— Таар?

— Таар-ри-Элль. Я его еще мальчишкой помню. На редкость способный щенок. Ну с такими родителями это не удивительно.

— А с какими родителями? — с любопытством спросила крылатая девушка.

— Его отец был верховным конисом. Не царь, но самый главный, самый сильный. Без его согласия ни одно действие, ни один эксперимент не начинался.

— Он мне, увы, ничего о своем прошлом не рассказывал…

— Не смеши мои тапочки, о чем там рассказывать? Ели, пили, веселились… Варвары, право слово! Большинство просто варвары. Кое-кто еще наукой занимался, механизмы проектировал, к звездам летал… Кто-то генетикой увлекался, новые виды существ создавал. Кто-то на людях экспериментировал.

— А женщины?

— А эти еще хуже мужиков! Если они чем и занимались, то только свою красоту совершенствовали, наряды выдумывали да мужиков коллекционировали. А остальное рабы делали — прибирались, готовили, за садами ухаживали, детей нянчили…

— Значит, детей они рожали?

— Т'иги так долго живут, что родить ребенка может далеко не каждая женщина. Поэтому тут тоже вопрос престижа. Дети им особо и не нужны, а вот почет и уважение… Да и закон такой, а не то выродились бы. Человечьих рабынь сразу избавляли от возможности иметь детей. Ибо ублюдки нам не нужны были. Убивать вроде бы и жалко, младенцы же, да с нашей кровью, а кровь — это святое. Но и оставлять нельзя — ну как племя новое образуется, нас скинет. Иногда… очень редко… талантливому, ценному мастеру позволяли взять себе жену и завести ребенка. Люди в неволе не особо проявляют себя. А уж если совсем человек смысл жизни потерял — никак его творить не заставишь, никакими пытками. Пробовали клонировать — не выходит. Талант не передается. Вот и устраивали человеку золотую клетку. До тех пор, пока такого же чудесного мастера среди людей не отыщут. А отыщут — всю семью в расход.

— Уроды, — пробормотала Лиэль.

— А то, — согласилась Кисс. — Может, кто-то в своих домах по-другому делал, не ведаю, свечку не держала. О таком не распространялись, сама понимаешь. Да ладно, не пылай праведным гневом! Были и среди нас неистинные. Я, например, очень механизмы всяческие любила, на меня как на дурочку смотрели. Еще у нас были эти… зеленые… которые орали про экологию, человечность и высшие ценности.

— И что, их в расход пустили? — не удержалась Лиэль.

— Следовало бы, но ведь закон крови… Взяли их под белы рученьки да на какой-то остров выселили без книжек, электроники и практически голых. Пущай там экологию берегут. Ой, еще поэт был… этот совсем дурачок. Про любовь писал. В человечью бабу влюбился. Ору было, когда Совет её к казни приговорил… Что-то я разболталась, а тебе отдыхать надо. Ты поспи, моя золотая, поспи…

Пока Лиэль приходила в себя, а Эрхан усиленно отдыхал, Талана и Горхель усердно копались в книгах. Им помогал десяток молодых грифончиков, складывая в отдельную кучу то, что явно не подходило по теме. Дела шли довольно бодро.

На третий день Талана нашла зацепку. Заинтересовавшись одной из сказок о злом маге-демоне, она с удивлением обнаружила в конце страницы рукописное примечание: «Несмотря на то, что данная история считается легендой, существуют летописи, указывающие на существование магов-демонов. Наиболее известен из них Круш, урожденный младшим сыном императорской семьи страны Руху. Его жизнеописание весьма интересно. Он оставил подробные дневники, дающие представление о жизни человека, одержимого демоном».

— Есть! — с азартом хлопнула девушка по книге.

Грифон мгновенно подскочил к ней и уставился на примечание.

— Однако! — удивленно протянул он. — Кто бы мог подумать! Книга сказок!

— Теперь придется ехать в Руху, — задумчиво протянула девушка. — Кто бы мог подумать…

— Класс! — обрадовался Горхель. — Это мы мигом!

— Да ну? — прищурилась Талана. — Мы? Ты предполагаешь направиться ко двору короля Руху вдвоем? При том, что они грифонов на подлете отстреливают?

Грифон мгновенно загрустил. Он не хотел получить стрелу в свой золотой зад.

Итак, кому-то придется быстренько уехать. Талана в своем положении просто жаждала смыться от опеки дядюшки. Однако последнее слово все равно оставалось за Эрханом. Да, Эрхан предпочел бы отправить грифона. Да, Талану следует запереть на семь замков под присмотром Эрин (угу, запирай конюшню, лошадь-то уже убежала, насмешливо подумала Талана). Но из поселения грифонов до страны Руху было два дня пути (на слоноящерах) или сутки полета на грифоне. А грифоны благоволили Талане. Для них она была в священном положении. Итак, Талана отправилась ко двору короля Руху, снабженная необходимыми сопроводительными грамотами (изготовленные Эрханом в максимально сжатые сроки, зато с оригинальной подписью первого советника). Следом за ней, но втайне от неё, Эрхан, немного подумав, отправил воина. Для охраны, да. А ближайшим воином, которому Эрхан доверял, оказался, как ни странно, капитан Арвур…

Лиэль очень расстраивалась, что Талана уехала. Ей сразу же стало одиноко и страшно. «Внутренний голос» оптимизма не добавлял. Пару дней он молчал — зато потом Кисс понесло. Вначале она вздумала обсуждать «стати» Эрхана. По её мнению, он вполне годился. Впрочем, демонесса не была наделена избытком скромности. Для её целей годились и мужчины, и женщины, и грифоны. В результате Лиэль стала искать в книгах по демонологии способы отнять у демона голос. Немного поуспокоившись (когда кончились знакомые и пригодные), Кисс начала придумывать способы убийства Безымянной. Ох, и не повезло бы черноволосой, попади она в хваткие руки демонессы! Потом Кисс заставила Лиэль опробовать некоторые из известных ей заклятий.

Призыв предметов, нанесение легких телесных повреждений и азы целительства у Лиэль получались и раньше, во время практики в университете. Лиэль попросила Кисс учить её защите против приемов т'ига. Увы, Безымянная, по мнению демонессы, превосходила в магии даже наиболее сильного из известных девушке магов — Таара-Тариэля. «Кроме того, — говорила Кисс. — В минуты ярости Истинные превращаются в животных, и никакая магия их не берет. С одной стороны, это их слабость — борьба переходит в свалку, и все зависит уже от ловкости и силы. Зато любого мага они просто загрызут. Понятно, что в таком состоянии трое истинных куда сильнее одного. Поэтому если борьба идет между своими, главное — это холодная голова и внимание. Магия есть магия, специализация у всех разная, силы тоже. Тироль запросто положит трех-четырех т'ига магией. Но если они «обратятся», то ей останется только спасаться бегством. Проблема еще в том, что обращение требует немало сил. Кто сильнее — тот быстрей превратится. Тироль много времени не нужно, да и зверь она сильный — волк. Семейное. Я в кошку обращалась, рыжую. Немаленькую такую кошку. Пожалуй, Тироль пару неприятных моментов доставила бы, но не более. Таар — её двоюродный или троюродный племянник, он тоже волк».

Некоторое время Лиэль представляла, в какое животное обратилась бы она. «В грифона, ясно дело, — не сомневалась Кисс. — Только ты не сможешь. А если сможешь, с моей помощью, конечно, то обратно уже никак. В тебе слишком много от грифонов».

— Как насчет зеркальной магии? — поинтересовалась у демона Лиэль.

— Мимо, — вздохнула Кисс театрально. — Ты, конечно, здорово её ошарашила появлением из ниоткуда в прошлый раз, но она же не дура. Уж будь уверена, Тироль вовсю уже изучает упущенное.

— Что же я смогу сделать?

— Ни-че-го, — отрезала демонесса. — Абсолютно. Тебя она в порошок сотрет, даже не поморщившись. Так что решай — или убиваем малыша Эрхана, или она убивает тебя, а потом Эрхана.

— А отец? В смысле Таар? Он что-нибудь сможет сделать?

— Он? Возможно. Он всегда отличался от нас. Может, за триста лет он и научился чему-нибудь ценному.

— Научился, — раздался рядом голос Тариэля.

Лиэль обернулась и взвизгнула от радости. Тариэль стоял у входа, чуть ссутулившись — для его роста шатер был низковат.