В комнате рыдала служанка.

— Что случилось? — спросила Злата, осторожно ставя ношу на стол.

— Я не виновата! Не виновата! Я ничего не делала! Ничего!

Руки дрогнули, посуда звякнула. Злата замерла, боясь обернуться к кровати.

— Я не виновата! — вскричала опять служанка, заметив, как побледнела хозяйка. — Она просто протянула, руку, улыбнулась, сказала: "Пойдем, милый, к морю, Золотце нас догонит потом," — и все! Все! Я даже встать не успела!

«Не успела!» — это выражение засело в голове Златы, мгновенно вытеснив все другие мысли. Перед глазами поплыло, ноги стали ватными. Преодолевая испуг и слабость, девушка бросилась к кровати.

— Мама! Очнись! Я дам лекарство!

Но мать не пошевелилась. На лице ее застыла счастливая улыбка, глаза были закрыты.

— Мама! Не реви, не реви, Аса, она просто спит! Ей же стало лучше! Так не может быть! Не может! Мамочка!

Злата потрепала мать по плечу, но та не ожила. Тогда девушка схватила зеркало, поднесла к бледным неподвижным губам. Ровная поверхность осталась прежней, оно не запотело ни на миллиметр.

Зеркало стукнуло об пол, раскололось острыми осколками. Служанка взвизгнула и выбежала из комнаты. Злата обняла тело матери и завыла. Она кричала яростно и громко, пока не сорвала голос.

А потом свернулась клубочком, положив голову матери на грудь. Тело вдовы нис Вер неумолимо быстро остывало.

Злата осталась одна.

Либена, стараясь ступать бесшумно, проскользнула в свою любимую гостиную. Солнце только вставало, так что странный и страшный гость должен был ещё спать после вчерашних винных возлияний. То, что вен Борз наводил на нее страх своими шальными холодными глазами и манерой задавать провокационные вопросы, усугублялось отсутствием в доме Чеслава и Невзора. Странно, но Либене не хватало не только опеки Лава, но и неуклюжей заботы жениха. Наверно, он смог бы приструнить друга. Вот только он стремглав умчался прочь. Отчего он уехал так скоро? Какие его позвали дела? Служебные? Или причиной поспешного отъезда стало то, что он увидел той ночью? Что он подумал? И собирается ли он ещё на ней жениться, или поехал выпрашивать другую, более удобную и менее проблемную невесту? Более красивую? Ведь мужчинам важны две вещи: полезность, чаще всего выражающаяся в размере приданного, и красота. Не всем, конечно. Да, ей бы хотелось верить, что генерал считает иначе, что он способен видеть в женщине человека, его поведение давало на это надежду. И ей было не приятно думать, что она в нем ошиблась, что он…

Это было странно, но мысль, что сид Гарне может ею пренебречь, отчего-то больно кольнула Либену. Ещё больнее было осознание, что, если ему удастся "поменяться", то ей могут прислать нового жениха. А она только перестала шарахаться от старого! И… пожалуй, стоило признать, что из возможных кандидатур генерал был далеко не самой плохой фигурой. Она смогла бы к нему привыкнуть. Если он таков, каким кажется, она могла бы уважать его. Если…

Если бы он не задавал вопросы, ответы на которые навсегда разрушат тот хрупкий мост, что они пытались построить. Ведь Ли обещала говорить правду. А правда ее уничтожит. Глупая! Разве она могла всерьез поверить, что жизнь даст ей ещё один шанс? Это было бы слишком сказочно. Да и стоила ли Либена такой милости?

— О! Доброе утро. Как вам спалось?

Вена Силь вздрогнула. В кресле у пустого камина сидел вен Борз и потягивал из бокала красное вино. И это ранним утром!

— Желаю здравствовать.

Стараясь не показывать своего разочарования этой встречей, Либена прошла к письменному столу, села на свое обычное место. Раз Чеслава нет, она должна написать одному из управляющих по поводу очередных мер по противостоянию заболачиванию земель, за которые отвечает род вен Силь. Чеслав разрешал ей писать от имени рода. Он вообще многое ей разрешает.

— Вы бледны. Не спалось?

— Вы тоже выглядите не лучшим образом. Снились кошмары?

Вадим от этих слов помрачнел. Отпил вина, посмотрел на хозяйку поместья с подозрением.

— У вас красивый дом. Может, устроите мне экскурсию?

— Боюсь, у меня слишком много домашних дел.

— Так много, что вчера вы полдня не выходили из своей спальни?

— Указания можно раздавать из любой комнаты, разве нет? Да и разбираться с отчётами тоже.

— Только не говорите, что вы весь вечер читали эту ерунду с бесконечными столбиками цифр и длинными описаниями амбаров, земель, засаженных зерновыми да всякой брюквой-морковкой, и прочую подобную чушь. От нее даже у мужчин сводит скулы от скуки!

— Возможно, вы неправильный мужчина? Или у вас очень слабые скулы?

Либена ничего не могла с собой поделать: этот наглый человек ее пугал настолько, что одна за другой с языка слетали дерзости. Глупая, опасная бравада, которая давала ей иллюзию защищённости. Но она понимала, что это только видимость. Чеслава нет, а значит, в этом доме никому до нее нет дела. Никому.

И не было никогда.

Гость коснулся своего лица, пробежал по скулам пальцами.

— Другие у меня вряд ли теперь будут. Хотя да, скулы определенно мои. Но вы уводите разговор в сторону.

— Вам кажется.

— Да? Тогда продолжим нашу чрезвычайно увлекательную беседу. Я тут почитал всякое, и, знаете, обнаружил удивительные вещи. Например, что ваш муж на протяжении более десяти лет собирал коллекцию артефактов из разных стран Континента. Известно, что он очень интересовался всем посторонним. А после женитьбы на вас, его активность в этой сфере увеличилась в разы. Человек, так сказать, обрёл второе дыхание. За немыслимые деньги добывал бирюльки, и вдруг — бах! — и скончался в расцвете лет!

Вадим изобразил удивление, сокрушенно покачал головой.

— Беда! Ох, беда! А тут раз — и пожар все его артефакты уничтожил. Очень дорогие, надо сказать, вещицы. И, говорят, обладающие большой силой. Если знать их секреты. Вот я и думаю: а вы уверены, что все сгорело? Вдруг кто-то, ну, из слуг, например, просто прикарманил эти сокровища? Вы не думали о таком?

Либена аккуратно вывела на листе следующую букву.

— Нет.

— Да? А я решил, вы потому всех и уволили, что в чем-то их подозревали. Да так уволили, что людей этих почти невозможно найти. Вот одна Катерджина осталась при вас. Вероятно, вы ей очень доверяете?

— Она хорошо работает.

— Не сомневаюсь! Насколько мне известно, она вдова. А куда делась ее дочка? Она вроде была вашего возраста или чуть помладше?

— Не знаю. Я не спрашивала.

— Зря! Я бы на вашем месте спросил.

— У меня нет привычки лезть в частную жизнь моих слуг.

— Слуг? Ну да, весьма скучное занятие. Я вот тоже предпочитаю узнавать о жизни хозяев. Не поверите, в каждой аристократической семье есть скелеты в шкафах. Иногда в прямом смысле. Ведь, как известно, труп рано или поздно становится скелетом.

Либена отложила перо. Встала.

— Благодарю за компанию, мне…

— Нездоровится и надо идти? — с глумливо-обеспокоенным выражением лица подхватил Вадим. — Ая-яй! Что ж вы так! Здоровье надо беречь с молоду, как известно! На улице сегодня чудесная погода, я собирался совершить конную прогулку. Не составите ли мне компанию?

— Нет!

Идея остаться с незнакомцем наедине посреди полей не вдохновила Либену.

— Спасибо за предложение. Прощайте.

Вена Силь вышла из гостиной. Ее "прощайте" больше походило на "чтоб вы свернули себе шею на этой прогулке", но Вадиму оно понравилось. Это был самый честный ответ из всего разговора.

Что ж, прогуляться действительно стоит.

Колея уходила к тракту. Вадим, налюбовавшийся на красоты местных болот и полей, радостно направил коня к нормальной дороге.

— Да это грабеж!

У поворота остановилась телега, управляемая дедком в грязной рубахе. Вид у мужика был крайне хитрый. Рядом топталась девушка в простом платье. Ткани среднего достатка, а вот покрой слишком прост для приличной особы. У ног незнакомки стояли два ящика и сундук, а в руках девушка держала портфель. Путешественница грозно потрясала кулачком в сторону деда.