Злата от нахлынувшего возмущения не смогла выдавить из себя ни слова. Только сверлила глазами неприятного собеседника.

— Не гневитесь, Отца ради! Что за манера встречать гостей так неприветливо? У вас горе, я понимаю. Но разве мы в чем виноваты? Со своей стороны мы сделали все возможное, чтобы ваша матушка выжила. Позвольте заметить, зелье, которое вам доставлялось, стоит весьма дорого.

Да, дорого. Очень дорого. Оплачено слезами, кровью и позором.

— Не хмурьтесь так недоверчиво! Вы разумная девушка, должны понимать, что такие лекарства делаются поштучно на заказ и отнюдь не за монеты, даже если это портретники. Мы действительно приложили много усилий, чтобы спасти вашу мать. Влияние на канцлера, которое мы могли оказывать через вас, нам очень помогало. Увы, он уже выбрал себе новую любовницу и совсем не ту девушку, которую мы прочили ему в содержанки. Придется искать другие пути. Так что поверьте, мы грустим о смерти вашей матушки не меньше вас.

Злата к своему стыду почувствовала облегчение. Это было предательством по отношению к матери. Но она никак не могла вытравить из головы приятную мысль, что теперь ей не надо делать это.

Слава Отцу, все закончилось.

— Мы благодарны вам за помощь. Очень благодарны, — продолжал говорить мужчина проникновенным голосом. — И именно поэтому мы решили вам помочь в трудную минуту.

Девушка вздрогнула. Помощь от этого человека — зло. Она была в этом уверена. А слова его — медленный яд.

— Я не хочу больше иметь с вами каких-либо дел. И я не нуждаюсь ни в чьей помощи.

— Правда? Значит, у вас есть на руках необходимая сумма, чтобы выплатить долг отца?

Ниса Вер промолчала. Этот человек прекрасно знал, что денег у нее нет.

— Так я и думал. Вы знаете, почему эти люди пришли за долгом именно сейчас? Потому что теперь вы — никто. Канцлер вам больше не любовник, всем известно, что он вас бросил со скандалом. Отец ваш умер, мать тоже. У вас нет друзей, нет покровителей, нет помощников. Уединенная жизнь, которую вели ваши родители, сыграла с вами злую шутку. Вам не к кому обратится. Ведь из немногих знакомых никто не ответил на ваши письма с просьбой о помощи в лечении матери положительно. Что вам писали? "Нет денег", "нет времени", "мы сами в беде", "рассылка подобных просьб — неуважение к себе и адресату" и т. д… Нет, мы не читали вашу переписку, вы зря смотрите на меня с осуждением. Просто я хорошо знаю, как ведут себя такие люди в подобной ситуации. Я угадал, верно? Вам никто не помог. И теперь никто вам не поможет. А мы — можем это сделать. И хотим.

Злата посмотрела на "помощника", как на врага.

— Ваша помощь не бывает бесплатной.

— Естественно! — человек в маске стукнул тростью по полу. — Но от вас потребуется совсем немного.

Да неужели?

— Что?

— Насколько мне известно, вы записаны на аудиенцию к доктору Шаль. От вас требуется немного: посетить это мероприятие и быть очаровательной.

— Я должна стать любовницей доктора?

Мужчина недовольно махнул рукой.

— Ну что вы, нет! Дон Шаль верен своей жене. Как это не странно. И даже юные ассистентки, восхищённо взирающие на него каждый день, не поколебали эту верность. Нет, вам нужно быть милой с его секретарем.

— Евгенией???

— А, эта глупая помощница! Настырная девица дурного нрава. Нет. Ваша обязанность — добиться расположения секретаря доктора в АМХИ. Вы его уже видели. И, кстати, произвели на него впечатление.

Да, Злата вспомнила этого мужчину. Вспомнила и обстоятельства их встречи.

— Нет.

Человек в маске устало вздохнул.

— Послушайте, Злата. Давайте я буду с вами предельно откровенным. Вы — девушка очень красивая, и даже без краски и богатых платьев выглядите притягательно. Но ваша внешность — единственное, что у вас есть. А значит, вы должны умело ею пользоваться, чтобы получить все остальное. Разве бы умерла ваша мать, если бы вы были богаты и имели влиятельных друзей? Не думаю. Скорее всего первые доктора государства собрались бы у ее кровати. Деньги, связи, власть — вот что имеет значение, вот что дарует и отнимает жизни. А отнюдь не честь, девственность, верность. Вы решили вернуться на праведную дорогу? Я вам кажусь духом-искусителем? Нет. Ваш путь заведет в тупик. Как вы думаете, что с вами сделают кредиторы отца, когда не получат своих денег? Вы полагаете, ваше тело останется нетронутым? Вы думаете, вам не будут ломать пальцы до тех пор, пока вы не перепишите на них дом? И даже если вы все продадите и выплатите долг — куда вы пойдете? В ближайший бордель? В содержанки? Вы не устроитесь даже гувернанткой, ведь всем известно о вашей связи с канцлером, к детям не допустят падшую женщину. Я же предлагаю вам быть не жертвой, а охотником. Поймайте в свои сети секретаря дона Шаль — и тяните из него информацию для нас и деньги для себя. Мы же решим вопрос с вашим долгом и в свою очередь обеспечим вас подобающими нарядами и драгоценностями. Перестаньте себя жалеть, возьмите наконец-то судьбу в свои собственные руки. Не плачьте, Злата, заставляйте плакать других! Тех, кто вас предал, кто вас отверг! Слышите? Пусть из красивого кокона появится ослепительно прекрасная бабочка! Не та, которая отдается, а та, которая берет. Выбирает поклонников, наслаждается ими и выбрасывает их, использовав. Не вы будете лежать под мужчинами, нет, они будут ползать у ваших ног, моля о мимолётной благосклонности. Поверьте, армия женских поклонников может сделать гораздо больше, чем какой-то старый канцлер!

Слова звучали красиво. Внутри поднялась злоба, желание мести, жажда власти. Слова отражали потаённые мысли ее души.

— Я согласна.

— Простите, что? — переспросил мужчина, видимо, не рассчитывая на такой быстрый успех.

— Я согласна. Прошу, оставьте меня, пожалуйста. Мне нужно… свыкнуться.

— Хорошо.

Человек в маске не стал спорить — протиснулся мимо нее, вышел на улицу, направился к темному закрытому экипажу.

Злата медленно закрыла за ним дверь, лязгнула защёлкой.

Мужчина с тростью, насвистывая марш Нерчинской победы, сел в ожидавшую его карету.

— Согласна? — спросил ожидавший его внутри самоходки толстяк.

— Да.

— Не обманет?

Человек в маске презрительно рассмеялся.

— Нет. Оступившийся один раз обязательно оступиться и второй. Грех притягателен. Особенно, когда за него хорошо платят. Нет, эта дурочка никуда не денется. Я ей наговорил столько, что хотя бы одно зерно из оброненных просто не может не прорасти в ее глупой головке. Я знаю женщин: продавшаяся раз, обязательно пойдет торговать собой повторно, попутно оправдывая это чем угодно. Тут вопрос в цене и в красивых словах, прикрывающих позор.

— Когда заказчик получит эскиз разрабатываемого доктором аппарата?

— Думаю, недели в две уложимся.

— Я напишу.

Карета тронулась, увозя мужчин к центру столицы. У них было ещё много важных дел.

В распахнутое окно залетал жаркий летний ветер, принося с собой чужой смех, чей-то испуганный вскрик, ржание коня и громкий голос какого-то лектора, что вещал медицинские премудрости этажом ниже.

— Проходите.

Секретарь услужливо открыл перед Златой дверь, с интересом рассматривая ее фигуру. Видимо, уже успел навести справки о том, кто она. Чем не развлечение — поглазеть на бывшую любовницу самого канцлера? Тем не менее ниса Вер благодарно улыбнулась ему и прошла в приемную.

— Доктор примет вас через пару минут.

Мужчина сел на свое место, зашелестел бумагами. Но взгляд его то и дело возвращался к накрашенным алой краской губам, к тонкой талии, затянутой в корсет, к глубокому декольте. Злата делала вид, что не замечает этих любопытных, жадных взглядов. Откровенное платье, что сейчас было на ней надето, когда-то ей подарил канцлер. Ему нравилось наряжать ее, словно куклу. И раздевать ее ему тоже нравилось.

Из кабинета вышел человек в слезах. Секретарь тут же сообщил: