за спиной. Мужчина, приведший Виктора в чувство, помог тому подняться с земли. — Не кручинься. Она ранена, но всё будет ладом.

Виктор облегченно выдохнул, но быстро опомнился:

— А ты кто такой? И кто все эти люди? — широким жестом он указал на людей в шкурах и с подозрением добавил. — Это вы напали на обоз?

— Окстись, молодец. Меня Драгомиром величают, — беззлобно ответил мужчина. — Эти добрые люди — моя дружина. И да, это мы спасли вас.

— Спасли. Почему?

Драгомир похлопал нового знакомого по плечу:

— Не всё сразу, молодец. Пора в путь собираться. По пути я всё тебе поведаю, а пока подсоби нам здесь.

Виктор молча кивнул и двинулся вслед за своим спасителем.

Солнце уже начало скрываться за кронами деревьев, когда все было готово. Погибших стрельцов уложили в большую яму недалеко от дороги и укрыли ветками от посторонних глаз. Груз со всех телег уложили на две самые крепкие из них. Остальные откатили вглубь леса. Следы битвы убирали, расправляя примятую траву и засыпая землей следы крови. Когда все было готово, Драгомир подал знак, и процессия двинулась вглубь леса. Впереди рысью скакали двое мужчин на позаимствованных у стрельцов лошадях. Следом двигались груженые телеги. За ними шли пешие воины, среди них и Виктор с Драгомиром. Замыкали группу еще двое всадников.

— Твои люди слаженно работают, — начал разговор Виктор. — Каждый знает, что ему делать, все движения четкие и отработанные. Вы ведь не первый раз это делаете?

Драгомир усмехнулся, поняв, к чему клонит собеседник, и ответил:

— Да, не первый. Но всё не так, как кажется. Не разбойники мы, простой рабочий люд.

— Как же так вышло, что простые работяги нападают на княжеские обозы?

— Все мы мирно жили со своими женами да чадами. Сеяли зерно, пасли скот. Пока не приходили люди князя. Где-то они требовали дань, откуда-то уводили всех мужчин. Так и меня увести собирались. Жена моя, Лада, свет очей моих, пыталась заступиться за меня, но стрельцы не стали слушать. Зарубили ее и дочурку мою, Юленьку.

Казалось, что при этих словах Драгомир постарел лет на десять. На лице проступили морщины, взгляд потух, нижняя губа начала дрожать.

— Я не могу даже представить, насколько тебе сейчас тяжело, — Виктор положил руку на плечо собеседнику. — Но это не конец. Не надо корить себя за это. Они не хотели, чтобы ты опустил руки и страдал.

— Истину глаголишь, молодец. Поначалу хотел я разорвать тех извергов, но одолели меня и заковали.

— И отправили в лагерь…

— Да, много узников там было. Добрых людей сгоняли туда, как скот. Держали в клетках, как собак. И пытали за сопротивление…

Драгомир слегка задрал край рубахи. Стали видны глубокие шрамы от плетей и ожоги от каленого железа.

— Изверги! — не сдержал гнева от увиденного Виктор, а сделав пару медленных вдохов, добавил. — А как ты смог вырваться?

— Я благодарю господа нашего за то. Не иначе его провидение помогло нам. На обоз, в котором везли нас к князю, напала стая волков. Стрельцы сдюжили, отбились, но в суматохе несколько пленников смогли бежать в лес. Среди них был и я. Мы обосновались неподалеку от того места, и с тех пор волки спасают узников на той дороге.

— Похоже, мне тоже стоит благодарить тех волков за спасение. И тебя с твоими людьми, конечно. Одно мне непонятно, как мог Борислав приказать своим людям пытать свой же народ?!