Сама не заметишь, как влюбишься в прекрасного принца и в конец превратишься в потерявшее волю никчёмное существо.

А, потому Диана, как только доберетесь до города, держись от него подальше».

Агарвэн окунул горящие ладони в снег и, остудив, стряхнул капельки влаги.

Поднялся. С усилием подавил бесившийся в венах Огонь и, запретив стихии малейшее шевеление, тряхнул снежными волосами.

В последние дни Магия как с цепи сорвалась. Бунтует, рвется из сердца точно зверь из закрытой на замок клетки и, не внимая голосу разума, стремится к принцессе. То жаждет спалить, то вдруг затихнув, принимается изучать дочь человека, повинного в гибели Белолесья.

Его «Серебряный отряд» отправился встречать девчонку не случайно. Узнав, что Изабелла Олин из Дома Зимнего Утра получила Алое приглашение, эльфийский командир намеренно вызвался сопроводить претендентку до столицы.

Хотел лично посмотреть на дочь предателя, заглянуть в глаза отпрыску Эдуарда и, если удастся, уязвить девичье самолюбие. Потому-то, пользуясь привилегиями опытного соблазнителя, начал ее подразнивать. Затребовал поцелуй, обнимал, был ласков, со злорадством наблюдая, как она то краснеет, то бледнеет в мужских объятиях…

Надеялся, это принесет облегчение. Вернет в истерзанную душу покой.

Но минули дни, а ему стало хуже. Может, все дело в том, что Дом Вечерней Звезды предала не сама принцесса, а ее отец, да и случилось это больше полувека назад, что по меркам смертных людей можно считать делом давно минувшего прошлого. Впрочем, для долгоживущего эльфа те события случились, будто вчера и все же…

Сбоку раздался тихий шорох.

Сверкнувшие колдовским светом глаза опасно сузились, устремляясь на звук.

В морозном сумраке блеснула серебристая фигура, и воздух наполнился отвратительным смрадом. Через миг зоркие эльфийские очи определили шатавшего в темноте вампира. Похоже, тварь привлекло тепло горевшего неподалеку костра. Вскинув лысую голову и втянув ноздрями воздух, ледяное существо осторожно подкралось к защитной завесе.

Эльф вынул заткнутый за пояс кинжал, принял боевую стойку.

Натолкнувшись на незримую преграду, монстр недоуменно заворчал, оцарапал сверкавшую ледяными узорами заслонку и… отшатнулся. Эльфийские охранные чары и близко не подпустят нежить к костру, но незваный гость, видимо, понял это только сейчас. Заворчав проклятья, вампир сверкнул мертвенно-белыми глазами, попятился в кусты и вскоре пропал.

Командир еще какое-то время вслушивался в свист ветра, и только потом спрятал оружие. Обошел лагерь по границе защитного круга, обновив охранные нити, а после вернулся к костру. Набросил на себя рубаху, не стягивая шнуровки, расстелил на снегу запасной плащ и окинул спящую у огня девушку.

Лафаэль прав — принцесса не такая, какой они воображали.

Хрупкая, беззащитная, с белой кожей и длинными волосами, сплетенными в косу, что лежали сейчас на снегу распушившейся змейкой и в свете пламени казались огненно рыжими. На восемнадцать не выглядела, от силы на шестнадцать. Очень худенькая, запястья и лодыжки тонкие, изящные, сразу видно аристократка. Во взгляде вечный страх, недоумение; когда удивилась, услышав об Одаренных, Агарвэн решил, что шутит, но нет, она была искренна, честна.

Девичья аура по-прежнему как решето. Судя по остаточным вредоносным всплескам, совсем недавно девчонка подверглась какому-то мощному магическому воздействию. Однако, тщательно затертые следы лишили возможности определить того, кем оно было произведено.

Более чем подозрительно.

Девушка завозилась, откинула плащ и перевернулась на другой бок. Ресницы дрогнули, но веки не открылись.

Протянув руку, подцепил прядку, прилипшую к разгоряченному лбу, и зачесал за ушко. Склонил голову и всмотрелся в нежное личико, подсвеченное огоньками костра.

Увидев эту красоту Вилард не устоит. Воспользуется заклятием обольщения и непременно затащит девчонку в постель.

От мысли, что этого хрупкого создания коснется кто-то другой, до этого мирно дремавший в эльфийском сердце Огонь внезапно взметнулся фонтаном. Пронесся по венам бушующим ураганом и обжег Агарвэну горло. Воин в последний момент отдернул руку, дабы не обжечь девичью скулу мгновенно раскалившимися добела пальцами.

Удивился. Задумался.

Уже не первый раз Дар приходит в ярость, стоит вспомнить — что девица предназначена в жены другому. Кипит, рычит, мечется обезумевшим зверем…

Сжав кулаки и подавив бурлившую в жилах магию, скрипнул зубами. Гордость не позволяла признать, но эльфийское сердце трудно обмануть, принцесса запала ему в душу, хоть он этого не желал.

Хмыкнув, снова посмотрел на безмятежно спавшую подопечную. От мороза она не мучилась, от озноба не билась, и все равно мужчина решил, что на нем ей будет теплее. Устроился на плаще, обхватил девушку руками и, подтянув ближе, уложил ее голову на плечо.

Она сонно буркнула «не трогай», пошевелилась, но сразу затихла.

Улыбнулся вялому протесту, накрыл обоих плащом и крепко обнял.

Проснувшись поутру, принцесса сильно удивится.

* * *

Джифаред обнюхивал сосновый ствол, брызгая пахучей слюной. Не так давно Ее Высочество проезжала здесь, сидя на эльфийском скакуне, но дальше — к чаще, след обрывался. Как раз вон у того припорошенного снегом оврага.

Добыча опять от него ускользнула!

Склацнув клыки, ощерился, подумывая выместить злость на одном из своих, бесцельно просиживавших штаны у костра, но ощутил, что болтавшийся на шее перстень начал разогреваться.

Неужели темный маг соизволил откликнуться?

Вскочив на задние лапы, волк призвал человеческую ипостась. Звериная морда начала трансформироваться в заросшее густым черным волосом лицо. Клыки уменьшились, глаза приобрели характерные для смертного форму и разрез. Искривленные цепкие лапы с острыми, как бритва когтями толчками вбились назад, превращаясь в руки и ноги.

Джифаред вскинул в ненастное небо еще не полностью перекинувшуюся башку, издал протяжный, полный боли вопль и, наконец, стряхнул волчью суть, опавшую редкими клочьями шерсти.

Из пролеска показались головы встревоженных помощников.

— Убирайтесь! — Рявкнул анимаг. — Все в порядке.

Дождавшись их ухода, снял с шеи налившийся белым светом перстень и бросил на снег. Тот окутался облачным вихрем, из коего соткалась подрагивающая на ветру человеческая фигура в плаще и капюшоне.

— Господин, — прорычал Джифаред, не особо обрадованный внезапным визитом.

— Убил девчонку? — Прошелестел явившийся голосом, напоминавшим скрип колеса.

Зверь на всякий случай отступил.

— Преследую.

Призрачная фигура уплотнилась, став более блестящей, голос налился злобой:

— Я плохо выразился? Девка не должна попасть на отбор!

— Ее прикрывает магия эльфов. Сложно искать, — оправдался вожак.

— Знаю, — наполнилась чернотой парившая над перстнем фигура. — Потому и пришел. Командир эльфов поведет девчонку к Солнечной Башне, и ты отправляйся туда же. Устрой ловушку и убей. И еще, Джифаред, не подведи меня снова.

— Будет исполнено, господин.

Открыв глаза, обнаружила, что лежу на плече Агарвэна, уткнувшись носом в его горячую шею. Эльф обнимает меня за талию, сжимает ладонью покоившуюся на его груди кисть, обогревает телом.

В первый миг даже растерялась.

А потом сообразила — вернулся к костру, сгрёб в охапку и уложил на себя. Зачем, спрашивается «делился» магическим Огнем, если все равно думал отогревать во время сна?

Я покосилась на умиротворенное, слегка светившееся лицо, попыталась высвободиться. Но целитель держал крепко, по-собственнически и все на что хватило сил — скатиться с мужчины бочком и вытащить из-под плаща руки.

За высокими соснами теплилась заря, темно-серебристое небо вяло разгоралось до бледно сапфирового, и как-то очень не хотелось лежать в такой позе и дожидаться пока он проснется.