— Скажи это тем, кто видел твою силу, или слышал о ней, — изогнул уголок губ в усмешке Владыка и вскинул бровь.

После, поднявшись, неторопливо прошёлся за бокалами и вновь наполнил их вином. Андунээль наблюдала за ним, обнажённым и невозмутимым, перевернувшись на живот. Ей вдруг подумалось, что тысячи лет назад, пробудившись ото сна вокруг Куивиэнена по воле Эру Илуватара, они были так же естественны в своей наготе, как сейчас. В них не было стеснения, потому что они не знали о том, что это такое.

Вернувшись на кровать, Трандуил протянул один ей и нехотя признал, прерывая поток безмятежных мыслей:

— В Мирквуде всякое поговаривают.

Это было глупо — позволять подданным довольствоваться личными заблуждениями, но переубеждать каждого из них было бы ещё глупее. Если им так хотелось верить, будто она была кем-то большим, что ж, пусть верят. Это был их выбор. И их ошибка.

Когда Трандуил наклонился, чтобы отвести её волосы и поцеловать плечо, она отпила глоток и улыбнулась. Ничто в эту ночь не должно было омрачать их настроения. Все тревоги и волнения придут потом, а сейчас можно позволить себе купаться в его любви и не скрывать своей, запоминая каждый миг.

— Твоя задумчивая улыбка сводит меня с ума, — отставив на пол опустевшие бокалы, прошептал он на ухо Андунээль и, начав покрывать лёгкими поцелуями её щеку, шею и плечо, опустился на неё сверху. — Невозможно устоять, когда ты здесь, в моих комнатах, в моей постели, что так долго являлась вместилищем моего одиночества.

— Не понимаю, — мягкий голос в его голове дрожал от удовольствия, — зачем ты пытаешься сдержаться?

После этих слов, подтолкнувших его к краю, до самого рассвета Владыка больше не пытался унять своих желаний. Слишком долго они спали в нём, позабытые и ненужные. Пока серый рассвет не коснулся края хмурого неба, он позволил себе забыть о долге и обязанностях, целиком отдавая всего себя Андунээль. То, как она податливо отзывалась на прикосновения, как сладко отвечала на поцелуи, обвивая ногами и нежно лаская разгорячённое тело хрупкими руками, возносило его на вершину блаженства. Он твёрдо знал, что даже если всё другие светочи погаснут, он будет идти на свет её глаз. Где бы они были. Кем бы они ни были.

Примечание:

¹ Апокалиптическая последняя битва, предсказанная Вала Мандосом, которая завершит историю Арды в мифологии Дж. Р. Р. Толкиена.

Истаявший поутру сон был самым сладким и самым коротким из всех, которые когда-либо приходили к Андунээль. Переполненная нежным теплом Трандуила, она лежала на его плече и не открывала глаз, вслушиваясь в его равномерное дыхание. Торопиться навстречу новому дню можно было в какой угодно из дней, кроме этого. Сейчас же она пыталась уловить исчезающий образ, увиденный во сне. Ещё недавно, он был чётко различим, а теперь стал подобен полупрозрачному, едва заметному призраку. Эллет чувствовала, что упуская его, теряет возможность заглянуть в своё будущее, но всё никак не могла поймать видение. Да и как можно ухватиться за туман? Протянешь руку, сожмёшь в кулак, а нет его. Только весёлый звонкий смех раздается с нескольких сторон попеременно, будто бы дразня и побуждая совершать одну за другой новые попытки, и ему тут же вторит низкий бархатный, лаская слух и мягко задевая струны души. И если во втором она узнавала Владыку, то кому принадлежал первый, никак не могла разобрать. Будто бы кто-то незримый, кто-то мудрый и рассудительный скрывал от неё грядущее.

С тихим вздохом распахнув ресницы, она медленно, не желая тревожить сна Владыки, повернула голову в сторону балкона. А в следующий миг, когда взгляд зелёных глаз зацепился за перила, на губах расцвела улыбка. То, как иней тысячами мизерных кристаллов покрыл всё снаружи, было сродни волшебству. Словно чудаковатый мастер щедрой рукой сыпанул митриловую крошку на королевский балкон, чтобы поутру таур насладился щедростью природы. Но вместо него первой это зимнее великолепие увидела эллет.

Она могла бы любоваться этой картиной ещё долго, если бы в глубине души не проснулось желание пройтись по заснеженному саду, если бы не захотелось ощутить, как босые ступни касаются снега, но не оставляют следов. Её буквально тянуло туда, где жасминовые кусты до весны укрыло белым покрывалом, туда, где в тонких лучах восходящего солнца кружили легкие снежинки, наполняя мир серебристым сиянием.

Бесшумно отстранившись от Трандуила, она хотела было подняться, как вдруг, не открывая глаз, он поймал её за руку и тихо поинтересовался:

— Снова сбегаешь?

Андунээль обернулась в тот самый момент, когда он открыл глаза, и, посмотрев в них, поняла, что не сможет уйти. Не в тот момент, в который была нужна ему. Не тогда, когда тень опасений ещё таилась по углам покоев, в которых он слишком долго был один.

Мягко улыбнувшись, она склонилась над Владыкой и, потянувшись к его губам, лукаво прошептала:

— Как я смею? — улыбка не сходила с её уст, когда она подарила Владыке нежный поцелуй. — Я всего лишь хотела прогуляться по саду, — пояснила она, наслаждаясь тем, как он провёл пальцами по её щеке, — но это подождёт.

Ни взглядом, ни жестом Трандуил не выдал себя, хотя стоило ей заговорить о прогулке по саду, как он начал подыскивать то, на что можно было бы переключить её внимание. Благо долго думать не пришлось, ибо у него был тот, кто готов помочь, заняв всё свободное время Андунээль.

— Я не в праве запретить тебе делать всё, что пожелает твоё сердце, — тихий спокойный голос ласкал слух, в то время как приоткрытые губы касались уголка рта эллет, едва ощутимо продвигались по щеке к уголку глаза, а после оставляли задорный поцелуй в кончик носа, — и всё же, свой срок имеют все обещания. — Полюбовавшись на лёгкое недоумение в любимых изумрудных глазах, он пояснил: — Леголас ждал тебя не меньше моего.

— Слишком долгое ожидание даёт привкус ненужности, — понятливо кивнула она, а потом легко выскользнула из объятий Трандуила. — Пожалуй, мне не стоит отрывать вас, Владыка, от королевских забот.

Не став ловить её за руку во второй раз, эллон приподнялся на кровати, опираясь на локти, и неспешным взглядом скользнул по фигуре. При этом в серо-голубых будто бы зажглись далёкие звёзды, манящий блеск которых завораживал. Удерживая взгляд Андунээль, Трандуил приблизился к ней и небрежным кивком головы указал в сторону купальни.

— Королевские заботы подождут ещё немного, — остановившись за её спиной, он обвил одной рукой тонкую талию, а вторую опустил на живот и притянул эллет к себе властным движением. — Не хочу тебя отпускать.

— Это твой дворец, твои люди, твой сын, — успокаивающе опустив свою ладонь поверх его руки, тихо произнесла она. — Мне ничего не угрожает. Я никуда не денусь.

Трандуил понимал истинность слов Андунээль, но пересилить себя не пожелал. Он слишком много раз отпускал её, позволял ускользнуть из своих рук, а после с тоской смотрел вслед. Поэтому сейчас потакал своей прихоти, зарываясь лицом в длинные волосы и с жадностью вдыхая запах любимой.

— Твои слова, — нехотя начал он, — ты веришь в то, что говоришь, но время многое изменяет, и, возможно, завтра для тебя всё будет иначе. Возможно, завтра тебя вновь позовёт дорога, а я останусь здесь со своим народом.

Горечь сказанного глубоко задела Андунээль. Ей хотелось подарить Трандуилу уверенность в будущем, но вместе с этим она знала — уверенность придёт со временем, а пока, всё, что она может, это быть рядом. И она будет с ним, несмотря на испытания, которые для них готовила судьба.

Позднее, спеша на тренировочную площадку, она облачилась в подходящую одежду и вышла из комнат. Как и в прошлый раз, она собиралась воспользоваться дорогой, ведущей к прямому коридору, прорубленному в горе, но на полпути нему, её вдруг окликнули. Знакомый звонкий голос коснулся сознания теплом, на мгновение омыл радостью и разнёсся по сводам затихающим эхом. Андунээль остановилась, обернулась на него и тут же увидела Леголаса, поджидавшего её на выходе из подвесной галереи. Прислонившись спиной к стене, он лукаво улыбался ей, обрадованный встрече.