— Ты выгоняешь меня? — неверяще уточнил тот, хмуря брови. На его памяти это был единственный раз, когда их разногласия достигли критической точки, и виной тому была женщина.

— Если ты продолжишь слушать только свои опасения, то да, — подтвердил твердость своих намерений таур.

Часть его желала, чтобы Легандир одумался. Но когда советник порывисто поднялся на ноги и молча вышел, Трандуил осознал, насколько его присутствие было утомительно. Глубокий выдох сорвался с его губ, вместе с которым на волю выпорхнули напряжение и злость. День ещё не дошел до середины, а он уже чувствовал себя уставшим.

Поставив опустевший бокал на край стола, он оглядел кабинет, и вдруг его пронзило осознание того, насколько ему надоели эти стены. Нестерпимо захотелось выйти из дворца. Остаться наедине с лесом, где никто не смог бы найти его. Хотя бы на пару часов, но ему нужна была передышка. А ещё лучше было бы найти Леди Андунээль и убедиться, что она в порядке.

Последняя мысль оказалась Трандуилу наиболее здравой. Не видя причин медлить, он направился на поиски эллет.

Примечания:

¹ День Огня — осенний праздник

² Великое море — море, разделяющее континенты Аман и Средиземье. На севере ограничено Хэлькараксэ. По нему эльфы на своих кораблях и уплывают в Валинор, используя Прямой Путь, доступный только им.

³ Эльдар (англ. Eldar, в переводе с квенья «Народ звёзд») — эльфы, отправившиеся вслед за Оромэ в Аман (см. Великий поход) — ваниар, нолдор и тэлери.

Первоначально валар Оромэ дал это название всем эльфам, но позднее те, кто отказался следовать за ним, стали называться авари. В дальнейшем Походе и после его окончания эльдар не раз делились, в зависимости от мест обитания, культуры и тд.

Андунээль понимала, что Хэзураду нужно время. Но она надеялась, что его молодость и горячесть сыграют ей на руку. Что он не выдержит долгой изоляции от её общества и захочет вернуться к урокам. Но ни через два, ни через шесть, ни через десять дней он не торопился найти наставницу и поговорить с ней о случившемся. Эллет пришла к выводу, что, похоже, он и вовсе избегал её. Осознание этого обожгло не то обидой, не то всколыхнувшимся раздражением. Там в лесу, она защищала то, что ей дорого. Не о себе она думала, когда просчитывала, как нейтрализовать противников быстро и эффективно. Ею двигало желание уберечь верного коня и юного ученика. Так что в этом было плохого?

Когда-то она была такой же, как он. Верила в то, что врагов можно победить силой убеждения. Для любого противника найти верные слова, будто подобрать ключ к замку от сердца. Она думала, что собственным примером, неся свет и добро, можно развеять любую тьму. Вот только она ошибалась. И за ошибки эти пришлось дорого заплатить. Время оказалось превосходным учителем, но за свои уроки оно брало втридорога.

Ступая по пустынным переходам дворца, она вслушивалась в эхо своих шагов, будто пытаясь отыскать в нём ответ. Но его не было. В нём его не было никогда. Пора было привыкнуть к этому, но глупое сердце предпочитало гоняться за призрачной надеждой.

Насмешкой судьбы было для Андунээль найти Хэзурада в той самой зале, в которой некогда она застала его тренирующимся в одиночестве. Мрачно усмехнувшись своим мыслям, она подумала, что всё закончится там, где когда-то началось. Неутешительный символизм.

Неслышно ступая, она прошла мимо высоких колон из живого камня и остановилась в двадцати метрах от юноши. Поглощенный раздумьями, он стоял у стойки с оружием спиной к ней и полагал, что находится в одиночестве. Вплоть до того момента когда тихий голос разрушил покой, царящий в тишине каменных стен.

— Здравствуй, Хэзурад.

Резко повернувшись к ней, он скользнул быстрым взглядом по фигуре наставницы и едва сдержал досаду, стремившуюся исказить черты лица. Сумев совладать с собой, он учтиво кивнул, отводя взгляд.

— Леди Андунээль, — на выдохе нехотя произнес он имя, которое ещё недавно с легкостью слетало с губ. — Здравствуйте.

Спокойно улыбнувшись ему, эллет преодолела половину расстояния, разделяющего их, и вновь остановилась. Против воли взгляд её скользнул по парным мечам и двуручнику, на которых проходил их первый урок. Минуло слишком мало времени, а так много изменилось.

— Я понимаю, что ты не готов дать мне ответ и обсуждать случившееся, — неспешно начала она, почувствовав, как эльф напрягся при упоминании их последней конной прогулки. — Я не искала этой встречи, уважая твоё желание обдумать всё в одиночестве, но раз мы здесь и сейчас стоим друг напротив друга, можешь спросить меня о том, на что прежде я не давала ответа.

— Вы расскажете мне всё теперь? — прикрывая возникшую заинтересованность недоверием, он едва уловимо склонил голову к плечу.

— Видимо пришло время.

Равнодушно пожала плечами Андунээль, поворачиваясь к балкону. Стоя в пол-оборота к Хэзураду, она смотрела на надевший пёстрый наряд лес. Она была готова к любым вопросам, и эллон не разочаровал её.

— Вы говорили, что вас научил сражаться отец. Но после явно дали понять, что не желаете рассказывать о нём. — Почти вплотную подойдя к ней, он будто по выражению лица собрался отгадывать, правду ли она говорит. — Кем он был?

Не целясь даже, Хэзурад попал в десяточку с сотни метров. В маленькую мишень, размером с вишню, стреляя с закрытыми глазами. Полагаясь на одну интуицию.

Искоса глянув на него, эллет произнесла медленно, давая вдуматься в слова:

— Отец был учеником величайшего среди эльдар за всю историю. Под его рукой пел металл.

— Ученик Фэанора?

Изумление и неверие в голосе Хэзурада вызвали у неё понимающую улыбку. Она медленно кивнула, подтверждая сказанное.

— Мой отец был лучшим кузнецом Дориата. Его звали Индаминион, — тяжелый вдох показал, настолько тяжело ей было до сих пор говорить об отце. Но ошеломленный юноша даже не заметил этого. — В его золотых волосах отражалось пламя горна.

— Я читал о нём в Утерянных Летописях! — пораженно воскликнул эллон.

— Меня это не удивляет, — холодно усмехнулась Андунээль, искривив уголок губ.

— Там было сказано, что он был убит гномами, — тихо произнес он, заглядывая в глаза наставнице.

Она сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони, и кивнула, помрачнев за мгновение. Если бы она не задолжала эти объяснения и ответы, то развернулась бы и ушла. Предпочла бы никогда не вспоминать того дня, когда бежала в кузню отца, продираясь сквозь недобитых гномов. Чудом уклоняясь от ударов их секир, разя без разбора и остановки.

— Наугрим Ногрода¹, — презрительно слетело с её губ.

— А ваша мать? — пытливо поинтересовался юноша, опьянённый долгожданной истиной, до поры хранившейся за семью замками.

— Уплыла за море, когда от хрустального Менегрота остались развалины после атаки Феанорингов².

Повернувшись к нему, Андунээль пристально посмотрела в карие глаза. Ей хотелось бы увидеть в них хотя бы тень понимания, но мальчишка был бесконечно далек от этого. Интерес — вот что безраздельно владело им.

— Но если вы из Дориата, то как оказались в Лориэне? — продолжал он засыпать её вопросами, чем вызвал снисходительную улыбку, полную грусти. — Почему не ушли вместе с другими за Серые Горы?

— Моя жизнь в Лотлориэне была не такой долгой, как ты мог себе представить, — проведя ладонью по подставке для оружия, она подошла к арке, ведущей на балкон и села в её проеме. — Не одно тысячелетие я странствовала.

— Одна?

— Да, — кивнула эллет и чуть сдвинулась, давая Хэзураду сесть рядом с собой.

— И чем вы занимались в странствиях? — вскинул бровь он, казалось, позабыв о причинах, заставлявших его избегать Андунээль.

Опершись головой о стену, она ядовито усмехнулась. Она много чего могла бы рассказать ему о сотнях лет, в течение которых охотилась на наугрим. Как рыскала по горным дорогам, выискивая их следы. Неслышная и почти незаметная, призраком, сотканным из тумана, она преследовала гномов. Бескрылой смертью кружила над их стоянками, выжидая подходящего момента для того, чтобы отправить их к праотцам, вернуть в земную твердь, из которой они были созданы когда-то.