В очередной раз, резко прерывая любые мысли на опасную тему, она запрещала себе думать о Трандуиле, о произошедшем между ними и о том, как внутри становилось теплее, когда он оказывался рядом. Не позволяя себе думать об этом, она была твёрдо намерена задушить на корню неуместные чувства, порождённые искажением. Но воспоминания о тепле его кожи и о нежных прикосновениях губ, гибкими змеями проникали в запертые двери, находя лазейки. Обнажая ядовитые клыки, они впивались в беззащитную плоть, отравляя сознание.

Андунээль чувствовала себя больной и слабой. Столько веков борясь с тьмой, она не заметила, как та поселилась в её сердце. Оттого попытки отгородиться от реальности становились всё отчаяннее.

— Леди Андунээль, вам скучно в нашей компании? — вкрадчивый голос Трандуила развеял туманный образ оставленного ею дома.

— Нисколько, Владыка, — почтительно склонив голову, уверенно ответила эллет без раздумий.

— В таком случае, быть может, вы поделитесь с нами мыслями, занимающими вас? — потянувшись за кистью винограда, скучающе предложил он.

— В них нет ничего увлекательного, — повела плечом она, едва уловимо искривив уголок губ в намёке на усмешку.

В образовавшейся тишине голос Легандира прозвучал неожиданно громко:

— Я бы послушал о вашем отце.

Андунээль не сомневалась, что советник не изменит себе и попытается обернуть ситуацию в свою пользу. Иначе на этом посту не продержаться. Несомненно, она нашла бы слова, заставившие его оставить память об её отце в покое. Но пока она подбирала их, Леголас обратился к эллону. Слышать звенящее в его словах негодование было непривычно даже королю, судя по тому, как он выразительно выгнул бровь, пристально глядя на сына.

— Легандир, полагаю, вы давно уже разузнали всё, что вас интересует, — если бы она не знала этого юношу, то сказала бы, что слова его были надменны и пренебрежительны. — Леди Андунээль с куда большим удовольствием поведала бы о своих странствиях, нежели утоляла бы ваше непомерное любопытство.

Поймав понимающий взгляд Орелиона, в котором читалось извинение за других мужчин, она мягко улыбнулась. Догадался ли командующий стражей о том, из-за кого Владыка собрал их всех? Глядя в его тёмно-серые глаза, эллет не могла отыскать ответа. Но пока всё не зашло слишком далеко, она поставила бокал на стол и опустила руки на подлокотники.

— Уже поздно, — непринуждённо вмешалась она в зарождающийся конфликт. — Я благодарна вам за приглашение, Владыка, но этот день был долог, и теперь я хотела бы отдохнуть, — благодарно улыбнувшись королю, она не смотрела в его глаза, избегая увидеть там безмолвную просьбу остаться. Вместо этого, она взглянула на аранэна и как можно мягче попросила: — Леголас, не могли бы вы проводить меня?

— Конечно, Леди Андунээль, — с готовностью откликнувшись, он переглянулся с королем и, едва уловимо кивнув ему, поднялся следом за эллет.

Некоторое время, молча следуя за целительницей, он выжидал момента, когда рядом не окажется стражников и понуро выдохнул:

— Не представляю, как только вы терпите выходки Легандира.

Замедлив шаг, Андунээль опустила руку на плечо Леголаса и чуть сжала его, давая понять, что всё в порядке. Но в задумчивых словах не было того тепла, что дарило дружеское прикосновение:

— Ваш отец позволяет их ему.

— Простите, — отчаянием сорвалось с его губ.

— Вам не за что просить прощения, аранэн, — спокойствием веяло от менторского тона эллет, сворачивающей с лестницы на подвесную переходную галерею над подземной рекой.

— Мне жаль, — не унимался он, ни на шаг не отставая от неё.

— Это доказывает, что ваша душа ещё не очерствела, — улыбнувшись, Андунээль остановилась посреди галереи и полуобернулась к принцу. С минуту она молчала, борясь с собой, а потом всё же произнесла: — боюсь, мне снова нужна ваша помощь.

— Всё, что угодно.

— У меня закончился паучий яд, — сокрушенно признала целительница. Понимая, что не имеет никакого права каждый раз обращаться за помощью к нему, она тяжело вздохнула.

— Всего-то? — лучезарная улыбка озарила юное лицо Леголаса. — Я принесу вам ещё.

Андунээль не понимала, что так обрадовало эллона в перспективе отправляться на поиски уродливых пауков. Нахмурившись, она решительно приподняла подбородок.

— Я поеду с вами. Когда мы отправимся?

— Завтра на рассвете я с небольшим отрядом буду ждать вас неподалеку от моста на том берегу Лесной, — удивленный желанием эллет поехать вместе с отрядом на зачистку гнезда, он пытался не подавать виду, но от этого выглядел ещё более растерянным.

— Спасибо Леголас, — неожиданно мягко и светло улыбнулась эллет. — Увидимся на рассвете. Дальше я дойду сама.

За четверть часа до рассвета Андунээль пересекла резной мост над Лесной и подъехала к условленному месту. В ожидании Леголаса с отрядом, она медленно провела рукой по набедренным ножнам парных клинков и проверила насколько легко достаются метательные ножи из вшитых в широкий пояс специальных отделений. Когда из дворца выехали семеро всадников, она горделиво приподняла подбородок, глядя на них. Отправляясь на зачистку паучьего гнезда, принц взял с собой двоих юных Стражей, и сплочённую четвёрку, из которой на двоих лучников приходилось два мечника. Быть может, их действительно было достаточно для подобной задачи, но эллет было неспокойно. Она учтиво приветствовала аранэна с отрядом, но ни его благодушное настроение, ни спокойствие укутанного пушистым снегом леса, не могли унять смутной тревоги, свивающейся кольцами под сердцем, подобно ядовитой змее.

Андунээль пыталась свыкнуться с мыслью, что сама себе выдумывает кошмары, которых нет. Но чем улыбчивее становились вокруг неё эльфы, тем неспокойнее ей было.

По прямому пути верхом на лошадях до юго-западной границы было не больше шести часов, пролетевших незаметно. Когда широкая дорога сузилась до тропинки, а вскоре пропала и та, стало ясно, что они почти на месте. Оставив коней у раскидистого старого дуба, эльфы спешились и продолжили продвигаться к цели, будучи наготове. Возникнувшая впереди густая тень, необычная даже для самой густой чащобы Лихолесья, являлась сущим обрывком ночного мрака. Её образовывали громадные, сплетенные в одно целое тенёта паутины. На ветвях деревьев, растущих по обе стороны от давно пересохшего, мёртвого ручья, восседали здоровенные пауки. Около пятидесяти омерзительных тварей Моргота, потомков Унголиант собралось в одном месте.

Увидев эльфов, они тут же рванули вниз. Кто-то из них спускался, перебирая отвратительными волосатыми лапами по стволам оскверненных тьмой деревьев, кто-то по паутине. Сверкая от ярости бледными, мутно-зелёными глазами, клацая челюстями, они в неукротимой злобе нападали на небольшой отряд, но, вместо закуски в лице эльфов, находили свою смерть. Стражи перерубали им лапы, вспарывали животы и выкалывали глаза. Без устали уничтожая эту погань, Андунээль не замечала, как на одежду попадают брызги черной слизи, заменяющей паукам кровь. Для неё эта короткая битва была не более чем разминкой, для опытных Стражей тоже, а вот молодым приходилось куда хуже. Они воспринимали сражение, как развлечение. Были уверены в своих силах и недооценивали противника. Краем глаза ловя их передвижения, эллет была недовольна.

Понимая, что это её не касается, Андунээль не стала ничего говорить девушке и юноше, соперничающим в том, кто больше убил пауков в этом бою. Однако, направившись собирать яд, позвала с собой Леголаса. Наполняя флаконы, она тихо поинтересовалась:

— Как давно вы знакомы с юными Стражами, сопровождающими нас, мой принц?

Даже не оборачиваясь, она почувствовала недоумение эллона.

— Достаточно давно, чтобы доверить им свою жизнь.

Осторожный ответ в другой раз вызвал бы у неё одобрение, но в этот Андунээль едко усмехнулась, выпрямляясь и на ходу закупоривая флаконы.

— Но недостаточно, чтобы увидеть, что своей они не особо дорожат.