— Я отвезу тебя в лечебницу, там о тебе позаботятся какое-то время, — проговорил Киган, приглаживая влажные от пота волосы Вица, даже намокшие они были белее, чем самый первый выпавший снег.

— М…мам…

Жрец тут же одернул руку, решив, что надо бы поспешить. Ему крайне не хотелось, чтобы мальчик очнулся еще до того, как его отвезут в безопасное место. Киган также надеялся, что зелье сработает лучшим образом, и все эти воспоминания о проведенном им времени в далекой Цитадели, покажутся шхуну лишь полузабытым, но довольно красочным сном.

— Я нашел его лежащим на улице, скорее всего это сильное переутомление, жара и недостаток в здоровой пище.

— Или же злоупотребление грунтовой зерянкой, — маленький лысый мужчина-лекарь едва взглянул на мальчишку, которого Киган с такой заботой уложил на пыльную больничную койку. — В моей клинике шхунам не место, господин жрец. Вам лучше поискать помощи где-то ближе к району схвалей.

— Но мне рекомендовали именно вас. Сказали, что довольно трудно найти в Пилоре более опытного мастера.

— Если это вообще не невозможно, — ухмыльнулся тот, явно польщенный словами жреца. — Я не привык хвалиться своими заслугами, но мое имя говорит само за себя, — он все же подошел к Вицу и потрогал его холодный лоб тыльной стороной руки. — Именно поэтому, к сожалению, я не могу оставить мальчишку у себя.

— Даже за хорошую плату? — Киган оттянул ремень, указывая на довольно увесистый кожаный кошелек, приметив его, узенькие глаза доктора тут же округлились. Он начал перечислять.

— Отдельная койка, плюс трехразовая кормежка, уход… Вы уверены, что магистериум может взять на себя такие расходы?

— Деньги будут сразу и никаких официальных бумаг. Это скорее моя личная просьба.

— Личная?.. — доктор слегка подкрутил свои редкие завитые усы. — Можно ли поинтересоваться, на сколько близок вам этот эльврат?

— Достаточно близок, чтобы оплатить ему лечение, — немного поразмыслив, Киган добавил. — Я знаком с его матерью.

Раз Виц и даже его пьянчуга папаша упоминали, что в их доме частенько мелькали изумрудные мантии, то, возможно, если этот щупленький доктор да решит что-то разнюхать, то это не вызовет особых подозрений.

— Весьма щедро с вашей стороны, — он подозвал к себе какого-то молодого лекаря, который вот уже как десять минут усердно делал вид, будто не может отыскать нужный рецепт в стеклянном шкафу. — Занеси этого шхуна в таблицу. И пусть сестры натаскают воды и подготовят болотных пиявок, возможно, его кровь придется хорошенько прочистить.

Киган со вздохом посмотрел на спящего мальчика. Лечение пиявками весьма неприятная процедура, но от возможных последствий дурман-зелья, они, впрочем, помогут ему избавиться.

— Это обойдется в один золотой и семьдесят серебряных, — подсчитав что-то в уме, объявил доктор. — Это может сказаться на моей репутации, знаете ли, все эти риски…

— Тридцать, — перебил его жрец, тут же начав отсчитывать необходимую сумму.

— Ну уж, тридцать! Вы ставите меня в неловкое положение, господин жрец, — доктор начал отмахиваться от протянутых денег, словно от каких-нибудь навозных мух. — Эта сумма едва ли покроет возможное лечение шхуна. Можно даже сказать, что моя лечебница проработает себе в убыток. Нет уж! Тогда без меня!

— Один золотой и тридцать пять серебряных, чистыми монетами, — едва ли прослушав его разглагольствования, проговорил Киган.

— Тридцать пять, тридцать пять, — причмокивая повторил тот, жадно глядя на переливающиеся блестяшки в крепких руках жреца. — Это уже похоже на правду, но все равно… Нет. Нет. Вы, наверное, плохо понимаете… Да и в самом магистериуме разве привыкли торговаться в таких делах?

— Вы правы, не привыкли. — Киган сделал вид, что складывает монеты обратно в кожаный кошель. — Похоже нам и правда придется поискать другое место.

Реакция жадного доктора не заставила себя ждать.

— Ну что вы! За такую цену в иных местах мальчика и вовсе выкинут на улицу! А я же вижу, что ему нужна помощь, — он печально взглянул на беловолосого юношу. — Я, как и любой другой лекарь, чту своим долгом лечить больных людей, ну, или же…шхунов. Но ведь любая работа требует достойной оплаты! Что если мальчишке не будет хватать наших, так сказать, человеческих лекарств и зелий?

— Сорок, — резко ответил жрец. — И вы пообещаете не выпускать его из палаты, пока он полностью не поправится.

Доктор понял, что их последующий разговор не приведет ни к чему хорошему, а так, сорок серебряных за какого-то шхуна…

— По рукам, — бросил он, указав трем прибывшим сестрам поставить лохань с водой возле жесткой кровати Вица.

И, тем не менее, Киган покинул это пропахшее мятой и лечебным спиртом место, с весьма неспокойными мыслями. «Надо будет обязательно вернуться сюда. Нет гарантий того, что этот оболтус и правда позаботится о мальчишке, как следует. Я уже выслал распоряжение найти мне Девере и прервать его затянувшийся отдых. Ну а обыскать комнаты Гарри, думаю, не займет слишком много моего времени. И как только закончу со всеми этими делами, то, пожалуй, остановлюсь в Пилоре еще на одну недельку».

Честно говоря, Киган испытывал мало надежд относительно того, чтобы найти хоть что-то полезное в доме погибшего жреца. Но попробовать все же стоило. Если попытка нанести себе под кожу граар действительно была намеренной, то, возможно, Гарри мог сохранить какие-нибудь доказательства этого опасного вмешательства: запечатанную денежную расписку или же любой другой договор. Только если этот болван не решил, конечно, обойтись пустыми словами.

Чем больше жрец думал о задании Иерихат-хала, тем больше он склонялся к тому, что Девере может что-то знать и про эти странные символы и про граар, который он так успешно скрыл от зорких глаз мастера Фредерика и его серых монахов.

«Почти год назад Падре успешно избавил одну маленькую деревушку от создания Пыли. Я видел его отчет, как всегда идеально чистый и не вызывающий лишних вопросов. Только вот…» — Киган, наконец, закончил с подготовкой портала и на мгновение замер перед произношением необходимых рун. — «Всякий раз, когда он отправляется закрывать разлом, он сталкивается с подобными трудностями. Скольких созданий Пыли изгнал Гарри? А Вилус? Хватит и пальцев на одной руке. А вот Девере… Я бы счел это простым невезением, если б не был знаком с Падре так хорошо».

Голубоватый свет исходил из открытого портала, легким крутящимся потоком забирая в себя частички окружающего воздуха и песка. До столицы придется преодолеть немалое расстояние, и, возможно, часть этого пути Киган проведет в экипаже, если, конечно, найдет подходящего извозчика. Последние без особой охоты берут к себе в попутчики жрецов, так как те предпочитают оплачивать свою поездку бумагами, а не звенящими монетами. И хоть магистериум всякий раз полностью возмещает расходы своих служащих, людям все равно не нравится ждать этих честно заработанных денег и ходить к монетчикам или банкирам, в надежде побыстрей обменять бесполезную магистериумскую печать.

Набрав в грудь побольше воздуха, Киган шагнул в светящийся сгусток энергии, заставив его то сужаться, то расширяться, и издавать при этом, громкий чуть потрескивающий звук. Пройдет еще пара минут, и жрец закроет портал с той, другой стороны, оставив на пустыре лишь небольшое напоминание в виде поистертых рун и кружащейся пыли.

Киган стоял перед каменным трехэтажным домом, сверяясь с адресом, что ему указала жена погибшего Гарри — Индрид, в своем последнем отправленном письме. Впрочем, кажется, она и сама приметила долгожданного гостя и теперь махала ему с балкона, придерживая на руках маленькую девочку, лет-таки двух. Дочь Гарри о которой как-то упомянул Вилус. Остаться без отца в таком возрасте действительно большая трагедия, но Киган надеялся, что у ее матери хватит ума носить черное не более того срока, который устанавливается местными рамками приличия.