Не имея достаточных средств на городского целителя (да и вряд ли бы он помог, ибо из рассказов Нордики — целители, как правило, успешно исцеляли телесные недуги, что до душевных ран и снятия магических проклятий — лучше всего искать потомственного травника), они приехали сюда. Надо признать, у мага земли не было отбоя от посетителей, и потому почти каждый день она отсылала меня собирать разнообразные целебные растения.

Но только не сегодня.

Не найдя в доме морозника, женщина посоветовала гостям ехать к другому магу, но дальше вмешалась я. Сказала, что уже опытный следопыт (угу, сама смеюсь сквозь слёзы) и сумею раздобыть морозник. Нордика долго не соглашалась, однако, успев хорошо узнать норов юной ученицы, лишь грустно вздохнула. Дала в спутники проводника и специальный артефакт-маятник, который укажет верное растение.

Красивые беленькие цветочки, растущие островками, я разыскала у самой кромки болот, быстро оборвала нужное количество и развернулась обратно. По сути, в трясины толком не входила, так, обогнула по краешку, слегка промочив ноги. И правильно сделала, ибо тревожить обитавших тут болотников, кикимор да водяных было бы совсем неразумно.

— Пошли, — подышав свежим воздухом, крикнула я.

… Спустя полчаса нас окружили привычные глазу могучие снежные ели, а под ногами угадывалась знакомая деревенская тропа.

С детства привычная рано вставать, бегать в сараи, крутиться по кухне, заниматься домашними делами, я легко приспособилась к жизни в селе.

Что до постижения магии земли, то и здесь постепенно прибавлялись успехи.

Уже сносно научившись отличать целебные травы и грибы от ядовитых, я каждый день собирала свежие партии, приносила домой, мыла, чистила, сушила, а после измельчала в сырье. Чуть ли не каждый вечер варила под руководством наставницы зелья. И, само собой, зубрила разные шепотки, что нужно прочесть прежде, чем закончить приготовление магического напитка.

В этом не было никакой магии. Аккуратность, усердие, трудолюбие — этого да, навалом, а магии… если капелька. Словом, для иномирянки без природного Дара — вполне по силам.

Добежав до развилки, я притормозила перевести дух. Солнце стремительно заползало за макушки далеких гор и время буквально отсчитывало последние минуты до вечера.

— Вижу, — отмахнулась от хаотично вертевшегося черенка. — Дай минутку…

Слова оборвались, ибо ствол к которому я привалилась ни с того, ни с сего затрещал, закрошился и начал заваливаться.

Стараясь удержаться, отпрыгнула в сторону, думая, что там надежно, но ощутила, как под ногами просел наст. И в следующую секунду кубарем рухнула в пропасть. Шапка свалилась, коса растрепалась, хлестнув темно-рыжими прядями по сине-белым стенам и на твердое, ледяное дно я скатилась в полуобморочном состоянии.

Правда, нашарив сумку с соцветиями, слегка успокоилась. Полежала пару минут без движений, осознавая, что ничего не сломала, а потом приподнялась на локте. Оказалось, из-за невнимательности я свалилась на дно глубокого оврага. До верха метра четыре, может, пять, а вокруг сплошные ледяные стены.

В висках застучала паника.

Без посторонней помощи, не обойтись. Но в лесу ни души. К тому же, никто точно не знает, по какой из троп я отправилась собирать морозник.

Подогнув по себя ноги, зачерпнула снежка, собираясь растереть кожу лица, да только айкнула от неожиданности. Даже не почувствовала, что поранила щеку. Сняла рукавицу, нащупала глубокий порез.

Не хватало приманить зверей. Нордика не раз убеждала, что в окрестных лесах хищников нет. Всякая мелочь, вроде белок, зайцев, лис, конечно есть, а вот волки и медведи давно ушли в нехоженые северные земли, раскинувшиеся у подножий гор. И все же, мало ли что. Чаща есть чаща.

Я прикрыла глаза, успокаиваясь. Помолчала и вдруг ощутила в венах тепло. Мгновенно сменившись жаром, оно прокатилось по телу ярким золотистым свечением, ужалило в сердце, ожгло внутренности, и сосредоточилось в ладонях крохотными огоньками.

Совсем забыла об эльфийском Огне.

Надо заметить, в последнее время влитая бывшим наставником магия затаилась, притихла, а я не звала. Решила — рассеялась, ведь насколько я помнила, во время обряда инициации Агарвэн передал мне крупицу Дара, которой должно было хватить лишь на демонстрацию князю магических способностей. И вскоре эта сила должна была иссякнуть. Однако, вопреки всему Огонь по-прежнему «бурлил» в моем теле. И вот, едва почуяв нависшую над хозяйкой угрозу, проявился сам.

От того, не медля, скопила в пальцах огненные сгустки, и начала лепить шар. Точно так же, как дети лепят снежок. Сформировала и наотмашь бросила в ледяную стену. Остро зашипело, плеснуло паром, и в гладкой поверхности образовалась дыра. Я вскочила, создала новый, побольше, пышущий и плюющий жидкими всполохами, и вновь запустила.

Воздух на дне оврага разгорячился, запахло раскаленным металлом и по стенкам поползли широкие трещины. Под натиском магического огня лед захрустел, не выдержал и с оглушающим хрустом осыпался. В лицо метнулось снежное крошево. Прикрылась рукавом, а когда осмотрелась, поняла, что стою в неглубокой ямке близ поваленной рябины.

Выбравшись из ловушки, первым делом отряхнулась, отбросила копну волос за спину и махнула черенку:

— Бежим!

Вскоре показались первые крыши, за ними улицы. Свернула к окраине и в одном из дворов заметила Венеру.

— Диана! — Махнула девочка, лепившая снеговика. — Привет!

Венера была дочерью кузнеца Бьёрна и нередко заглядывала к тете Норе (как она звала Нордику) послушать сказку и слопать пряник. Со временем, познакомившись с ее родителями, узнала, что по роду профессии отец Венеры часто ездит в ближайший город закупаться сырьем и однажды напросилась в попутчицы. Теперь, всякий раз отправляясь за покупками, Бьёрн с женой зовут меня с собой. В последний раз, не поехала, нужно было довести до ума одно очень сложное зелье. А, вот, в следующий, как соберутся, непременно отправлюсь. Тем более, столько всего надо купить.

— Куда уходила?

— Далеко. — Бросив ей сумку, я крикнула на последнем издыхании. — Отнеси тете Норе. Скорее.

Розовощёкая малышка поняла с полуслова. Поймала ношу и юркнула во двор травницы. Я же добрела до калитки и, привалившись, согнулась отдышаться. На западной стороне багрово-красными мазками растекалась вечерняя заря.

Успела.

— Передала, — сообщила выскочившая из дома Венера, а, приметив пробегавших мимо друзей, кинулась следом. — Пока, Диана.

— Пока.

К тому времени, когда я наведалась в кухню, Нордика внимательно следила за котелком с зельем. Услышав треск половиц, женщина оглянулась. Молча оценила мой потрепанный вид, а затем удовлетворенно прикрыла глаза.

— Умойся и отдыхай. Дальше моя очередь.

* * *

Выделенная мне комната располагалась последней по коридору и представляла квадрат с кроватью, тумбой, платяным шкафом и узким окном, выходящим на бурелом. Большую часть суток стекло искрилось толстым слоем изморози, оттаивая на пару полуденных часов, а к вечеру вновь прирастало снежными узорами, и потому света всегда не хватало.

Я вошла в полумрак, устало опустилась на кровать и услышала, как в соседней комнате стонет «больная». Зажмурилась, стараясь ни о чем не думать, но уединение нарушил хихикающий вихрь. Ворвался, стряхнул покрывало, взвился под потолок и радостно нырнул мне в волосы, сначала раздувая, а после укладывая на голове в подобие причёски.

— Отстань! — Вскочила я, кидаясь к шкафу. Прическа распалась по плечам свободными локонами.

Это «нечто», разумеется, являлось духом дома.

Несмотря на долгие месяцы жизни в избе, с озорным хранителем никак не удавалось найти общий язык. Не то, чтобы он сильно досаждал или делал какие пакости, просто иногда врывался среди ночи или под утро, «кукарекал» в ухо и довольный тем, что напугал — прятался на неделю, или две. Только я расслаблялась, думая, что наглец отстал, как дух снова выкидывал какой-нибудь фокус. И ведь не накажешь. Все шалости безобидны, здоровью не угрожают, да и жаловаться — не мой стиль.