— Но кому выгодно, чтобы на арене выигрывали эльвраты? — спросила девушка, оперев подбородок на руки. — Если тут играют роль деньги, то зачем побеждать шхуну?

— Дорогая моя! — старуха рассмеялась, напоминая теперь драную кошку, которая пытается отрыгнуть шерсть. — Сразу видно, что вы тут в первый раз. Что ж, я попробую объяснить. Есть, например, рыцарь, бравый воин и разбиватель женских сердец. Он идет фаворитом арены два дня. Чертовых два дня он побеждает всяких отбросов, рубит головы бойло и пускает кишки вонючим наемникам. Вечерами на улицах его встречают восторженными криками и аплодисментами, предлагают бесплатно выпить. И вот приходит третий день, финальный день поединков. Рыцаря, всего такого разодетого, красивого, выставляют в бой против нескольких слабачков. Тех, что дошли до финала скорее благодаря своему везению, чем каким-либо навыкам. И вот тут-то в бой, милочка, вступают деньги. Сколько безрассудных богачей поставило свои сбережения не победу рыцаря? Несколько десятков? Сотен? А на победу шхуна? — Гроуз лукаво улыбнулась. — Дальше простая арифметика. У рыцаря вдруг оказывается, плохо прикреплен доспех, оружие не заточено, да и клетка его изначально стоит против света. Думала ли ты, дорогая, как тяжело сражаться, когда тебя слепит яркое солнце?

— Опять села кому-то на уши со своей болтовней? — трактирщик поставил на стол несколько блюд, печеную рыбу и какой-то странный, морской на вид, салат.

— А я что? — взвизгнула та. — Меня сами спросили! Объясняю, что чушь все эти ваши бои!

— Просто эта леди немного обижена, — мужчина осторожно отодвинул бутылку от края стола. — В свое время, старина Гроуз потерял немалые деньги, участвуя в таких вот азартных состязаниях.

— Немалые?! Да этот старый оболтус спустил почти все наши деньги! Если б не мои связи, и не моя деловая хватка, то…

— То прозябать бы нам в грязной лачуге по сей день, — закончил за нее трактирщик, видимо он слишком хорошо знал свою родственницу.

— Смеется надо мной, ишь ты! — рассерженная, она выкинула окурок на пол и втоптала его каблуком. — Ты можешь веселиться здесь сколько хочешь, но без меня не видать бы тебе боев, как собственного носа!

Варон, устав слушать их словесную перепалку, с аппетитом принялся за еду. Блюда оказались намного вкуснее всех тех, что приходилось ему пробовать еще совсем недавно, находясь в портовом городке. Греттель последовала его примеру.

— Мм! Это действительно вкусно! — воскликнула девушка, отправляя в рот очередную порцию рыбы. — Ваш повар, он просто мастер своего дела!

— Ох, нет ничего приятнее для ушей, чем слышать от моих гостей похвалу, — смутился мужчина, и, пожелав приятного аппетита, ушел заниматься своими делами дальше.

— Какой подлиза, — шикнула миссис Гроуз, провожая своего внука пристальным взглядом. — Это он сейчас ходит, хвост поджав, а во время боев будто с цепи срывается. Плюет он на гостей и на готовку. Трактир — это просто предлог находиться здесь, ничего более.

Варону раньше не приходилось иметь дело со стариками, поэтому он и подумать не мог, что у них внутри может быть столько желчи. Но, впрочем, эта дряхлая лошадь, сидящая сейчас перед ним, хотя бы говорит правду. Уж лучше так, чем за милой улыбкой скрывать свое настоящее отношение к вещам.

— Если пожелаете, — снова начала старуха, изрядно хлебнув из своей чаши. — Нет, даже не так. Я настаиваю, чтобы во время боев вы посетили мою ложу. Так и спросите там, на арене, — «Проведите нас к ложе мисс Гроуз, она ждет». Я впишу ваши именам в пригласительный лист, — старуха снова прищурилась. — Кстати, как вас зовут? Девушку вроде бы Ханна, а вас?

— Вряд ли мы задержимся на все дни соревнований, — непринужденно ответил Варон, сделав вид, что не расслышал вопроса назойливой старухи. — Нам нужно на рынок, прикупить кое-что.

— Рынок арены? — Гроуз облизала свои засохшие губы. — Да, там определенно есть на что посмотреть. Но вряд ли вас интересуют рабы, ведь их продают уже ближе к концу состязаний.

— Вы правы, мы приехали сюда не за новым слугой.

Греттель с ужасом смотрела на своего спутника, и зачем Варону снова рассказывать кому-то о том, что они ищут? Вдруг эта бабка догадается, что они далеко не те, за кого себя выдают?

— Позвольте тогда узнать, что же вы планируете там найти? — продолжала любопытствовать старуха.

— Да вот, — отправив в рот очередной кусок жареной рыбы, юноша сделал вид, что жует, но на самом же деле он обдумывал то, что можно сейчас сказать. — Дошел слух, что продается на арене одно вещество…

— Я уж надеюсь вы не о соляных кристаллах речь ведете? — ухмыльнулась Гроуз, и в очередной раз потянулась за сигаретой. — Тут этой дряни навалом и она самого лучшего качества. Только вот стоит один такой мешочек, как целая лошадь. Я знаю места, где можно найти кристаллы ничем не хуже, и за более низкую цену. Могу поделиться.

Варон улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой. Он также подлил в опустевшие чаши остатки отвратительного напитка и попросил трактирщика принести им еще одну, новую, не откупоренную бутыль.

— Первой я вас угощала. Но не надейтесь, что всю оставшуюся ночь я буду так благосклонна, — старуха громко икнула, видимо Варон решил споить ее до беспамятства.

Сам же шхун думал о том, что искать продавца вслепую займет куда большее время, чем если они достанут нужную информацию через эту пьянчугу. Леди Гроуз посещает арену очень давно, с ее собственных слов, это уже продолжается как минимум лет сорок. За такое долгое время она наверняка должна знать об арене все вдоль и поперек. По крайней мере, Варон на это надеялся.

— А тебе, милочка, — обратилась старуха к Греттель. — Может заказать чего менее крепкого? В этой дыре должен же быть хоть один достойный напиток.

— Я… — девушка задумчиво прикусила губу. Ей тоже хотелось чего-нибудь выпить, но она прекрасно понимала, что каждый лишний глоток заставляет ее голову работать все меньше. — Мне, если можно, воды.

— Воды? — зрачки миссис Гроуз удивленно расширились, она медленно повернулась лицом к барной стойке, — Эй! Оболтус, слышал, чего девушка желает? Принеси нам воды! Да чтоб со льдом!

— Ой, не стоит, — хотела возразить Греттель, но та положила вдруг свою морщинистую руку, на ее мягкую ладонь.

— Пока ты молода и красива, все того стоит. Заставляй их бегать вокруг тебя: хоть воду таскать, хоть совершать подвиги. А то со временем, — старуха печально вздохнула, окатив сидящую рядом Греттель своим зловонным дыханием. — Со временем никто ради тебя и пальцем не пошевелит. Даже он, — Гроуз указала на Варона, который с отсутствующим видом глядел куда-то сквозь них.

— Все в порядке? — озабоченно спросила Греттель, высвобождая свою ладонь из лап этой старой стервятницы.

Девушка обернулась назад. За пару минут до этого в трактир вошли несколько новых гостей, они встали у стойки, оживленно болтая о чем-то между собой. Неужели Варон узнал там кого-то? Этот человек, он мог бы им помочь?

Шхун же еле переводил дыхание. Он с силой вцепился в ножки стола, чтобы не встать и не зарубить вошедшего прямо этим тупым ножом, которым не так давно Варон разделывал жареную рыбу.

Варон сидел на полу своей клетки, кидая маленький складной ножичек в деревянную спинку кровати. Лезвие всегда втыкалось в определенное место, образуя в деревяшке тем самым уже довольно глубокую дыру. Обычно бойцам арены не позволяется иметь у себя в комнате хоть какое-нибудь оружие, но Бруст сделал для шхуна исключение. Он знал, что тот не попытается напасть или же зарезать самого себя, Варон здесь для того, чтобы выиграть, остальное его ни капли не волновало. Только вот, действительно ли это было так?

— Мелкий гаденыш, — боец сплюнул кровью на песок, поднимая при этом свой, вылетевший из рук, топор. — Ты хоть знаешь кто я?!

Шхун молчал, осторожно обходя соперника по кругу. Его меч, сломанный пополам, давно уже валялся на земле, как бесполезный кусок блестяшки. Когда Варон попросил заменить непрочное оружие перед боем, ему категорично отказали. Эту битву шхун обязан был проиграть.