— Никто не знал, что там может быть столь опасно, — тщетно попытался оправдать случившееся аранэн, чем вызвал у Владыки новый всплеск возмущения.

— Вблизи Дол Гулдура? — переспросил он так, словно ослышался или не поверил своим ушам. — Не опасно? — обойдя сына, он остановился перед ним и свёл руки за спиной, сомкнув их, дабы не наделать глупостей. — Мне что, нужно посадить тебя в темницу, чтобы ты, наконец, прекратил попытки свернуть себе шею?!

Леголас давно не видел отца в таком гневе. Он понимал, что в данной ситуации ему не стоило перечить, но молчать было выше его сил. Раздраженно прищурившись, он высказал то, что его волновало с тех самых пор, как напавшие орки были уничтожены.

— Кто угодно мог оказаться там. Они явно планировали продвинуться вглубь наших земель, — нахмурив брови, он опустил было взгляд, но потом снова взглянул на Трандуила. — Отец, их было полторы сотни!

— В том то и дело, — устало выдохнул тот. — А сколько было вас? Восемь? И сколько выжило?

— Если бы не Андунээль, возможно никто бы не вернулся, — опустив голову, признал собственное бессилье Леголас, до сих пор не понимая, откуда во всегда спокойной и мягкой эллет было столько ярости и ненависти, с которой она уничтожала орков, попадающихся ей на пути.

Казалось бы, упоминание о том, что всех их могли убить, должно было вызвать у таура отрицательные эмоции. Но, услышав имя эллет, на губах Трандуила появилась блуждающая улыбка.

— Я слышал, что она спрятала тебя за своей спиной, — улыбнулся он, склоняя голову к плечу.

Хоть это и не было вопросом, Леголас утвердительно кивнул. А через миг на его лице появилась лукавая улыбка, преобразившая юношу.

— А потом отчитала, как мальчишку, — хмыкнул он. — Чем очень напомнила тебя.

По мелькнувшим на дне глаз Владыки лукавым огонькам, аранэн понял, что буря утихла. Король сменил гнев на милость и, налив им обоим вина, вернулся в кресло с высокой резной спинкой. Отпив глоток, он вдоволь насладился долгоиграющим послевкусием, после чего уже гораздо спокойнее приказал:

— Расскажи обо всём, что произошло. — Едва заметно поморщившись, когда сын забрался на подоконник, прикрыл глаза и, как можно спокойнее, выдохнул: — начни с того, как вы выехали из дворца.

Когда Леголас рассказывал, как они с Леди подъезжали к Лесной, в двери кабинета постучали, а затем, не дожидаясь ответа, отворили их. Не задержавшись на пороге дольше нескольких мгновений, Андунээль вошла внутрь и остановилась напротив Трандуила. Сменившая заляпанную кровью и слизью одежду на тёмно-синее платье, расшитое серебряной нитью, и серую мантию, она не стала заплетать влажные после ванной волосы, оставив их свободными волнами струиться по плечам и спине, но надела серебряный венец, выкованный отцом, пропустив сквозь него пряди. Взглянув на Леголаса и убедившись, что между ним и отцом всё в относительном порядке, она холодно обратилась к королю:

— Вы звали, Владыка?

— Приказывал, — жестко поправил он, внимательно смотря на эллет и пытаясь понять, действительно ли она невредима. — Вы должны были прийти сразу же, как только вернулись во дворец.

Любой другой на её месте боялся бы его гнева, рассыпался в извинениях и раскаивался, но она была безразлична к эмоциям таура. И это безразличие, смешанное с неестественным спокойствием лишь сильнее разжигали в нём полыхающее огнём негодование. А она, не чувствуя этого, спокойно повела плечом.

— Вы приказали мне одно, принц — другое, — скользя взглядом по рельефной стене за его спиной, она медленно сделала вдох-выдох. — Увы, мне нужно было сделать выбор.

— И он, как всегда, оказался не в мою пользу, — неприкрытая злая усмешка искривила уголки губ Трандуила.

— Так что вы хотели, Владыка? — бесцветным голосом спросила она так, словно была безумно уставшей и делала одолжение ему, вместо того, чтобы насладиться покоем и тишиной.

Этого оказалось достаточно, чтобы король позабыл о самоконтроле. Склонив голову к плечу, он обманчиво мягко улыбнулся, обращаясь к ней. И только глаза застыли ледяными провалами в бездну.

— Кто дал вам право так разговаривать со мной? Кем вы себя возомнили? — постепенно его голос повышался, грозя лавиной обрушиться на хрупкую эллет. — Вы чуть не погубили моего единственного сына! — Разгневанный её безразличием и опасностью, подверженными которой оказались по собственной глупости и она, и аранэн, он резким движением смахнул со стола всё, что на нем было. Не глядя на то, как белоснежные листы вперемешку с документами, письмами и отчётами разлетелись по полу, он прищурился, подавшись вперёд. — Что я хотел от вас? — зло прошипел он. — Быть может раскаяния и извинений?

— Отец, — мягко обратил на себя внимание Леголас, — ты не справедлив. Андунээль скорее спасла меня.

— Молчи! — впервые за несколько сотен лет закричал Владыка, не желая слышать оправданий в её адрес.

— А ты не говори того, о чём потом будешь жалеть! — резко поднявшись, аранэн сделал несколько шагов к нему.

Меж тем Андунээль опустила ладонь на плечо принца и, благодарно улыбнувшись ему, отрицательно качнула головой. Становиться причиной ссоры между ним и королем ей не хотелось.

— Вас тревожит то, что ваш сын мог умереть? — вкрадчиво спросила Трандуила эллет. Впервые с того момента, как зашла в кабинет, она встретила взгляд его глаз и спокойно, даже несколько отстранённо, уточнила: — или то, что он единственный?

В застывшей тишине отголоски её слов звучали, словно пощечина для короля, и стали причиной ступора принца. Вскинув бровь, она дала понять, что ни капли не боится произнесённого и что ждёт ответа.

Впервые за всю свою долгую жизнь Трандуилу захотелось ударить эллет в ответ. Он едва сдержал себя, сжимая край столешницы побелевшими от напряжения пальцами. А она, словно издеваясь, усмехнулась, подошла к столику с напитками и налила себе вина.

Переведя взгляд на сына, эллон понял, что пока тот является свидетелем выяснения отношений между ним и Андунээль, они не сдвинутся с мёртвой точки.

— Леголас, — на выдохе произнёс он имя аранэна, — оставь нас.

— Отец, я не думаю… — нахмурившись, возразил юноша, но оказался тут же перебит.

— Думать нужно было перед тем, как отправляться к паучьему гнезду неподалеку от наших границ на юго-востоке, — нетерпящим пререканий тоном прервал сына Трандуил. — А сейчас оставь нас.

— Как прикажешь отец, — нехотя подчинился юноша.

Учтиво кивнув эллет, он поймал её взгляд и, будто бы извиняясь за своё бессилие, мягко попрощался с ней:

— До встречи, Леди Андунээль.

— До встречи, Леголас, — ласково улыбнулась она напоследок.

А когда принц ушел, улыбка исчезла с её лица. Делая глоток дорвинионского вина, она приблизилась к Владыке, останавливаясь по другую сторону стола, напрочь игнорируя кресло. Задумчиво поглаживая ободок бокала подушечкой указательного пальца, она опустила взгляд на сброшенные со стола бумаги, избегая его взгляда.

— Полагаю, о том, как всё было, вы уже узнали и от Фарласа, и от аранэна, — спокойно заключила она, будто речь шла о погоде, а не о том, как она и принц чуть не лишились жизней. — Так зачем здесь я?

— Я хотел вас видеть, — держась за те крохи самообладания, что у него ещё остались, произнёс мужчина. — С каких пор одного желания Владыки для вас недостаточно?

Она понимала, что стоило изобразить раскаяние, но если и чувствовала его, то не потому, что перечила королю, а потому, что из-за неё там в лесу погибли Стражи. Она не могла передать того ощущения, которое испытала, когда поняла, что на ней будет лежать вина, если принц падет в сражении. Ни незнание, ни желание защитить его ценой своей жизни, ничего не меняло и не оправдывало этого.

Вот только Трандуил не спрашивал о сражении с орками. Поэтому она равнодушно повела плечом и сделала пару шагов к окну, остановившись полу-боком к эллону. Залитая последними лучами закатного солнца, она на миг представила, что укрытый снегом лес, тонет в этом свете, будто в крови.