— Кисс? — удивленно спросил он. — Потрясающе! Но как?

— Таар, — кисло пробормотала демонесса. — Приветствую. Что ты здесь забыл?

— Шел мимо, услышал голос Истинной. Решил посмотреть, кто еще выжил, а тут…

— Ты хочешь сказать, что есть кто-то еще? — мгновенно сообразила Кисс.

Тариэль нахмурился и покачал головой:

— Если б и были — ты последняя, кому бы я об этом поведал.

— Ясно, конспирация, — весело заключила Кисс. — Нет, ну правильно.

— Но как, Кисс? — с состраданием спросил т'ига.

— Нормально, — буркнула демонесса. — Откуда я знаю, как? Взяла мое тело, запихала в какую-то машину. Потом я уже в банке. Потом над банкой эксперименты ставила… Я уж не знаю, как и описать… А потом хоп — и я в девочке, связанная по рукам и ногам. Видеть не вижу, слышать не слышу, только сполохи… Ну магию чую, я ж сама — квинтэссенция магии. И немного — мысли этого чудного создания. Даже не мысли, а… то, что она говорит. Так сказать, что идет изнутри. И не надо меня жалеть! — неожиданно взвизгнула Кисс. — Было бы тело, а подчинить его вопрос времени! Магия при мне.

— Только не это тело, — холодно сказал Тариэль. — Я её скорее убью, чем отдам тебе.

— Знаю, — нехотя буркнула Кисс. — Мы научимся.

— Ты как? — он погладил по волосам дочь.

— А то ты не знаешь, — пробормотала Лиэль. — Ты ж в моей голове.

— Не знаю, — удивился Тариэль. — И я тебе не слышу — только её. Мы же одной крови… А ты еще и грифон.

— Точно, — внезапно закричала Кисс. — Она же на треть грифон! А грифоны…

— Неуязвимы к нашей магии, — закончил Тариэль, сверкнув глазами. — Бинго!

— А что такое бинго? — поинтересовалась Лиэль.

— В общем, это такой выигрыш, — смутился Тариэль. — В лотерею…

— А что такое лотерея? — вкрадчиво поинтересовалась девушка. Ей показалось, что основная мысль Тариэля связана с деньгами. А деньги никогда не бывают лишними!

— Отстань, зайчик мой, — отмахнулся Тариэль. — Не до этого. Надо думать, как тебя защитить.

— И как отвязать демона, — мурлыкнула Кисс. — Хотя на этот счет у меня есть мыслишки…

— И какие, позвольте полюбопытствовать? — нахмурилась Лиэль. У неё тоже были… мыслишки… и она надеялась, что Кисс не придет этого же в голову.

— Ну если ты забеременеешь… Я, пожалуй, смогу вырастить себе новое тело и отделиться от тебя, так сказать, естественным путем…

— Черт, — пробормотала Лиэль.

— Обалдела? — возмутился Тариэль. — Чтобы Лиэль да своего ребёнка! А душу его ты куда денешь?

— Ша! Не шуми, папаша, — фыркнула демонесса. — Никуда не дену! Ты что, биологию не изучал? В самом начале можно зиготу разделить. Так получаются однояйцовые близнецы. Вот я и разделю.

— Из моего тела и из тела моего мужа, — угрожающе начала Лиэль. — Ты хочешь создать себе тело? Чтобы являться моим ребенком по крови?

— Дура, — прокомментировал голос. — Считаешь, что будет хуже, чем теперь? Подумаешь, тело! Подумаешь, силы! На каких-то девять месяцев…

— Я против!

— Да пожалуйста! — хищно усмехнулась Кисс. — Не хочешь иметь деток и не надо! Так и помрем вместе!

— Для начала вам надо разобраться с Тироль! — резко крикнул Тариэль. — Это — главная проблема!

— Нет, — покачала головой девушка. — Это твоя главная проблема. А моя главная проблема — выжить.

— Пусть так, — кивнул Тариэль. — Но не забудь, Тироль, может быть, и не сможет воздействовать на тебя, а на неё сможет.

— Послушай, Таар-Ри-Элль, — вкрадчиво произнесла Кисс. — А ты и в самом деле хочешь её убить? Её? Тироль? Черноволосую звезду?

Тариэль усмехнулся. Триста лет он думал, что потерял её, и грезил о ней, но как только обрел — испугался. Да человеческие женщины в миллион раз нежнее, красивее и очаровательнее её! Арра, Рейла, Эмма-Ли, Коранна, Лиэль, Эрин, Юлия — любую из них он бы смело поставил против Тироль. Вот интересно было бы сравнить их, поставить в рядок и выбрать, кто красивее.

— А вот это, дорогой, я тебе устрою, — раздался тихий шелест ветра. — Устрою… Не поминай мое имя всуе…

— Слышала? — побледнев, спросил Тариэль у дочери.

— Слышала, — кивнула она. — Ох, папа, мне страшно! Мне так страшно! Защити меня!

Тариэль стиснул дочь в объятиях, сжав зубы. Да он все отдаст ради неё, всё! А это мысль! Не потерять её, отложить в самый укромный уголок.

— А Корт? — тоненьким голоском поинтересовалась Лиэль. — Он ничего не просил мне передать?

— Эмм… — замялся Тариэль.

— Ясно, — поникла Лиэль.

— Да нет, дело не в этом, — тяжело вздохнул т'ига. — Я его… гм… выгнал. Из университета. Можно так сказать.

— Выгнал? — изумилась Лиэль.

— Тебе все равно расскажут во всех подробностях, — пожал плечами мужчина. — Так что лучше я первый.

— Знаешь, — задумчиво сказала Лиэль, выслушав рассказ Тариэля. — Я думаю, он все продумал. Ему нужен был предлог убраться из университета.

Тариэль подумал, что это все глупости, но если ей так легче — пусть.

— А ты с ней спал? — поинтересовалась Лиэль. — На самом деле?

— Дочь! — возмутился т'ига. — Это не твое дело!

Спал ли он с Коранной! Спал. И надеялся, что Корт об этом никогда не узнает…

Внезапно Тариэль почувствовал себя дурно. Накатилась слабость, колени подогнулись. Он тяжело осел на подушки, позеленев. Некоторое время ему потребовалось, чтобы сообразить, в чем дело, и он расслабился, допустив другого в свой мозг. А Лиэль живет с этим постоянно!

— Коранна пропала! — ворвался в его мозг голос Борея Громовержца.

— Что значит «пропала»?

— Я откуда знаю? — рявкнул Борей. — Возвращайся и сам посмотри! Не её нигде! Зато там, где она могла быть — следы портала.

— Может, Корт?

— Какой Корт, дубина? — завопил Борей. — Ни он, на Молния на такое не способны! И Эрин!

— Что Эрин? Тоже пропала? — в ужасе вскричал Тариэль.

— Нет. Но её тоже пытались… Но она справилась.

— Сейчас буду.

Тариэль поцеловал на прощанье дочь и испарился.

Лиэль в растерянности стояла посреди шатра.

— Что же мне делать? — удивленно спросила она.

— Беременнеть побыстрей, — прошипела Кисс. — Чем быстрей мы разделимся, тем в большей мы будем безопасности.

Коранна очнулась в удивительном месте. Большой квадратный зал с высоким потолком был полностью из камня, но камня удивительно ровного. И это был камень, а не кирпич. Камни были абсолютно одинаковые, лежали вплотную. На потолке свет разливался ровными полосами. Это были не свечи, не факелы и даже не разработанное в университете электричество — слишком спокойный свет. В одном углу зала мерцал разноцветными лампочками какой-то стеклянный шкаф с металлическими полосами. В другом была свалена куча различных железяк — блестящих и тусклых, ровных и словно искореженных большой нагрузкой. Несколько ящиков из странного гладкого материала стояли в ряд у стены. Коранну очень удивило, что в зале не было окон.

Прямо перед ней стояла женщина. «Да она некрасива», — удивленно подумала Коранна, но, приглядевшись, поняла, что ошибается. Женщина была очень красивой, совершенной. Глаза цвета золота — Коранна не встречала у людей такого оттенка. Как у волка. Или у дикой кошки. Огромные, чуть раскосые, сейчас они брезгливо оглядывали распростертую на полу соперницу. Именно соперницу, отрешенно решила Коранна. Нос у женщины был прямой, ровный, идеальный — будто фарфоровый, губы прекрасно очерчены. Но особенно хороши были скулы — лицо было точеным, изящным. Бывают ли изящные лица? Ресницы у женщины были даже слишком густыми и длинными. Кожа на лице — ровная, молочно-белая, румянец — как у молоденьких девушек — почти прозрачным. А волосы! Заплетенные в толстые косы, они струились до самой земли. Платье не скрывало изгибов фигуры, облегая идеальное тело — грудь, бедра, тонюсенькая талия — у Коранны не было такой даже в двенадцать лет. Шея длинная, плечи в меру полные, руки тонкие, белые, словно выточенные из камня. Выглядела она одновременно молодой девушкой и зрелой, искушенной женщиной. Отчего же Коранне упорно казалось, что женщина безобразна?