Услышав ее правдивый рассказ, Гарри сразу вошел в положение своей малознакомой сестренки. Хоть он и крайне не одобрял того, как она поступила со своей собственной матерью, но и винить Греттель в этом убийстве не смел. Все-таки, те люди… Они вытворяли с ней действительно ужасные вещи.

— Твоя мать, она всегда была странной, — вспоминал как-то он, успокаивая плачущую девочку на своем плече. — Родители отдали ее замуж очень рано, за одного небогатого лорда, он был стар и крайне жесток. Часто бил ее… Да, она приезжала вся в синяках, даже во время беременности тобой. Но когда ее муж наконец-таки умер, то я почему-то решил, что теперь у нее все должно наладиться. Но, покинув этот мир, чертов засранец успел оставить ей кучу долгов и различных обязательств. Если бы только твоя мать не скрывала всего этого…

Греттель плакала словно ребенок, задыхаясь от собственных всхлипов. Нет, тут дело не только в долгах их отца. Иначе зачем ее матери были все эти дорогие экипажи, наряды и красивые украшения? Эта женщина любила жить в роскоши, и ей было совершенно неважно, каким способом она получит ее.

Греттель закончила чертить необходимые руны. Она надеялась, что энергии камня хватит на то, чтобы вызвать небольшую реакцию, а дальше дело будет за малым. Правда вот, чтобы незаметно улизнуть от охраны им все равно понадобится большая удача. Греттель до сих пор сомневалась в том, что их с Вароном план может пройти так гладко, как они и задумывали.

— Можно начинать, — наконец проговорил шхун.

Выпрямившись, он крепко ухватился за прутья клетки, сжимая в руке заранее приготовленное зелье.

— Я выйду первым, а после, вернусь за тобой. Лишний раз, нам незачем рисковать.

Греттель не стала с ним спорить, хотя оставаться в клетке больше чем нужно ей совершенно не хотелось. Она приготовилась читать руны.

— Почему ничего не происходит?! — где-то спустя минуту шхун бросил на девушку встревоженный взгляд.

— Я…я не знаю, — Греттель и сама не понимала с чего вдруг ее руны перестали работать. — Я делаю все, как и в тот раз, с големом…

— Так попробуй еще! — Варон начинал нервничать, если они доберутся до подвалов арены, то шансов сбежать у них почти не останется.

Греттель в панике затрясла кристалл.

— Ну же, давай!

Рунный камень лишь слегка начал излучать свет и тут же потух. Дела с каждой секундой становились все хуже.

— Говори, что нужно делать, — Варон выхватил у нее камень, крепко сжав его в своей руке. — И прошу тебя, побыстрей.

— Н..надо руны, сказать их. Те, что я начертила…

— Я понятия не имею, что там написано! — Варон пытался говорить более спокойным голосом, хоть у него сейчас это и получалось с трудом. — Ты говори, а я буду повторять.

— Да, можно попробовать, — она поочередно начала произносить руны, которые должны были помочь расщеплению черного порошка.

Варон повторял за ней слово в слово. Он совершенно не имел представления, что означают все эти наборы непонятных звуков и фраз. Юноша считал, что и сама Греттель тоже не до конца понимает, как все это работает. Она лишь делала то, что делал однажды и ее двоюродный брат. А раз получилось у Греттель, то от чего бы и шхуну не преуспеть в чтении рун.

— Сработало! — девушка сказала это намного громче, чем сама того ожидала. Хорошо, что великан в соседней клетке еще не успел заснуть и все мычал что-то, заставляя при этом гоготать идущих недалеко стражников.

Варон заметил, как порошок в том месте, где рассыпала его Греттель, слегка поднялся в воздух и начал крутиться, образуя при этом небольшой черный вихрь.

— Сейчас будет… — девушка не успела договорить, как вдруг раздался несильный хлопок, впрочем, этого шума хватило, чтобы колонну приказали остановить.

— Что это? Колесо отвалилось? — тут же послышался грубый мужской голос.

— Надо проверить.

— Вот же ж зараза, почти довезли, — отвечал ему другой.

Варон спрыгнул из образовавшейся дыры на землю. За время своей работы наемным убийцей, юноша научился быть абсолютно бесшумным и незаметным, когда это было необходимо. И сейчас, стражники проверявшие клетки, никак не могли заметить шхуна, что притаился в тени.

Варон не знал, подействует ли его зелье на великана, все-таки тот не являлся совсем уж диким зверем. Мо больше походил на человека, чем на какое-нибудь животное. Поэтому шхун подошел к другой клетке, в которой, по всей видимости, находился шакал, тот самый, с прибитыми к полу лапами. «Прости меня, дружище», — быстро откупорив склянку, Варон вылил приличную часть ее содержимого на брезент, который накрывал клетку. Действие зелья не заставило себя долго ждать.

— Что происходит?! — стражники начали искать источник громкого шума.

— Это шакал, тот, что в колонне, — тут же послышался голос Роранда, интересно, захочет ли он проверить своих пленников, или, когда кругом столько стражников, он все же решит не рисковать?

— Ну так угомони его!

Шакал рычал, рвался из стороны в сторону, сотрясая своим весом привязанную к общей колонне клетку. Мулы впереди жалобно заревели. Вскоре к их общему гаму присоединилось и шипение ящера, наряду с неистовым мычанием туарана. Великан Мо, видимо, почувствовав общее настроение животных, также начал рычать и плеваться на всех, кто пытался заглянуть в его клетку.

— Не подходить! Это может быть опасно! — командовал здоровяк Роранд, ударяя хлыстом по прутьям, пытаясь, тем самым, успокоить взбесившихся животных.

— Ну так сделайте что-нибудь! Вы тут сейчас всех перебудите!

Греттель сидела, вжавшись в угол клетки, тот, что был ближе всего от дыры. Она прекрасно слышала все, что происходило сейчас снаружи: панику людей и животных, рев и негромкие крики, сопровождающиеся резким свистом хлыста. Ей казалось, что прошла уже целая вечность, а Варон все так и не возвращался.

«Может быть он меня бросил?» — промелькнула на мгновение у нее мысль, но Греттель сражу же постаралась отбросить ее в сторону. «Нет, он бы не поступил так. Ни за что». И все же, эта ее уверенность таяла с каждой проведенной секундой наедине с мертвым речным змеем.

Когда она наконец заметила знакомый силуэт Варона, девушка уже готова была заплакать.

— Идем! Быстрее, — он поманил ее за собой и приказал немного пригнуться. Все стражники сейчас находились с другой стороны колонны, но все равно, нужно быть предельно осторожными, чтобы оставаться незамеченными.

Огромный Роранд продолжал бить несчастных животных. На этот раз он взял какую-то острую палку, и, просовывая ее между прутьями, пытался посильней ткнуть ею взбешенных зверей. Громче их всех орал Мо, скорее всего он был просто напуган, а может быть зелье подействовало и на него тоже.

— Не смотри туда, — шхун аккуратно провел девушку почти до самого хвоста колонны, а после завернул вглубь небольшой темной улочки. — Нам сюда.

Греттель, крепко держа его холодную руку, послушно шла за ним.

— Нам удалось, — тихо прошептала она, вытирая рукавом бегущие по лицу слезы.

— Прекрати реветь. Привлекаешь лишнее внимание, — прошипел в ответ тот.

— Тут же никого нет, — сказав это, Греттель все же попыталась успокоиться, правда вот выходило у нее это плохо. — Те руны… Я правда, я не знаю, что тогда произошло.

— Главное, что мы выбрались, — перебил ее шхун. Он оборачивался несколько раз, чтобы убедиться, что за ними нет никакой погони. — Остальное обсудим позже.

— Но, я правда…

Варон осторожно отвел девушку в сторону. Хоть на улице никого и не было, а большинство домов, находящихся здесь, и вовсе пустовали до начала боев, шхун все равно считал, что нужно быть крайне осмотрительными.

— Взгляни на меня, — проговорил он, сжимая ее за плечи. — Ну же!

Греттель, всхлипывая, подчинилась его грубой просьбе. Варон выглядел очень серьезным, и на его лице не было ни капли волнения или же страх. Вот бы и ей когда-нибудь стать такой.

— Не заставляй меня пожалеть о том, что я потащил тебя с собой на арену, — он сказал это прямо, не скрывая свою усталость и злость. — Я говорил уже, но кажется придется повторить. Все, что случилось, мы обсудим позже, как будет время. Не сейчас. Ты меня поняла? — Греттель кивнула, но Варон не успокоился, пока не услышал ее размеренного и внятного «да, поняла». — Вот и отлично. Теперь вытри сопли и приведи себя в нормальный вид. Мы остановимся в каком-нибудь местном трактире на всю ночь, если вообще отыщем таковой, — шхун задумался о чем-то своем, ненадолго отпустив свою хватку.