— Ну, как знаешь, Киган. Я просто хотел представить вас должным образом.

— Увидеть вашего внука — на данный момент мне этого вполне достаточно. А дальше покажет время и его собственные старания.

— Ты же будешь стараться, Свейн?

«Стараться стать тем, кем бы хотел стать ты сам?» — подумал про себя юноша, но вслух лишь сказал.

— Да, дедушка. Я обещаю, что приложу все усилия, чтобы стать жрецом.

В тот вечер, Киган вместе с графом провели много часов за разговорами, не выходя из своего кабинета. Мальчишку вскоре отпустили за ненадобностью, и он уныло прошатался по замку, то и дело озлобленно поглядывая в ту сторону. И почему его отец не мог настоять на своем? Разве он или его мать обрадуются, когда Свейн уедет от них так надолго? Ведь можно отправить к жрецам и его двоюродного брата Хайла, он и старше, и в науках разбирается лучше.

На следующий день, за обедом, старый граф объявил о своем решении отдать Свейна на попечение господину Кигану в магистериум. Мать хоть и побледнела, но все же сделала вид, что обрадовалась представленной возможности для ее единственного сына — покинуть это мрачное место и стать высокоранговым жрецом. Отец же сохранял молчание еще довольно долгое время, но заводить спор с дедушкой не было смысла. Решения графа не терпели никаких возражений.

— Он отправится послезавтра, вместе с господином Киганом. Тот лично сопроводит его, чему я очень благодарен.

— Как?! Послезавтра? — мать, кажется, так и застыла, не донеся ложку до своего рта.

— Да, Лелель. Мальчик достаточно взрослый, и некоторые к его годам уже получают свое первое почетное перо.

— Но мы же не подготовились и вещи еще…

— Не волнуйтесь об этом, все необходимое Свейну выдадут уже в стенах магистериума. Там есть студенческие комнаты и их общины, так что взноса за обучение будет вполне достаточно, — встрял в разговор жрец, что сидел сегодня по правую руку от старого Хоуэла, он преспокойно пил красное вино, то и дело помешивая его в своем позолоченном кубке.

— Но ведь… Я правильно понял, что именно Вы займетесь обучением моего сына? — откашлявшись проговорил отец, под холодным взглядом Кигана и старого графа, он будто сделался совсем мелким.

— Да, именно я. Пусть ранее я и не брал к себе учеников, но, думаю, что вы должны быть наслышаны и о моих заслугах, и о…

— Конечно, они наслышаны, — перебил его старик, выкидывая объеденные кабаньи кости собакам под стол, — Даже сидя в своей глуши, мы еще что-то да смыслим.

Вот так, в свои неполные четырнадцать лет, Свейн покинул родной край, чтобы обрести мудрость и знания, годами копившиеся в закрытых стенах магистериума. Он довольно быстро освоился и к новой обстановке, и к распорядку дня. Следует сказать, что Киган крайне ответственно подходил к своему делу: жрец объяснял все по нескольку раз, заставлял заучивать трактаты и формулы до самой поздней ночи и по возможности помогал с практикой.

Свейну приходилось посещать, как и общие курсы, на которые ходили юноши, оставшиеся без личного наставника, так и заниматься в свободное время и с самим Киганом. Только вот последний требовал с него куда больше, да и наказания за неправильные ответы были намного суровее, чем просто плохая отметка в табеле на стене.

— Мне было бы совершенно плевать, если ты чего-то не знаешь или не хочешь знать. Но ты мой ученик, Свейн, и своим незнанием ты кидаешь на меня тень.

— Но по успеваемости я первый в списках, и…

— Молчать! Тебе никто не давал права сейчас говорить, — Киган сурово сдвинул брови, сегодня он опять был не в духе. — Можешь продолжать вести себя своевольно на занятиях с этими остолопами, раз они позволяют тебе это делать. Но я — не они, вбей себе это в голову, и более не смей меня прерывать.

Свейн покраснел до кончиков своих ушей. «Что он себе позволяет? Этот жалкий жрец! Был бы дедушка здесь, то он бы мигом поставил его на место».

— Я обещал твоему старику, что сделаю из тебя настоящего жреца. Но ты меня все больше разочаровываешь, и я начинаю подумывать, а не написать ли письмо в Мерзлый Пик? Ты ведь так хочешь домой, разве я не прав, малыш Свейн? Тут нет твоих любимых слуг, твоей дорогой мамочки, которая вытрет за тебя сопли, тебя здесь не боятся и даже не слушаются. Скорее бы вернуться в замок.

Юношу начало трясти от гнева, да как он смеет говорить такое про будущего графа! Но тем не менее, он продолжал молча стоять у двери, чувствуя на себе пронзающий, наполненный гневом взгляд жреца.

— Я могу это устроить, Свейн. Твое возвращение домой, — уже более спокойным голосом продолжал тот. — Только скажи мне, что сдаешься. Обещай, что никогда впредь ты не попробуешь стать настоящим жрецом. Мне плевать, чем ты будешь заниматься в своем ледяном замке. Твой уход никак не скажется ни на моей репутации, ни на последующей работе в магистериуме. Мы решим этот вопрос здесь и сейчас.

Он еще какое-то время смотрел на высокого, хорошо постриженного юношу. Свейн унаследовал от дедушки острые черты лица и длинные каштановые волосы, а еще этот взгляд… Взгляд человека, который никогда не сдается.

— Можешь говорить, — сказал Киган, хоть он и заранее знал ответ, что услышит сейчас.

— Я стану жрецом. Я докажу вам, что достоин.

— Доказывать мне? — мужчина слегка ухмыльнулся. — В этом нет надобности. Я и сам все пойму, если этот момент настанет.

— Тогда я докажу сам себе, — не сдавался тот, вцепившись в свою мантию так, что побелели костяшки пальцев.

Киган устало махнул рукой, указывая на то, что тот может идти.

После того разговора, Свейн еще не раз сомневался в правильности принятого им решения. Ведь он и правда мог уехать домой, назад к своим друзьям и родителям. Что он забыл здесь? В месте, пропитанном всевозможными тайнами и ложью. Жрецы давно уже не являются авторитетом у простого народа, да и знатные лорды то и дело забывают проявлять к ним должное уважение. Грядет день, когда магистериум и вовсе посчитают устаревшим звеном власти. И где тогда окажется Свейн со всеми своими приобретенными знаниями? Где тогда окажется Киган?

Иногда юноше доставляло немалое удовольствие, представлять своего учителя, побирающегося на улице в нищенских рваных обносках. Правда вот, этому все равно не суждено случиться. За время работы жрецом, Киган заимел влиятельные связи по всему материку. Чего только стоит одна эта дружба с графом северных земель Хоуэлом? Хоть и неясно, где они могли познакомиться и настолько сдружиться, но старый граф, в любом случае, поддержит своего приятеля и не даст ему сгинуть даже в самые суровые времена. Свейну также думается, что вряд ли у Кигана имеется только один такой «полезный» друг. Да и к тому же, жрец так часто бывает во дворце короля…

По правде сказать, юноша был не мало удивлен, узнав, что Киган один из тех, кто занимается лечением Его Высочества короля Люциана. До этого он думал, что у королевской семьи имеются свои личные доктора, как, например, и у Хоуэлов. Зачем же обращаться к жрецам и рисковать всеми своими тайнами, если можно воспользоваться услугами лучшего придворного лекаря? Но король Люциан от чего-то предпочел, чтобы его здоровьем занимался непосредственно магистериум вместе со своими зельями и сложными рунами. Кто знает, может быть у него действительно была причина, так доверять им.

Естественно король отобрал лучших из лучших, тех самых жрецов, которые входят в состав Мудрейшего Совета девяти и являются высокоранговыми представителями своего сословия уже многие десятки лет. Они посещают королевский замок с некой периодичностью, и только им, да самым близким придворным, известно настоящее положение дел во дворце.

Как-то раз Свейн попробовал спросить учителя, чем же таким болен великий Король, что его не могут излечить даже самые опытные жрецы наравне с Иерихат-халом. Но тот лишь отмахнулся, ответив, что-то вроде: «Король просто стар, но хочет оттянуть неизбежное». Большего из жреца было не вытянуть.

За всеми этими мыслями Свейн не заметил, как к нему подошли двое юношей, с которыми ему приходилось видеться на общих занятиях. Бросив на них мимолетный взгляд, он тут же закатил глаза и пожалел, что не закончил со своим ужином ранее.