— Если хочешь, ты можешь подождать снаружи, — сказал шхун, с беспокойством глядя на свою подругу.

— Н..нет, все нормально. Да и вряд ли во всем этом барахле ты сможешь отыскать мои вещи, — она выдавила из себя улыбку, и не сомневаясь более ни секунды, вошла в прокуренный Тибольдом шатер.

Все осталось лежать точно так, как она и запомнила в последний раз. До того, как Тибольд приставил к ее горлу нож и выволок, совершенно голую и испуганную, на улицу. Здесь он лежал, забивая в трубку свой вонючий табак, наблюдая, как Греттель, подавив в себе злобу и отвращение, постепенно снимает с себя наряд. Шатер был так хорошо обустроен, будто разбойники провели здесь ни один месяц. В углу стояла огромная бочка, в которой главарь, судя по всему, принимал ванну. Около лежанки валялись книги, самые разные — от детских сказок и до истории загоризонта. Видимо Тибольд был тот еще любитель чего-нибудь почитать. Слева лежала груда оружия, как оказалось, кинжал Варона не был единственным, которым захотел владеть жадный разбойник.

— Тут почти все с гербом Эзимгарда, — удивилась Греттель, слегка присмотревшись, — Караульный вынес из стен города неплохой арсенал.

— Не удивлюсь, если кто-то из разбойников ранее был стражником, — сказал Варон, присев на корточки около мечей и щитов. — Слишком уж они по-дружески беседовали между собой.

— Ага, пока один не приказал другого повесить, — хмыкнула девушка в ответ, хотя на самом деле, воспоминания о недавних событиях приводили ее в ужас.

Варону не пришлось долго искать свой кинжал: его острый серебряный клинок, с изогнутой прочной рукояткой, выделялся среди всех прочих. Это орудие действительно неплохое и еще ни разу не подводило шхуна, только вот…действительно ли он теперь наемник? Варон мимолетом взглянул на отражение своих красных глаз. В них он чувствовал только кровь, как и на своих руках.

Греттель позади принялась переодеваться, она, наконец-таки, нашла свою собственную одежду и поспешила избавиться от злосчастного потного плаща. Юноша без всякого смущения смотрел, как она застегивает на себе пуговицы и одевает чулки.

— Может там есть что-нибудь и для меня? — спросила Греттель, пытаясь не замечать его пристального взгляда. — Ну, в том железном барахле.

— Это не совсем барахло, у Тибольда явно был вкус к таким вещам, — ответил тот. — Правда, боюсь, для тебя здесь все немного великовато.

Девушка печально вздохнула.

— У Фелы был нож, тот которым она заколола этого ублюдка, может быть…

На миг их посетила вдруг одна и та же мысль. Первым среагировал Варон, он бросился из палатки, надеясь на то, что он еще может успеть. И почему они раньше не подумали об этом? Оставлять девушку одну, после всего, что случилось.

— Фела! — крикнула Греттель где-то позади.

Девушку они нашли в том же положении, как оставили ее до этого, правда вот она сильно плакала, а перед нею, прямо на земле, валялся тот самый нож. Фела посмотрела на них глазами полными слез.

— Н..не могу, — прошептала она, а после и вовсе разревелась.

Подбежав к ней, Греттель прижала ее к груди, и начала повторять разные успокаивающие слова. Варон, тем временем, убрал нож к себе, надеясь на то, что столь громкий плач не приведет к лагерю ненужных гостей: будь то проезжающие мимо кареты с извозчиками, либо же дикое зверье.

— Ну ты что такое удумала, все ведь хорошо, — приговаривала Греттель, то и дело с волнением поглядывая на своего друга.

Фела была крайне встревожена, ей нужно выпить лекарства и хорошенько поспать.

— Нечего ждать, пока дойдем до города уже совсем рассветет. Нужно оставить ее в Эзимгарде.

— Оставить там? Совсем одну?!

— Эзимгард ближайшее к нам поселение, по крайней мере из известных мне. Да и без лошадей мы никак не доберемся до Ярмала. Мы купим их у местного кучера и сразу уйдем, стражники даже не заметят нашего присутствия. Днем проход в город обычно не охраняется караульными. Или есть другие предложения?

Греттель молча прикусила губу. А ведь и правда, положение у них было не радужное: либо возвращаться обратно к арене, либо попытать счастья в Эзимгарде. И в том и другом месте наверняка уже были те, кто желает им смерти.

— Хорошо, но обещай мне, что мы позаботимся о Феле.

— Делай как хочешь, — Варон махнул рукой, давая понять, что пора в путь.

— Н..нет, — вдруг девушка воспротивилась, всячески изворачиваясь от попыток Греттель поднять ее.

— Ну что там еще?! — юноша уже терял терпение, они пойдут в город, с ней или без нее.

— Фела, милая, что тебя так беспокоит? — дрожащей рукой та показала на стоявшего впереди шхуна. — Я уже говорила, Варон он наш друг, и…

— Н.нет. Эзи…гар, так. кон нилья.

— Ты же понимаешь, что у нас нет времени выслушивать ее лепет? Мы спасли ее от разбойников и чудом уцелели сами, чтобы теперь…

— Варон, помолчи! Она пытается что-то сказать, — насупилась Греттель, пытаясь вслушаться в ее невнятное бормотание. — Варон, он что? Красные глаза? Ты заметила, да? Да, он эльврат, ты этого так боишься?

Не в силах больше стоять и выслушивать все это, юноша раздраженно принялся ходить в округе, заглядывая в кошельки и карманы, убитых им разбойников. Когда он вернулся, Греттель начала выглядеть еще более обеспокоенной чем прежде, зато Фела теперь молчала, лишь лениво вытирая рукавом бегущие из глаз слезы.

— Ну, и?!

— Тебе нельзя туда.

— Что значит нельзя? Куда туда?

Девушка подняла на него взволнованный взгляд.

— Эзимгард не пригоден для шхунов. Именно поэтому тебе стало так плохо.

— Это Фела тебе так сказала? — услышав грозные слова в ее адрес, девушка чуть спряталась за спиной Греттель.

— Она бывала здесь несколько раз. И ее родной дом находится в соседнем от Эзимгарда городе. Часть шхунов живет именно там потому что во время войны магистериум что-то сделал с этим местом, я мало что поняла, надо про этот случай почитать в свитках, но, как мне кажется, Фела не станет врать. К чему бы ей это делать?

Целый город в котором не может долгое время находиться ни один шхун. Звучит как какая-нибудь бессмыслица. Но, если вспомнить, ему постепенно становилось плохо, как только он переступил границу городских стен, причем только ему. По словам Греттель с ней было все абсолютно в порядке. Это, конечно же, может быть чистой случайностью, но, что, если Фела права. Сколько еще на материке таких городов как этот?

— Тебе не обязательно появляться там Варон, купить лошадей смогу я одна, — немного подумав, предложила Греттель. — Хорул мертв, но его люди еще не знают об этом, меня же в накидке не так легко опознать, да и этот ушиб, — чуть улыбнувшись, она указала на свое распухшее лицо. — Вы подождете меня в безопасном месте снаружи, а потом поедем в обход, все довольно просто.

— Просто. Если не учитывать того, что ты будешь рисковать своей жизнью в одиночку, — пробурчал тот, но более хорошего плана на ум ему так и не приходило.

— Мне не впервой. Да и Фела не желает появляться в Эзимгарде, после того, как… Ну, как все это произошло, — наконец, выдохнула она. — Будет лучше доставить ее домой. Только вот денег все равно нам хватает только на одну лошадь, и…

— Теперь не на одну, — Варон достал набитый серебряными кошель, некоторые монеты он снял изо рта повешенного караульного, но девушкам все же решил об этом не говорить.

Они переглянулись между собой. Костер постепенно догорал, а на небе начали появляться первые лучи солнца. Нужно поскорее уходить отсюда, так как видеть мертвые тела разбойников еще и при утреннем свете никто не хотел. Даже Фела на этот раз встала без чьей-либо помощи, она все еще с опаской глядела на шхуна, но теперь ее взгляд хотя бы не был таким пустым и бессмысленным, как прежде.

— Ну, пойдем? — Греттель высказала общую мысль, и они медленно двинулись в сторону, уводящую прочь из глухого леса.

Из-за того, что Фела с трудом держалась в седле, ехали они намного медленнее, чем того хотел Варон. Иногда ему даже казалось, что для нее следовало бы взять тележку, хотя бы ту, на которой привез их к разбойникам Хорул. Но Греттель была категорически против такой затеи. Она считала, что девушке сейчас просто необходима поддержка, поэтому ехала рядом с ней на одной лошади, смело управляя поводьями.