— Но это тоже жизнь, — твердо возразил таур.

Словно очнувшись, она сфокусировала взгляд на Трандуиле, выныривая из омута памяти. Несказанное жгло гортань. Там внутри комом застряло горькое признание. Когда пришло время, она не спасла ни отца, ни жениха. Не смогла излечить от тоски мать, пожелавшую уплыть в Валинор. Самые близкие ушли из её жизни внезапно, резко вырванные чужой рукой. Воспоминания причиняли настолько сильную боль, что было тяжело дышать.

— Нам не дано спасти всех, — голос Владыки окутал её мягким бархатом, утешая и придавая сил.

— Im ista, aranya⁵, — глухо прошептала она.

Скрывая злые слезы, она повернулась к Рибиэлсириту и погладила его меж ушей. Прикосновение к живому теплу старого друга успокаивало.

— Если знаете, отпустите ту боль, что не дает дышать, — мягко уговаривал низкий голос.

Обращая на себя её внимание, неожиданно для самого себя, Трандуил опустил ладонь поверх хрупкой руки эллет. Её кожа была ледяной. Даже холоднее, чем тогда, когда он случайно коснулся её за ужином. Ловя встревоженный взгляд зеленых глаз, он сжал пальцы на тот случай, если она решит отнять руку.

— Baw⁶, — отрицательно качнула головой эллет, отмахиваясь от дурмана, которому было так заманчиво поддаться. — Im u anira⁷, — упорно выдохнула она. — Im u desiel⁸.

— Manen anann le u desiel? Anduneel⁹? — едва уловимо качнул головой таур, понимающе улыбаясь.

Ощущая, как рука согревается в плене его сильных пальцев, она скользнула взглядом с глаз Владыки на его губы. Что-то внутри оборвалось, замерло, испуганно сжавшись в комок, дрожащий от страха и предвкушения. А в следующий же миг она разозлилась на себя из-за этого.

— Не меньше вашего, — пропитанные злостью слова, ядовитыми змеями сползли с губ, искривившихся в холодной усмешке.

Отняв руку, Андунээль почтительно поклонилась перед эллоном.

— Прошу простить меня, Владыка, но я оставлю вас, — не глядя на него и не дожидаясь позволения, она запрыгнула на коня, который тут же ускакал прочь от ручья.

Оставшийся один у большого валуна, Трандуил смотрел ей в след, до тех пор, пока силуэт окончательно не скрылся за деревьями. Только после этого он запрокинул лицо к кронам и горько рассмеялся. Эллет бежала от самой себя. Тщательно держала в узде часть своей души. Но только ничего хорошего это ей не приносило и не принесет, ибо по самому себе он знал — бесполезно бежать от собственной тени.

______________________________________________________________________________________

¹ Фэа — душа. Толкин называл душу и тел — фэа и хроа

² Айнур, обладавшие меньшей силой, нежели Валар. А́йнур (англ. Ainur) — высшие существа, первые творения Эру Илуватара, созданные им до сотворения чего либо ещё. В переводе с квэнья их название означает «Священные». Являлись по природе бесплотными духами, имевшими возможность иметь зримый образ, либо облекаться в физическое обличье

³ Это другое

⁴ Отчего же?

⁵ Я знаю, мой король

⁶ Нет

⁷ Я не хочу

⁸ Я не готова

⁹ Как давно вы не готовы, Андунээль?

Бежать от прошлого было куда приятнее, чем бежать от собственных желаний, сорвавшихся с цепи. Осознание этого больно впивалось в сознание, будто докучливая заноза. Хотелось быть кем-то другим. Как никогда хотелось быть кем-то другим. Той, что смогла бы позволить себе довериться осторожным прикосновениям, раствориться в чужой улыбке и просто двигаться навстречу происходящему, не пытаясь сохранять верность почти истаявшим образам из прошлого. Той, что легко дарила бы своё тепло, помогала отдохнуть от дней, наполненных долгом и сотней обязательств. Той, что смогла бы полюбить всем сердцем, неомрачённо, легко и естественно.

Уже сама реакция на Владыку была недозволительной, но вдобавок к ней, Андунээль умудрилась ещё и торопливо покинуть его, оставив одного у ручья. Позорный поступок, недостойный эллет её возраста. Но что поделать, если рядом с ним она забывала обо всех прожитых тысячелетиях? Правильнее всего было бы оставить Мирквуд или вовсе не приезжать сюда. Но дело сделано и всё, что осталось — собирать плоды своих поступков.

Злость на саму себя удушливой волной затопила Андунээль. За что бы она ни бралась, всё валилось из рук. Но хуже это было лишь то, что она совершенно не понимала Трандуила. Ещё недавно не желающий знаться ни с кем извне, он уделял ей слишком много внимания. И может всё это можно было бы списать на её мнительность, если бы не тепло пальцев, которое слишком отчётливо сохранила услужливая память. Его слова, его взгляды, осознанные или нет, возвращали остроту восприятия, пробуждали вкус жизни. Вот только теперь было слишком поздно для подобных слабостей. Не то время, не то место, не тот эллон.

Куда проще было бы, сохраняй он невозмутимую холодность. Неприязнь была куда более простой и предпочтительной для эллет. Подозрения являлись тем, с чем она привыкла бороться. По сравнению с ними, она почти забыла, каково это — кружить по залитой лунным светом поляне и растворяться во взгляде того, кто находится напротив. Уставшее за столько столетий, окаменевшее и поросшее мхом сердце должно было молчать.

С этой мыслью Андунээль пересыпала перетертые вместе с ацеласом ягоды можжевельника в стеклянную банку. Иметь уникальную силу, некогда развитую с помощью Мелиан, было прекрасно, но порой обращающимся к ней куда нужнее оказывались настойки и мази, приготовленные из обыкновенных компонентов, собрать которые не составляло огромного труда.

При мысли о последнем, Андунээль словно споткнулась. Оглядев изрядно опустевшие полки, она поняла, что было бы неплохо отправиться в лес, дабы пополнить припасы. Пока первые холода не коснулись Мирквуда, стоило запастись тем, чего до весны не видать. Отъехать подальше от дворца, провести день вдали от него казалось отличной идеей. А дабы не встретиться ненароком с Владыкой, следовало забраться как можно дальше.

Изначально она планировала поехать одна. Собрала всё необходимое в дорожную сумку, тщательно наточила парные клинки и подготовила одежду, идеально подходящую для конной прогулки и почти не отличающуюся от той, что носили Стражи Мирквуда. А потом вдруг вспомнила о юном эльфе, с похвальной настойчивостью выражавшего желание стать её учеником. Он обращался к целителю с просьбой научить его сражаться. Ситуация сама по себе была забавной, но эллет было этого мало. Для начала он должен был усвоить урок послушания. Если учитель хотела, чтобы он собирал коренья, а не отрабатывал удары, то так и должно быть.

Ведомая захватившей её идеей, Андунээль вышла из покоев и первого же встретившегося стражника попросила найти Хэзурада и передать ему послание. Завтра через три часа после рассвета она будет ждать его в конюшне, чтобы отправиться в лес за ингредиентами. Так же она просит его не забыть свой меч дома.

В установленное время, входя в королевскую конюшню, Андунээль издалека увидела ожидающего её юношу. В каждом его движении читалось нетерпение, но он сдерживал себя.

— ‘Quel aur, mellonamin¹, — улыбаясь юноше, эллет подошла к своему коню и начала споро седлать его. — Спасибо, что не заставил себя ждать.

— Saesa omentien lle, brennil Anduneel². — Наблюдая за привычными для неё действиями, он выразил озадаченность: — мне приятно, что вы выбрали мою компанию для прогулки по лесу, но смею напомнить, что я не травник и не целитель. Я просил вас научить меня владеть мечом.

— Да, да, — она с легкостью согласилась, запрыгнув в седло. — Я прекрасно это помню, Хэзурад, — поглаживая коня по мощной шее, выехала на мост через Лесную и выбрала дорогу, ведущую на северо-восток. — Но ответь мне на вопрос. Если тебя ранят, а рядом не будет того, кто сможет помочь? Если тебе понадобится зелье или мазь, а сделать её будет некому? — обернувшись через плечо, она дождалась, когда он поравняется с ней на дороге. — Желание быть воином похвально. Но то, чего хочешь ты — просто пойти и сложить свою голову в битве. Думаешь ли ты о том, как выжить? Нет. В твоей голове мечты о доблести, победах, славе, — понимающая улыбка изогнула красиво очерченные губы. — Мало толку от победы, когда ты отравлен и негде взять противоядия.