— Как зачем? — мужчина вдруг поднялся и подошел вплотную к эльврату. — Ты убил моего сына. Но как бы сильно я его не любил, Кург всегда оставался трусом и слабаком. И не только в моих глазах. Ты же, демон, ты не такой. Это видно по твоему лицу, по тому, как ты смотришь. Но… — Эрдгар отошел к выходу из палатки. — Я не могу оставить все это просто так. Мое сердце обливается кровью, и я должен хоть как-то облегчить свою душу.
Варон лихорадочно думал о том, что если он попытается ударить будущего хозяина сейчас, то может у него еще и есть шанс. Но как же те два здоровяка на улице? К тому же, они вооружены, когда как шхун оставил свою последнюю надежду на спасение — в клетке, воткнутую в деревянную спинку кровати.
И почему совсем еще недавно Варон был так уверен, что ничего плохого сегодня больше не произойдет? Неужели мысли о победе так затуманили его рассудок?
— Ты поедешь со мной в Нарт-Ирмунд, почти что на самый южный остров от материка. Ты будешь служить мне, выполнять все, что я прикажу. И если между нами не будет никаких проблем, а я почему-то уверен, что их не будет, то я дам тебе часть той свободы, которую ты так желаешь, шхун. Но это все после, — Эрдгар, высунувшись из палатки, подозвал к себе слуг. — Возьмите у него кровь и притащите поближе мешок. Надеюсь он еще там живой.
Живой? В этом холщовом мешке, что все время лежал у порога, неужели там кто-то есть?
Те двое, как только вошли в палатку, поспешили сразу же исполнить приказ своего хозяина. Один из них толкнул Варона на стул и пригрозил сидеть смирно, пока второй в это время обматывал плечи и ноги шхуна плотной веревкой.
Но Варон даже и не думал сопротивляться, он понимал насколько безвыходным оказалось его положение. Нужно собрать всю волю в кулак, и не дать этим ублюдкам насладиться его страданиями сегодня ночью.
Резкая боль вдруг пронзила его запястье, Варон почувствовал, что ладонь порезали чем-то острым, и теперь его кровь небольшими каплями падала вниз на землю. Тем временем юноша слышал, как Эрдгар поприветствовал кого-то снаружи.
— Да, заплатили… Убивать не надо, только припугнуть… Я знаю ваши принципы, и мне… Хорошо, парень там.
Варон покрепче сжал зубы. Это всего лишь на пару часов, он обязательно выдержит. Там, в лагере наемников, тоже приходилось не сладко: его привязывали к столбу, били палками, кидали в него камнями, сутками не давали есть или спать. У Бруста имелось достаточно наказаний для тех, кто ослушивался его приказов или же как-то не справлялся с дневными тренировками. Слабых бойцов он считал мусором, который может пойти разве что на корм его сторожевым псам.
И все же, когда в палатку вместе с бароном вошел человек в красном плаще, Варон не смог сдержать дрожи.
— Думаю, вас представлять не нужно, — улыбнулся Эрдгар явно довольный произведенным эффектом.
И он был прав. Стервятника знали абсолютно все, кто имел хоть какое-то отношение к арене. Это был лысый мужчина небольшого роста, но достаточно крупного телосложения, с полностью затутаированными руками и лицом. Поговаривают, Стервятник тем самым скрывал свои глубокие шрамы, что когда-то получил в сражениях на арене. Как ни странно, когда его объявили победителем, он решил не покидать пределы этой бойни, а стать непосредственно ее частью. Он остался на арене в качестве ее чистильщика: он убирал трупы со сцены, снимал с них одежду, очищал оружие от остатков крови и костей. Но больше всего Стервятник был известен, как самый жестокий на арене палач.
Бывали случаи, когда один из воинов сбегал, оскорблял кого-нибудь из приглашенных гостей или нечестно вел себя в сражении, когда как судьями были установлены четкие правила. В такие моменты, организаторы боев брали всю ответственность на себя. И чтобы проучить нерадивого бойца другим в пример, они выносили провинившемуся жестокий приговор, на который не мог повлиять даже владелец этого воина. И чаще всего данным приговором служили телесные наказания. Проще говоря — пытки.
Стервятник подходил к своему делу с особой любовью. Его фантазия была на редкость извращена, и, казалось бы, ей не было предела. Всякий раз он умудрялся придумать что-нибудь новенькое. Его не радовало обычное выдирание ногтей или зубов, он также считал достаточно скучным поджигание пяток или сдирание кожи с пальцев. Иногда людям казалось, что вместе с телом, Стервятник как-то калечит и душу несчастного. Но, впрочем, он всегда грамотно выполнял свою работу, не давая воину умереть от кровопотери или сильного болевого шока. Его фантазия в пытках ограничивалась лишь степенью вынесенного судьями приговора. Неважно, займет у него это час, или же целый день, этот фанатик не упустит своего шанса вспороть кому-нибудь брюхо.
— Немного худощавый, но ладно, — лицо Стервятника исказилось в злобной гримасе.
Варон старался не думать о тех пытках, что ожидают его в скором времени. Ведь завтра он вместе с остальными победителями выйдет на арену, услышит аплодисменты и оглушительные крики толпы, его имя даже высекут на почетном камне, там, где написаны имена каждого воина, кто покинул арену непобежденным. Это будут действительно счастливые минуты. Нужно лишь еще немного подождать.
— Нет, не шхун, — Эрдгар вдруг пнул холщовый мешок, что не так давно подтащили к его ногам слуги. — Этот.
— Интересно, интересно, — пролепетал Стервятник, осторожно опускаясь перед на колени. — Кто же тут?.. А-а! Еще один!
— НЕТ!! — вдруг воскликнул Варон, дернувшись на стуле с такой силой, что он чуть было не повалился с него. Юноша сразу узнал того, кто находился в мешке. — Не делайте этого! Это моя вина, и только моя!
— Что? — Стервятник изумленно поднял глаза. — Он что…
— Да, шхун умеет говорить, — закончил за него Эрдгар медленно расплывшись в улыбке. — Но я бы предпочел услышать его крики.
— Хм, — палач ненадолго задумался о чем-то, а после начал приводить в чувство лежащего на полу воина. — Хэй! Просыпайся, мой дорогой, — он вопросительно повернулся к барону. — Чем это вы его так?
— Настойкой ладана, — бросил в ответ тот, попутно приказав своим людям вновь покинуть палатку.
— Что за варварство! Его чувства будут притуплены, а его кровь…
— Вам это может помешать?! — резко спросил Эрдгар, удивленно вскинув свои густые брови. — Мне говорили, что вы лучший из лучших в своем деле.
— Так и есть. Я лучший, — Стервятник наконец выпрямился, выпятив вперед грудь. Сразу стало понятно, что его гордость была уязвлена.
Он добился того, что человек на полу закашлялся и начал постепенно приходить в себя, правда вот, все еще не понимая, что здесь происходит. Во рту его был зажат кляп, ноги и руки связаны тугими веревками, а светлые волосы, что прилипли к грязному лбу, закрывали его голубые глаза. Но даже так, Варон узнавал в пленнике своего друга — Марло.
— Я честно выиграл бой! И если кому-то что-то не нравится, то должны разбираться со мной, а не с ним, — шхун старался говорить спокойно, но голос предательски выдавал его волнение.
— Не волнуйся, о тебе мы все равно не забудем, — татуированный аккуратно обошел юношу кругом, отмечая какие-то факты у себя в голове. — Виновный должен понести наказание.
— Тогда отпустите Марло!
— Марло?.. — тот на мгновение остановился, лязгнув инструментами, что висели у него в поясной сумке. — Это твой друг?
— Нет, — Варон уже понял, что ляпнул лишнего, но делать было нечего, он должен был попытаться. — Мы с ним из одного лагеря. Он такой же сильный воин, как и я.
— Что-то я не припомню, чтобы этот… Марло был в нынешних списках победителей, — прочавкал Стервятник и зачем-то провел толстым пальцем по лужице крови, которая образовалась под шхуном из-за глубокой раны на его ладони.
— Он обязательно выиграет в следующем году. Он очень сильный воин, — мысли у Варона путались, он по очереди смотрел то на Эрдгара, то на Марло, что продолжал беспомощно лежать на полу.
— Ну, — глаза стервятника зловеще блеснули. — То, что Марло когда-нибудь выиграет, это уже не факт.
