— Всего хорошего, — бросил он напоследок и через секунду поспешил скрыться за ближайшим поворотом.

Пока Свейн шел, петляя, среди мрачных коридоров, он все думал о том, зачем же кому-то понадобился кальминиевый камень, и, в тем более, в таких количествах. Этот минерал довольно распространен на материке и близлежащих к нему островах, поэтому магистериум вряд ли бы отказал в его официальной выдаче, если б, конечно, у заказчика имелись необходимые на его покупку монеты.

Но если этот «вор» настолько беден, разве не стоило, в таком случае, украсть что-нибудь подороже, чем обычный солнечный камень? И если постоянный доступ к складу имеют лишь определенные люди, то не сужает ли это круг подозреваемых? Хотя если хорошенько подумать, то под так называемым «надзором» сюда могут приходить и другие ученики наравне с преподавателями, да и вообще абсолютно любой, кто имеет отличительный знак в виде незамысловатого нагрудного пера.

На мгновение Свейн прервал свои мысли и остановился около застекленной и закаленной рунами «живой» секции склада. Ее еще частенько называют «природным сердцем магистериума», и в каком-то смысле это было похоже на правду. Тысячи бабочек, гусениц и других насекомых наполняли собой небольшое квадратное помещение, издавая характерное жужжание и шум. Каждый новый вид в отдельной прозрачной коробочке, обреченный уже никогда не увидеть ни настоящего солнечного света, ни зелени душистых трав. Вряд ли бы у юноши повернулся язык назвать эту тюрьму «сердцем», но, тем не менее, данное зрелище притягивало к себе взгляд.

— Все мы подобны этим букашкам, — раздался вдруг чей-то негромкий голос, Свейн тут же узнал его, то был ключник, изрядно полысевший немолодой мужчина, предпочитающий в свободное время наказывать себя за грехи всего человечества.

— Мистер Освальд, — юноша слегка поклонился, пытаясь побороть в себе неприязнь от вида глубоких шрамов, красующихся на красном лице смотрителя.

— Для их существования здесь созданы все подходящие условия, — как ни в чем не бывало продолжил тот. — Тут полно еды, света, нет хищных птиц и всякого мелкого зверья. Казалось бы, чем это не высшее благо?

Свейн вновь перевел свой взгляд на жужжащих за тонкими стенами насекомых.

— Однажды даже случилось так, что кто-то по своей невнимательности оставил эти дверцы незапертыми. И когда я пришел сюда, чтобы исправить чужую ошибку, то я был удивлен. Лишь малая часть этих крошечных созданий додумалась покинуть пределы своих стеклянных клеток. Но…почему? Неужели им так не нужна свобода?

— Это всего лишь насекомые, мистер Освальд. Не стоит ожидать от них многого.

Казалось бы, ключник только теперь обратил внимание на юношу, с кем до этого так непринужденно вел разговор. Его взгляд тут же прояснился, а на лице вдруг заиграла улыбка, обнажая больные, слегка кровоточащие десна.

— Ох, так вы тот самый ученик преуважаемого Кигана, — жрец учтиво согнулся в поклоне, все еще не сводя с него узеньких глаз. — Будущий граф северных земель — Свейн, рад видеть вас среди сумрака нашего скромного склада. Далеко не всякий предпочтет проводить здесь свои свободные вечера.

— Я лишь готовлюсь к практике, — бросил в ответ тот, пропустив все льстивые речи смотрителя мимо ушей.

— А Киган, он, — на мгновение тот замялся, будто пытаясь о чем-то вспомнить, но после, его лицо вновь стало непроницаемым. — Вам несказанно повезло с учителем, молодой человек. В свои годы я бы руку отдал на отсечение, лишь бы иметь подобного наставника. Вы ведь читали его последний отчет об использовании жилистой эссенции? Еще парочка подобных открытий и о таких ужасных болезнях, как «черная кровь» можно будет навсегда забыть!

— К сожалению, мне пора идти, — перебил его Свейн, бросив взгляд на кучку жирных гусениц, что свили себе коконы в самой ближней коробке. — Мой пропуск рассчитан только не дневное время.

— Не беспокойтесь, молодой граф, — Освальд загадочно улыбнулся. — Ведь пока еще, вы вольны делать то, что пожелаете.

«Что этот помешанный имеет ввиду?» — подумал про себя Свейн, но, оставив позади маленькую скрюченную фигуру смотрителя, он в то же мгновение выбросил его из головы.

В Белом замке, как обычно и бывает в подобное время суток, было достаточно людно. Кто-то только недавно покончил с ужином и теперь возвращался в жилое крыло, хрустя по пути сочной, еще пышущей жаром, булочкой. Некоторые же спешили к площадке для телепортации, ведь далеко не каждый может позволить себе жить в общежитиях замка магистериума, как например, это делает Свейн.

То и дело перед юношей мелькали изумрудные мантии жрецов с прикрепленными сверху отличительными знаками, указывающие на ранг и умения того или иного мужчины. Так уж повелось, что женщинам обучиться столь сложной профессии — невозможно. Магистериум просто не рассматривает девушек в качестве своих будущих служительниц, также им отказывают в работе надсмотрщиков склада или даже помощников кухни. Поэтому не для кого ни секрет, что абсолютно вся работа по замку выполняется одними только мужчинами.

Никто теперь и не вспомнит с чем именно связано столь нерушимое правило, скорее чья-то прихоть однажды переросла в некую традицию. А так как магистериум считается одной из древнейших организаций, то люди не спешат изменять свои же устои, полагая, что женщинам и правда не место в стенах древнего Белого замка.

Впереди Свейн заметил небольшую группу учеников, что, возглавляемая Дереком Жевелем, о чем-то оживленно беседовала, то и дело бросая по сторонам взволнованные взгляды. Юноше ничего не оставалось сделать, как попытаться пройти мимо них, ведь кратчайший путь до жилых комнат был проложен как раз-таки через этот узкий коридор.

— Свейн, ты как раз вовремя! — Дерек в то же мгновение оказался подле идущего по своим делам юноши и положил ему руку на плечо так, будто бы они уже несколько лет являлись закадычными друзьями. — Все занимаешься? Даже в отсутствие Кигана? — он указал на внушительную стопку свитков и различных учебников, которые торчали из открытого кармана плечевой сумки.

— Всяко лучше, чем без дела слоняться по коридорам. — хмуро отрезал тот.

— А кто тебе сказал, что мы тут без дела? — искренне удивился Дерек, мотнув головой. — Сегодня у нас важный день! А если точнее — ночь. И мы хотим, чтобы все прошло предельно гладко.

— Неужели никого из старших жрецов не заботят эти ваши «тайные» собрания? — Свейн хотел было скинуть руку своего назойливого приятеля, но тот будто только сильнее ухватился за него.

— Они слишком самоуверенны, чтобы искать нечто подобное прямо у себя под носом. Поэтому так легко. Но ты не думай, мы все равно стараемся быть осторожными.

— Тогда разве не стоило и дальше оставлять меня в полном неведении? — улыбнулся Свейн, в то время как Дерек наоборот, казалось, чуть посерьезнел.

— Честно говоря, я тоже об этом думал, — начал наконец он после недолгой паузы. — Но Алая Дева ясно дала понять, что желает видеть тебя лично.

— Извини… Кто желает?

— Это довольно сложно, — выдохнул тот, в задумчивости прикусив губу. — Но Алая Дева почему-то доверяет тебе. Даже не взирая на то, что ты ученик одного из членов, так нелюбимого ею, Совета девяти.

— Но как она может мне доверять, если я даже не знаю кто она? — изумился Свейн, решив, что на сегодня с него хватит тайн и прочих загадок.

— Думаю, у нее есть на то ряд причин, — юноша опустил руку, что до этого так упорно держал на плече своего приятеля. — Ну так, придешь?

Свейн еще раз окинул взглядом розовощекого Дерека и тех других, что с таким интересом наблюдали за их необычным разговором. Неужели и правда, какая-то самонадеянная кучка болванов задумала здесь все изменить?

— Хорошо, я встречусь с этой вашей Девой. Но если из-за этого у меня вдруг возникнут проблемы…

— Боюсь, что проблемы тут могут возникнуть только у нас, — Жевель печально улыбнулся, махнув ему на прощание рукой. — До скорой встречи, граф!

Лицо юноши вмиг стало пунцовым.